– Накрутим, – кивнула Дрианда, и за ней кивнули все остальные.
– Также нам надо провести агитационную кампанию, чтобы верующие не отвернулись от нас после сегодняшнего непотребства. Наверняка многие усомнились… Собственно, надо рассказать правду, что нас атаковал жестокий кровожадный бог, жаждущий захватить этот мир себе, но мы его, пусть не без проблем, но отвадили.
Все снова кивнули.
– Собственно, на этом все…
«Мн-да, звучит не слишком воодушевляющее», – с тяжелым вздохом осознал я.
Пока жены совсем не впали в черное уныние, предложил:
– Давайте побеседуем с пленником, может, по ходу разговора еще чего придумаем. А то и вовсе чего дельное подскажет в обмен на свободу.
Никто противиться не стал, и я вызвал пленника, в шутку продекламировав:
– Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой!
В зале появился четырехрукий, без доспехов и в черных синяках. Особенно лицо пострадало, все в царапинах… это жены постарались, по женской природе страстно желая выцарапать врагу глаза. Но все же не преуспели в этом.
С маной у него совсем плохо, так что даже не смог свести эти следы побоев, что и неудивительно, ведь я оборвал ему источник маны, шедший от массового жертвоприношения. А к самому месту жертвоприношения на специальном сверхзвуковом самолете сейчас спешила специальная команда из жрецов, паладинов и магов. Остается надеяться, что они успеют и схватят поганцев, пока те не разбежались.
– Как тебя хоть звать-то? – спросил я, и мое лицо снова перекосило.
Осталось только жалеть, что боги не могут принять какого-нибудь лекарства, чтобы ослабить боль и им приходится переживать последствия своих ошибок в полном объеме. Увы, но даже богиня врачевания здесь мне при всем желании помочь не могла. И боги не всесильны, особенно в отношении других богов.
– Урзгабал. Бог коварства…
– Ну, рассказывай, Урзгабал, как ты дошел до жизни такой, коварный ты наш?
– Не понял…
– Чего тут непонятного? – оскалилась Ссашшиллесса. – С того момента, как мы сменили прежний пантеон Даронара, прошло не слишком много времени. На подготовку к вторжению требуется несколько больший срок, даже если ты узнал об этом факте чуть ли не в тот же день, что опять-таки очень сомнительно. Вот нас и интересует, как ты так быстро среагировал.
– Тем более, что даже если это и так, и ты узнал о смене пантеона достаточно быстро и как-то смог незаметно внедрить в наш мир своих жрецов, которой устроили призыв, то тебе потребовалось бы значительное время, чтобы утрясти дела в своем мире, дабы за время твоего отсутствия тебя там не свергли твои соседи или не вторглись чужаки, если ты в своем мире был единственным богом, – добавила Олграна.
– Но то, что ты единственный бог, это вряд ли, – с сомнением сказала Хайллейса. – Оставить свой мир, чтобы завоевать другой, рискуя потерять собственный… Перебор.
– Если ты, конечно, вообще имеешь свой мир и хоть чем-то рисковал, – с пренебрежением вставила Лития. – И если ты… бездомный, то тем более непонятна твоя быстрая реакция на смену пантеона здесь. Не складывается твоя резкость.
– Вот и рассказывай обо всем этом, – рыкнула Мягкая Лапа.
– Ах, вы об этом…
– Об этом, об этом, – кивнул я.
– Да, собственно, тут не о чем рассказывать. Эта бледная милашка верно догадалась: у меня нет не то что своего мира, но я даже не состою в пантеоне какого либо мира. Я, по сути, бог-бретер.
– Хм-м, неожиданно… Продолжай. Кто же тебя нанял?
– Некто Ландор. Бог ужаса.
Мы недоуменно переглянулись. Вообще-то, мы ожидали услышать другое имя, а именно Трасскор, а тут какой-то совершенно левый бог.
– Посредник? – предположил я.
– Он мог либо назваться чужим именем, либо сменить его в том мире в котором закрепился, – напомнила Арсилена. – А то, что профессию сменил, так в этом тоже нет ничего странного и удивительного. В общем-то, это нередкое явление, когда один и тот же бог в разных мирах может иметь разные профессии, зачастую даже противоположные друг другу. Скажем, в одном мире он бог радости, а в другом уже бог тоски. Хотя, конечно, боги все же стараются придерживаться главного изначально рода деятельности.
– Ладно, не в имени дело, – отмахнулся я. – Мы знаем, кто в действительности, скорее всего, тебя нанял, больше, собственно, некому, по крайней мере, некому так быстро среагировать. Вопрос в том, где этот так называемый Ландор ужасный обитает?
– Без понятия, – пожал плечами Урзгабал. – Он мне адреса не оставил.
– Как так?
– А вот так…
– Где же он тебя, такого красивого, нашел? Как, собственно, он тебя призвал?
– В Городе Богов. Где же еще? – в свою очередь удивился Урзгабал. – Так что ни о каком призыве речи не идет. Просто пришел и нанял.
Я в изумлении приподнял брови. Ни о каком Городе Богов я ничего не слышал. Хотя чем больше проходит времени, тем я чаще убеждаюсь, что я еще много о чем не слышал и не знаю.
– Арсилена, ты о подобном населенном пункте что-нибудь слышала? – поинтересовался я у местной богини-старожилки.
Уж кому, как не ей, знать о подобных вещах? Только чего раньше не поведала? Знаменитая «девичья память» – пока речь о чем-то нужном не зайдет, сама не вспомнит?
– Есть такой город, – чуть поморщившись от осознания своей промашки, кивнула богиня красоты. – В нем обитают межмировые боги, что оставляют в подконтрольных мирах свои воплощения и рулят всем со стороны, живя среди себе подобных. Как, например, делает хорошо знакомая тебе Ллос.
– Этот парень как-то на межмирового бога не тянет, чтобы жить в таком месте на широкую ногу, – указал я на синекожего.
– Ну да. Еще в Городе Богов живут всякие беглецы типа него. Правда, чтобы там жить, им приходится становиться чьим-либо… вассалом. Иначе такого бога быстро поработят и превратят в безвольного фамильяра-телохранителя.
– Чей ты вассал? – спросил я у четырехрукого, надеясь, что именно он и является заказчиком нападения на нас.
– Ничей, – обломал меня синекожий. – Я бретер, или наемник. Есть и такая не очень многочисленная прослойка жителей в Городе Богов. Эта красотка в силу своей провинциальности либо просто… об этом, видимо, не в курсе…
Арсилена обиженно поджала губки на провинциалку. В Городе Богов она действительно не была, хотя очень хотела.
– Повежливее, Урзгабал. Я хоть и обещал тебя не убивать и даже отпустить, но ведь не сказал, когда именно это сделаю, да и насчет качества жизни мы с тобой не договаривались. Так что некоторое время ты можешь провести у меня очень весело. Намек понял?
– Понял… Прошу меня простить, – даже поклонился пленник.
– Как же вы выживаете? – поинтересовалась Олграна. – Ведь у вас нет источника маны. Ни от веры паствы, ни от жертвоприношений… а раз нет нанимателя, то нет и платы от них.
– Тут все просто: нас держат на голодном пайке межмировики, – невесело усмехнулся синекожий. – Дают от своих щедрот в общий котел, чтобы просто ноги не протянули. Для них это своеобразный налог.
