Не пойдут сейчас ни попытки изумить, ни романтические жесты, ни ежедневные извинения. Позже – возможно, но не сейчас. С такой, как Марина, это будет выглядеть жалко, театрально и навязчиво и только вызовет отторжение и пренебрежение к нему.
Его светлость поморщился, вспоминая вчерашнее фиаско. Легко было составить план, легко понять, как правильно поступать, чтобы исправить свою ошибку. Легко должно было исполнить задуманное – но он давно понял, что с Мариной его хладнокровие дает сбой. С ней он срывается и ведет себя с непривычным идиотизмом.
Вот и вчера… нельзя было настаивать на близости. Все, момент в день свадьбы упущен, наберись терпения.
– Терпения, – Люк невесело хмыкнул, затушил окурок и, подумав, потянулся за новой сигаретой.
Чутье, столько раз выручавшее его, шептало: подожди, не ломай ее, не заставляй. Да, Марину тянет к тебе, и она дрогнет, если надавишь, но потом будет несчастна, начнет презирать себя. А тебя возненавидит еще больше. Имел глупость напортачить – умей подождать. Иначе потеряешь ее навсегда.
Но что делать, если чуть усиливается ветер – и тебя тянет полетать? А после в мозгу что-то переклинивает, и как ни заглушай ты это выпивкой, делами, усилиями воли, но в конце концов идешь к жене и несешь ей драгоценности, потому что до трясучки хочется увидеть камни на ней, хочется прикоснуться, поцеловать, сделать своей. Права Марина, это какие-то усиливающиеся инстинкты: он всегда дарил камни любовницам, но только сейчас это стало манией. И эта потребность пугает, и злит, и наполняет тоской и счастьем, несмотря ни на что. И даже пьяные и злые мысли избавиться от зависимости с помощью других женщин, вернуть себе разум и свободу проскальзывают без следа, оставляя разве что раздражение и кривую усмешку.
Люк был уже большим мальчиком и успел понять – пусть и дошло с нескольких попыток, с трудом и ломкой, – что суррогат никогда не заменит оригинал. И это не зависимость. Это, черт ее дери, любовь.
Лорд Лукас все курил и курил, подставляя тело ветру и невидящим взглядом уставившись в окно. Может, ближе к сезону Желтого запустить неподалеку стройку ипподрома и основать конный кубок герцогини Дармоншир? Марине понравится.
Проекты один масштабнее другого лезли в голову, и он постепенно успокаивался, не обращая больше внимания на тревожный холодок, разливающийся по коже.
Он сейчас ляжет спать, отметив для себя, что до обеда нужно забрать результаты генетического анализа. Не то чтобы в данный момент Люка это очень интересовало. Но закрыть вопрос было бы неплохо.
А около восьми утра его светлость разбудит телефонный звонок. И жизнь в очередной раз резко изменится.
Часть вторая
Глава 1
Ночь с 1 на 2 февраля, Инляндия, Лаунвайт
Над стылым полем у южной окраины Лаунвайта сияли звезды. Было очень зябко и мирно. Даже ветер, что днем выл ураганом, сейчас небрежно и легко касался оледеневших высоких травинок – и небольшой, размером с перепелиное яйцо, сферы из темного металла, вокруг которой была кратером взрыта земля, будто она ударилась о поверхность с космической скоростью. Вдалеке виднелась двойная цепочка фонарей у шоссе, слышались гул грузовиков и шуршание редких ранних машин. Огоньки шоссе тоненьким ручейком вливались в огромное сияющее озеро ночной неспящей столицы с ее витринами, дорогими магазинами, круглосуточными ресторанами и игорными заведениями. И добропорядочными гражданами, большая часть которых сейчас спала.
Стебельки травы задрожали, затрепетали, но не ветер теперь был этому виной. Воздух вокруг сферы подернулся голубоватым сиянием, потек горизонтальными лазурными пластами – и начал раздуваться переливающимся полупрозрачным пузырем. Вскоре он уже вырос до невероятных размеров – больше футбольного поля – и основание его скрылось под землей.
Боги-захватчики Лортаха накопили огромный опыт за время покорения чужих миров. Поняли они и принцип связи планет. Иногда миры в разных концах Вселенной в какой-то момент занимают такое положение относительно друг друга, что начинают резонировать и на них открываются пространственные порталы. Бывало, что десятки планет одной группы связывались одновременно. Осознали нынешние правители тонущего континента, что переходы открываются там, где нестабильнее всего энергетический фон планеты, – в горах, в местах разломов, различных геовозмущений. А еще – над месторождениями редких металлов, если они есть на обеих планетах. В таком случае над самым богатым месторождением на исходной планете открывался вход и над самым богатым на второй – выход. Подобное тянется к подобному.
Эновер был редчайшим устойчивым металлом во Вселенной, и даже небольшого его количества оказалось достаточно, чтобы обеспечить открытие стабильного перехода между двумя схожими по размеру сферами из него.
Машины на шоссе начали притормаживать: перламутровый шар был хорошо виден издалека. Увидели его и полицейские на патрульном листолете, подлетели ближе. Шар, прекратив расти, дрогнул и раскрылся, как цветок, смотрящий в небо. Лепестки его уходили в землю, и там, где должна была быть сердцевина, почва вдруг беззвучно ухнула в огромный провал, в котором начала закручиваться серая дымка.
Полицейский листолет приземлился метрах в пятидесяти от дыры в земле, из него вышли двое патрульных и, светя мощными фонариками, направились к «цветку». Подошли, насколько могли, посветили в середину провала – свет пропадал в крутящейся светлеющей и редеющей дымке, куда продолжала сыпаться земля; изнутри доносились сипы и какое-то взрыкивание, будто глубоко под землей ворочалось огромное животное.
– Чудеса, – восторженно проговорил молодой полицейский, Кри Фрустер. Он только-только выпустился из училища, и его круглое лицо сияло от любопытства.
– Тут уже не наша работа, – ворчливо осадила его старшая в их паре, капитан Труди Веллер – невысокая, полноватая, с начавшими седеть волосами. Ей оставалось два года до пенсии, а там уже ждали мечты о путешествиях, и внуки, и загородный коттедж, в котором можно спокойно встречать старость. – Надо вызывать магов. Отойди, не касайся свечения!
Напарник спешно отступил от продолжающего немного расширяться призрачно-голубоватого «цветка».
– Центр, центр, прием, говорит патруль триста двадцать два-а. Зафиксирована магическая аномалия, квадрат восемьдесят три-эф. Передаем изображение. Нужно подкрепление, чтобы отгонять зевак и репортеров. И сообщите в наш МагОтдел и в столичный МагКонтроль.
– Восемьдесят три-эф?
– Да, повторяю, квадрат восемьдесят три-эф. Плохо слышно, Джейн? Ждем подкрепления.
– Нормально слышно, Труди. Сейчас на другом конце Лаунвайта наблюдаем такую же дрянь, поэтому переспросила. Ждите.
Подкрепление прибыло быстро, из-за масштаба явления усиленное солдатами. Вокруг провала установили двойное оцепление; любопытных, пытающихся проехать прямо по полю и узнать, что происходит, непреклонно разворачивали обратно.
Наконец появились и маги, и офицер Труди Веллер уселась обратно в листолет, завела его и немного расслабилась. Ей, конечно, случалось за время работы сталкиваться с магическими происшествиями, и они всегда вызывали у нее беспокойство, как у человека, не обладающего магическим даром. Посмотрела на часы: семь утра. Зевнула. Закончилась ее смена. Нужно
