Нет, нельзя ей так рано замуж.
– О чем вы задумались? – Моя тревога не укрылась от прозорливого взгляда.
– Не нравятся мне традиции вашего мира, – горестно вздохнула. – А мальчики тоже рано женятся?
Тисса побледнела. Вот ведь! Напугала ребенка своим вопросом! Может, для нее эта тема болезненна?
– Нет, хотя и сыновьям подбирают невест родители. Я была обручена…
– Обручена? – переспросила упавшим голосом.
– Уже нет, – тихо ответила она. – Когда жених узнал о моем недуге, помолвку расторгли.
– Жених или родители?
– Не знаю… – В глазах девочки заблестели слезы, но она быстро их смахнула. – Мне не пожелали ничего объяснять, а Кристиан, пусть я и знаю, что он отомстил за честь своей сестры, не посчитал нужным мне рассказывать.
Что я могла сказать на это? Что мужчина был не прав? Но я не согласна. На Тиссу и так много всего навалилось: пропали родители, она заболела. Еще и жених предал.
А с другой стороны, неизвестность еще хуже.
– В своем нынешнем положении я нашла один огромнейший плюс. – Юная леди не стала зацикливаться на этой теме. – У меня много свободного времени для того, чтобы подумать. Обо всем. Больше нет постоянных тренировок или изнуряющей учебы. Я могу думать и хочу думать. И никто и ничто меня не отвлекает. И знаете, леди Оксана, у меня, оказывается, на все есть свое мнение!
«Открытие века!» – мрачно подумалось мне.
– Я очень люблю своих родителей, но я много думала над тем, почему Кристиану уделялось так мало их времени, а воспитанию меня и Ристана намного больше… – Ответ этой девочке не требовался. Она рассуждала вслух и делилась со мной своими выводами. – Отец занимал высокий пост, но после моего рождения он стал всего лишь консулом в мире Асартан. Моя мать всегда была блистательной леди, украшением двора, но смирилась с новой ролью спутницы отца в его поездках в Асартан, которые, кстати, не были частыми. Остальное время родители проводили в поместье, занимаясь мной и Ристаном.
– Возможно, потому, что они не хотели отдаляться от вас, как это случилось со старшим ребенком. Насколько я понимаю, его детство и взросление, можно сказать, прошло мимо них.
– Нет, вы не понимаете. – Тисса сжала мою ладонь с такой силой, что я вскрикнула. – Простите… – Девочка отдернула руку. – Мама любила быть в центре внимания, обожала придворную жизнь, балы, развлечения. Отец гордился своим статусом главы гильдии «Принимающих». Вряд ли появление дочери, а затем рождение второго сына изменили бы их взгляды на жизнь. Гувернантки и няни перестали требоваться только из-за новой должности отца.
– К чему ты клонишь? – напрямую спросила ее.
– Я думаю, что тринадцать лет назад, как раз перед моим рождением, что-то случилось. И это что-то тянется до сих пор, если не становится еще хуже. А если вспомнить, от чего отказался отец, очаг находится именно в гильдии «Принимающих». Видимо, было что-то такое, с чем он не мог смириться и потому пожелал уйти.
– Или его понизили, – напомнила ее же слова, сказанные ранее.
– Или так, – согласилась она. – Вот только папа всегда верил, что сможет вернуть себе главенство в гильдии.
– С чего ты это взяла?
Тисса глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Казалось, она раздумывала, стоит ли продолжать делиться со мной своими тайнами. Я не торопила, давая время все тщательно обдумать.
– Я случайно стала свидетельницей его разговора с мамой, – наконец решилась она, – за день до их отъезда в Асартан.
– Кристиану ты не говорила, что услышала? – Не знаю, почему я спросила именно это. Хотя мне хотелось знать, о чем шел разговор.
– Говорила, – кивнула Тисса, – дважды. Первый раз, когда он приехал сюда с леди Эльдерой, а второй… две недели назад.
Девочка замялась, вспоминая тот день, когда я узнала их с Ристаном секрет. Удивительный ребенок. Она рассуждала как взрослый человек, но оставалась непосредственной и очень милой. Совесть, чувство вины и желание помочь – этим чаще всего она руководствовалась по отношению ко мне.
– В первый раз он не стал тебя слушать или не поверил? – Решила не заострять внимание на способе передачи, ограничившись самой информацией.
– Выслушал, но решил, что из-за болезни я выдумываю.
Девочка тяжело вздохнула и потянулась ко мне. Повинуясь ее порыву, приобняла за плечи. Какие бы мысли в ее голове ни бродили, насколько бы взрослой она ни казалась, Тисса была и остается ребенком. Несчастным глубоко внутри себя и очень сильным внешне.
– Папа заявил, что эта поездка станет решающей. Что ему осталось собрать немного фактов и он сумеет вызволить всех, кто попал в беду. Не спрашивайте о тех, кто нуждался в помощи, я не знаю, о ком отец говорил. – Тисса сжала мою ладошку. – Он горячо убеждал маму, что после этого все изменится, и глава гильдии будет свергнут. И все вернется на свои места.
– Конкретную гильдию он не называл?
– Нет, но я решила, что он говорил о «Принимающих».
– Ясно.
Я проследила взглядом за котятами, которые остановили свою игру и замерли, глядя на дверь. Кто-то должен был войти?
Не просто войти! В комнату буквально ворвался Ристан.
– Тисса, – со слезами на глазах он бросился к сестре, – прости меня, пожалуйста, я сам не знаю, что на меня нашло.
Она отстранилась от меня и протянула руки брату.
Я осторожно поднялась с дивана, чтобы не мешать им мириться. Да и подслушивать тоже нехорошо. У всех бывают минуты слабости. И не все любят, когда в эти моменты их кто-то видит.
Когда я подходила к двери, Тисса что-то шептала Ристану. Ее голос был мягким, успокаивающим.
Прежде чем выйти, обернулась к детям и увидела, как те обнимаются.
«Помирились», – с облегчением подумала я и покинула комнату девочки. Кошачье семейство последовало за мной.
Оставшаяся неделя до возвращения Кристиана была самой спокойной. Ристан практически не отходил от сестры, оставляя ее только на время сна, я же слушала их истории о мире Аскар.
Что интересного я узнала?
Первое, что не все инопланетные технологии приживаются в их мире. Та очистительная кабинка, в которой я побывала перед аукционом, является исключением. Механизм ее работы построен на магической энергии. Но очень многое жители Аскара взяли из других миров. К примеру, денежная единица – арказ. Те самые монетки, нанизанные на серебряную нить. В обиход мира они вошли столетий шесть назад, а до этого использовались бумажные деньги, на которых были изображены главы древних родов. Чей род был самым древним, та бумага имела больший вес. На самых мелких ассигнациях изображались простые люди и купцы. Иными словами, род короля имел номинал в десять тысяч. Остальные же варьировались от восьми тысяч и до единицы.
Что самое удивительное, драгоценные камни для оплаты услуг не принимались, хотя имели свою ценность.
