Белокурая сразу вскинулась и, резко подняв голову, нацелилась в меня взглядом.
– У меня все хорошо, – произнесла она тоном «не твое дело».
– А звучит так, будто ты проклинаешь. Причем смертельным заклятием. – Я прислонилась к стволу дерева как раз напротив Татии.
– Кто ты? И зачем вообще сюда пришла? – Она буквально впилась в меня взглядом. А потом сама же ответила на свой первый вопрос: – Хотя… Твое лицо знакомо. Не ты ли шестая участница турнира?
– Она самая, – не стала отпираться я. – А по поводу причины, по которой я здесь… В первую очередь, чтобы напомнить, что в жизни есть много прекрасных моментов. Вот ради них и стоит дышать.
– Вот только между этими моментами пропасть. Бездна, от которой хочется сдохнуть. Причем сделать это не единожды, а дюжину раз подряд как минимум.
– Это как раз вторая причина, почему я здесь. Скажем, я могу сделать так, что сдохнуть тебе захочется после нашего разговора немного меньше.
– Извини, но ты не похожа на светлого духа, что забирает печали и дарует беспамятство…
– А ты только на помощь небесных покровителей согласна? Но учти, им, возвышенным, слово «месть» неведомо.
Лицо собеседницы осталось невозмутимым. Но вот глаза… В них на миг промелькнул блеск. Опасный. Из тех, что бывают только в женском взоре. И подобного блеска боятся даже демоны мрака. Ибо деве, решившейся отомстить, не страшны даже твари первородной тьмы.
– Ты странная, – произнесла Татия задумчиво.
– Чокнутая на всю голову, как выражается мой друг.
– Должно быть, это очень хороший друг. Раз он не боится высказывать тебе такие вещи в лицо.
– Есть такое. – Я усмехнулась, вспомнив Данириссия.
Демон, правда, выразился тогда более ярко: «Ты психованная неадекватная эгоистка и стерва!» На что я заверила демонюку, которому подпалила шкуру, что это мои лучшие качества. Ибо не нужно было в ночь нашего знакомства пытаться меня выпить.
– Тогда понятно, почему магистр Ромирэль выбрал тебя, а не Моркер, которая на каждом углу самоуверенно трещала, что она будет в паре с Бьерном и уж тогда-то… – Белокурая оборвала сама себя.
– И почему же? – Мне стало интересно, чем я так поразила остроухого.
– Только между нами. Он сам псих, настолько чокнутый, что гениален.
– Смелое суждение.
– Всего лишь наблюдение.
– Я заметила, что ты вообще любишь наблюдать. – Я кивнула на площадку, где сейчас в воздухе зависла метла Молота.
– У всех свои недостатки, как и достоинства. И, судя по тому, что ты первая заговорила о мести, ты знаешь в ней толк.
Я пожала плечами и, оттолкнувшись от ствола, подошла к Татии ближе.
– И толк, и цену, и результат.
Этот чуть странный разговор мне определенно нравился, как и собеседница. Умная девочка. Я даже рада, что с Молотом они расстались. Он был ей не пара.
– Даже так?
– И никак иначе, – заверила я, усмехнувшись. – Втоптать его в грязь будет стоить пять золотых. Сделать так, чтобы от него с криком сбежала та рыжая – семь. А если хочешь, чтобы он стал изгоем, – дюжину.
– Смелое заявление. Особенно с учетом того, что Малькольм – богатый наследник влиятельного рода, неслабый инициированный маг с кучей дружков. К тому же недурен собой и пользуется успехом у адепток…
– Тем будет интереснее. – Я изогнула бровь. – Возможно все, вопрос лишь в оплате.
– Что же, ради такого… не жалко и дюжины золотых.
Я усмехнулась. В моем мозгу теперь между образом белобрысого и теплой шубкой из песца стоял прочный знак равенства. В общем, пришел Молоту белый пушистый зверек, ибо ведьма в холода мерзнуть не желала. А песцовая шубка стоила аккурат оговоренную сумму.
Татия была предусмотрительна и проницательна, будто и раньше с темными дело имела, и стребовала с меня клятву, сама дав ответную. Зато и аванс вручила – пять золотых.
Причина, по которой Татия стала столь осторожной, оказалась банальна: ничто так не учит женщину быть умной, как попытка побыть слабой и глупой. Довериться.
С белокурой именно это и произошло. Год назад она перевелась из академии Вейхон, что на севере империи. Красавица выделялась из толпы, и к ней начали присматриваться многие адепты. А некоторые – не только присматриваться. Среди последних был и Молот. Татия казалась неприступной крепостью, блюла себя и хранила верность жениху, оставшемуся далеко, среди северных гор.
Но Малькольм был упорным. Каждое ее «нет» словно подстегивало белобрысого. В ход пошли сначала дорогие подарки, потом романтические серенады. Молот закрыл собою для нее весь свет. Дрался с любым, кто хотя бы взглянет в сторону Татии, клялся в любви.
Она сдалась через полгода. Вся академия пристально следила за самым бурным и красивым романом. Даже делали ставки, когда свадьба. Но до обручальных клятв дело не дошло, потому что у отца Малькольма были на наследника династии Бетерби другие планы.
Татия рассказывала, а мне все казалось, что она чего-то недоговаривает. И хотя красавица исподволь подводила меня к мысли, что она просто надоела белобрысому… нет, если бы просто надоела, то она бы смотрела на него взглядом побитой собачонки, а не с ненавистью. Было что-то большее…
– Ты инициированный маг? – спросила я, уже догадываясь об ответе.
– Да. – Татия поджала губы.
– И как давно?
– С месяц.
– А расстались вы седмицы две назад? – Я сделала шаг вперед. Почти неосознанно.
Меня вел запах болиголова, смешанный с нотками звездчатки и маслянистого, чуть терпкого аромата ягод болотной кейсии. Тонкий, едва уловимый…
Оступилась, покачнулась и на миг схватилась за Татию, чтобы не упасть.
– Допустим. Зачем тебе это?
– Просто я любопытна, – пожала я плечами и отошла от красавицы на шаг. – Но при этом молчалива.
– Это радует. Через три дня, как и условились, я жду результата. – Татия повернулась и ушла.
А я осталась стоять, сжимая в руках маленький пузырек, что ловко выудила из сумки белокурой красавицы, «нечаянно» оступившись.
Он пах болиголовом, звездчаткой и кейсией, крышка оказалась не так плотно притерта. Еще чуть-чуть, и эликсир разлился бы. Я поднесла ближе к глазам. Мелкий, убористый почерк перечислял весьма интересный состав. Но именно эту настойку давали черные ведьмы тем женщинам, кто скинул дитя, чтобы организм восстановился. Только вот отчего-то мне кажется, что в случае Татии вмешивался целитель. Не сильно опытный и подпольный, ибо умерщвление плода, да еще и у только что полностью инициированной магички… За это в законном порядке возьмется разве что сумасшедший.
Похоже, что у Татии с Молотом было все серьезно, но когда белобрысый узнал, что скоро станет отцом, то поступил в лучших традициях сволочизма: плюнул на собственные слова, что белокурая красавица ему так дорога, и нашел ту, что подешевле.
А Татия, судя по всему, приняла решение избавиться от плода.
Я надавила на пробку, плотнее закупоривая пузырек. Что ж, у каждого из нас есть свой секретный эликсир. Главное, чтобы не подвела крышечка, что закрывает склянку, в которой плещется снадобье…
Колокол пробил четыре раза. Надо торопиться, скоро начнется тренировка.
Увы, я опоздала. Когда
