– Сделаю, если боярин мне тоже поможет.
– Что тебе еще нужно, серебро, золото, холопов?
– Город мне нужен. Хочу, чтобы посадник нашу старшину во главе города поставил. И твой голос мне будет нужен, – непререкаемо заявил жрец и уже другим тоном, ведунье: – Получится, как думаешь?
– Сколько ваших в городе?
– Много, и среди гриди есть, кто встанет за нас.
– Что ж ты их за собой не позвал? – с укором пробурчал Деян.
– Так дело не то, тут против князя надо идти, не согласились бы они. А пока я бы их созывал, слух бы пошел, тебе он нужен?
– Раз людей у тебя много, пусть по твоему сигналу Вече собирают, – сказала ведунья.
– Чтобы новую старшину собирать?! – обрадовался Бурислав.
– Зачем, чтобы землю вернуть Деяну, потому что Воислав умрет, а мертвым земля без надобности. Не бабе же его поместье отдавать. Верно?
– И как же мы Воислава убьем, я у тебя это уже спрашивал? – напомнил боярин.
Ведьма улыбнулась.
– А вот как…
* * *Данила вышел на крыльцо, потянулся. Стук топоров возвещал, что частокол вот-вот починят. Что ж, когда в поместье все будет улажено, придется распрощаться с батькой, с другой стороны, Молодцов уже порядком соскучился по Уладе, да и с Наськой надо было решить.
А погода стояла замечательная, весенняя промозглость ушла, солнце приятно грело спину, но морозец все еще покалывал кожу. Самое то ополоснуться холодной водичкой.
Данила подошел к кадушке, зачерпнул пригорошню, и с частокола закричали:
– Едет кто-то.
– Кто? – спросил, отфыркиваясь, Молодцов.
– Баба, кажись, на лыжах.
Молодцов оглянулся, никого из обережников не было во дворе.
– Гляди в оба, смотри, чтоб за ней кто не пошел. Я ее у ворот встречу.
Пока Данила натягивал рубаху и за ней доспехи, в ворота уже заколотили.
«Да кто там?» – подумал он, протискиваясь в едва распахнутые створки.
И увидел кто. Это была вторая жена Вакулы в полушубке, надетом на нижнюю рубаху; едва она увидела Данилу, так бросилась ему на грудь, запричитала:
– Вакула, Воислав…
Обережник едва сумел втащить ее в ворота. Женщина так и осела на снег, не преставая стонать.
– Да что же ты так, а ну успокойся… Что ты встал, – крикнул он холопу, – бегом за Воиславом и вон воды холодной мне принеси.
Данила плеснул несколько раз на лицо женщине водой, растер, сказал требовательно:
– А ну прекрати, рассказывай давай…
Жена Вакулы и собралась, рядом уже оказался батька, и выяснилось, что случилось.
Вакула привел к себе в дом покупателей, сам вел себя странно, ничего не сделал, когда они по дому стали шариться, дернулся только, когда старшую жену ударили. Его быстро угомонили, связали и в углу оставили. Женщина вроде узнала, кто это был: лихие люди из ватаги Шишкоеда. Они все тайники нашли, все железо собрали, никого не пытали, и так знали, где все искать. А потом собрали всех и с собой увели вместе с добром. А ей наказали к Воиславу бежать, сказать, что если хочет увидеть своего друга, пусть через два дня приходит на Копытную гору.
– Наську, Наську с собой тоже взяли? – торопливо спросил Данила.
Женщина рассеянно кивнула и повалилась в обморок. Мда… ей, беременной, после всего, что случилось, за ночь отпахать больше поприща, и так удивительно, как она добралась вовремя.
– Ах ты ж мать твою, тварь вонючая, Шишкоеда еще полтора года назад посадник обещал казнить. – Данила сплюнул в снег.
– Полтора? – уточнил Воислав.
– Да, это его люди убили старосту Житко, когда мы везли зерно в город. Мы с Вакулой и другими деревенскими отбились, пока гридни не подоспели. После этого случая я к вам решил пойти.
– А зачем им тогда понадобился Воислав? – спросил Клек.
– Ты думаешь, разбойникам? – криво усмехнулся Молодцов.
– А кому, боярину?
– Уверен, вздернуть тварь на дыбе, все расскажет. Где он сейчас живет?
– Охолонь немного, не лезь поперед батьки в пекло, – удержал Данилу Скорохват, тот порывался прямо сейчас искать Деяна.
А батька думал, рядом с ним, будто никуда не уходила, появилась Радмила, спросила спокойно:
– Муж мой, ты ведь не собираешься никуда ехать?
– Зачем ехать, боярина надо за горло схватить, – выпалил Данила и тут же прикусил язык. Говорить таким тоном с женой батьки.
– Взять так просто Деяна мы не сможем. Он скажет, что ни при чем, жена Вакулы, так она людей Шишкоеда видела, – рассудительно сказал Воислав. – Суд поединком, так, может, боярин и вправду тут ни при чем. Сам же говорил, должок у вас к Шишкоеду. А меня почему позвал, так все знают, что Вакула мой друг, может, выкуп потребовать хочет. Но ты прав, Даниил, что-то тут нечисто. – Варяг потер гладко выбритый подборок. – А все-таки ехать мне надо. Но не на гору, далеко она отсюда?
– В полупоприще на полдень, – ответил слуга Колтун.
– А поеду я к посаднику.
– Стоит тебе вообще ехать? – тихо сказала Радмила.
Последовал яркий обмен взглядами, после которого жена батьки грустно сказала:
– Я велю лучшие сани запрячь, Колтун, за мной.
А Воислав сказал вслух то, о чем вел беззвучный спор с женой:
– Вакула мой друг, я не могу его просто взять и бросить. Даниил, ты едешь со мной. Шибрида, ты за старшего, проследи, чтобы вал ледяной как следует налили. Радмила, постой, без тебя управятся, пойдем со мной.
Воислав увел жену в дом, а Молодцова толкнул в плечо Скорохват.
– Пойдем, железом помашем.
– Время ли.
– С мечом упражняться всегда время есть.
Данила спорить не стал, вытащил клинок, разогрел руку. В каждый удар он вкладывал свою злость и боль. Как же так? Опять зло пришло к людям, которые ему добро сделали, из-за него, из-за его долбаного происхождения. То, что дело тут нечисто, Молодцов не сомневался и был уверен, что отчасти сам стал этому причиной. Об этом он размышлял, пока не получил удар мечом по голове. Плашмя, конечно. Данила пошатнулся, его поддержал Скорохват, вздернул голову за подбородок.
– Даниил, успокойся, – проникновенно сказал он.
И Молодцов взял себя в руки. Теперь каждый удар был не выплеск злости, а выверенное движение, чтобы поразить врага.
Так друзья упражнялись, пока на крыльце не появился Воислав.
– Готов, Даниил?
Тот кивнул.
– Идем.
* * *– Ну и что ты от меня хочешь? – задал вопрос посадник, выслушав всю историю Воислава.
– Правды!
– Правды, – протянул княжий человек, отпил еще вина из кубка.
Они сидели в кремле Бродова, на последнем этаже терема. Посадник развалился в кресле, чисто князь, и прикинут по высшему разряду: бархат, атлас, золотая гривна на шее, перстни на пальцах.
– А что рядом с городом кузницу разорили, самого кузнеца ограбили, в рабство увели, это нормально? – не выдержал Данила.
Чем заслужил укоризненный взгляд Воислава, но сам посадник не рассердился.
– Так за городом. Я Вакуле не раз предлагал в город перебираться, он отказывался. А что кузнецы колдуны да со всякими кромешными силами якшаются, об этом всем известно. И сам посуди, Воислав, ну что мне делать? Гридней в лес
