– Проект «Лунный жаворонок», – выпалила она, не успев все обдумать.
– Ты что, прочитала? – удивился Грейди.
Софи кивнула и слегка отодвинулась, заметив его взгляд. Полный гнева, смятения – и страха.
– Обычно не могу, но в этот раз получилось. Что за «Лунный жаворонок»? – прошептала она.
Грейди поджал губы.
– Ничего интересного для тебя.
Но Алден сказал, что слово, которое она лепетала в детстве, могло означать «лунный жаворонок». Это не могло быть совпадением. Она выдернула ресничку.
Грейди провел рукой по лицу и тяжело вздохнул:
– Прости. Я не хотел тебя пугать. Просто эти документы крайне засекречены, а руны зашифрованы. Их нельзя прочитать без ключа.
Софи сглотнула, потому что во рту пересохло и говорить было сложно.
– Тогда почему у меня получилось?
– Понятия не имею. – Он переглянулся с Эдалин. – Может, из-за того, как люди учили тебя читать и писать, ты видишь все чуточку по-другому.
Точно так же Алден объяснял то, что она не может прочесть обычные руны. Верилось слабо, но ничего лучше Софи придумать не могла. Вряд ли она бы забыла, если бы ее учили читать зашифрованные руны.
– Раз ты доела, нужно сходить за лекарствами, которые прописал Элвин, – вмешалась Эдалин, поднимаясь из-за стола. Она тянула слова, из-за чего предложение казалось одним длинным выдохом, и это не прибавляло энтузиазма. Но отказать Софи все равно не могла и поэтому встала, немного путаясь в оборках своего фиолетового платья. Это было самое простое платье из купленных Деллой, но в нем все равно было неудобно. У эльфов что, какая-то неприязнь к джинсам?
– Передавай привет Кеслеру, – кивнул Грейди.
Эдалин застонала.
– Это будет интересно.
Софи взглянула на Грейди, надеясь, что он не злится из-за свитков. Он слабо улыбнулся. А затем Эдалин взяла ее за руку и они исчезли во вспышке.
Они прыгнули на остров под названием Мистериум. Вдоль узких улиц стояли одинаковые небольшие здания, будто бы отлитые по единому слепку. От лавок уличных торговцев пахло специями и сладостями, а забитые эльфами переулки гудели от разговоров. Платья Софи и Эдалин выделялись на фоне обычных туник и штанов остальных эльфов.
– А почему они так просто одеты? – недовольно поинтересовалась Софи.
– Мистериум – город рабочего класса.
– А… Но подождите – разве не все при рождении получают одинаковую сумму денег?
Эдалин кивнула:
– Деньги никак не влияют на социальный статус. В нашем мире важнее талант. Чем обычнее способность, тем обычнее работа – и одежда соответственно.
– Не особо честно, – пробормотала Софи. – Нельзя изменить талант, с которым родился, – так почему приходится жить хуже?
– Они живут не хуже. У них такие же дома, как и у нас с Алденом. Но работают они в других городах. Тех, где есть для них занятие. – Кто-то им помахал, и Эдалин крепче сжала руку Софи.
– Все в порядке? – спросила та.
– Да, я просто не привыкла к толпе. – Она опустила голову и пошла дальше, избегая эльфов, которые встречались им по пути. Но все, кажется, узнавали Эдалин, и шепотки преследовали их, куда бы они ни пошли.
– Смотри, это же Эдалин Руэн, даже не верится.
– Я думал, она никогда не выходит из дома.
– Не выходит в город.
Эдалин делала вид, что не слышит, и они не останавливались, пока не дошли до единственного здания, отличающегося от остальных: это был магазин с изогнутыми стенами и крышей, покрашенный в двадцать разных цветов, будто он сошел со страниц детской книжки.
«Хлебни да рыгни: ваша развеселая аптека»
Когда они вошли, дверь хлюпнула.
Магазин оказался лабиринтом стеллажей с разноцветными скляночками и таблетками. Эдалин сразу направилась вглубь, к лаборатории, где в мензурках на горелках с цветным пламенем кипела жидкость. Над ними нависал худой мужчина в белом лабораторном халате, а рядом стоял мальчик – скорее всего сын, потому что у обоих были взъерошенные рыжевато-соломенные волосы и голубовато-сиреневые глаза.
– Закончу через пару минут, – пообещал эльф, не глядя на посетительниц и плюхая в одну из колб рыжую слизь. – Будь готов добавить амараллитин, Декс.
Мальчик длинными щипцами взял светящийся желтый пузырек и поднес его к пробирке:
– Лить?
– Погоди. – Отец надел толстые черные очки. – Все. Давай!
Он отпрыгнул, когда мальчик вылил содержимое пузырька. Мензурка замерцала, и из нее вырвался огромный столб дыма, отчего в комнате запахло потными ногами. Софи закашлялась и понадеялась, что этого варева в списке Элвина нет.
Мужчина похлопал сына по спине и снял очки.
– Впервые за сегодня ничего не взорвалось. Эдалин! – воскликнул он, наконец поднимая голову. – Это и правда ты?
– Здравствуй, Кеслер.
– «Здравствуй, Кеслер», – он похоже передразнил ее тихий голос. – И больше нечего сказать? Иди сюда, обнимемся!
Эдалин подошла к нему без особой охоты, но он все равно крепко ее обнял.
– Прекрасно выглядишь, Эда, – но что ты тут делаешь? Ты никогда не выходишь в город.
– Да. – Она передала ему смятую бумажку. – Элвин прописал для Софи лекарства.
Кеслер полсекунды изучал список, а потом резко вскинул голову.
– Софи? – Он огляделся, увидел Софи и изумленно раскрыл рот. – Я что… упустил что-то?
– Да, – Эдалин глубоко вздохнула. – Теперь Софи живет с нами.
Кеслер смотрел то на Софи, то на Эдалин, словно не мог решить, кто интересней.
– И давно?
– Один день. Долгая история. – Она жестом подозвала Софи. – Софи, это муж моей сестры, Кеслер, и мой племянник Декс.
– Привет, – пробормотала Софи, очень боясь смотреть им в глаза, особенно после того, как узнала, что это родственники Эдалин. Она буквально кожей ощущала их взгляды.
– Софи с понедельника будет учиться в Фоксфайре, – добавила Эдалин.
– Классно! – воскликнул Декс. – А какой курс?
– Второй.
– Я тоже! А ты уже знаешь, какое у тебя распис… Ух ты! – Он наклонился ближе к ее лицу и указал на глаза. – Как ты это сделала? Я иногда делаю себе красный цвет и всех жутко пугаю, но я еще никогда не видел карих. Мне нравится.
На щеках Софи выступил румянец:
– Вообще-то у меня просто карие глаза.
– Правда? Здорово. Пап, ты видишь?
– Да, – Кеслер изучал ее так, будто проводил один из своих экспериментов. – А откуда ты, Софи?
– Я… мм… – Она не знала, можно ли говорить правду.
– Софи все это время жила в Запретных городах, – ответила за нее Эдалин.
Софи съежилась, когда Кеслер выдохнул «Что?!», а Декс в ту же секунду завопил:
– В жизни не слышал ничего круче! Там было классно? Да точно было! Слушай, а ты что, человек? У тебя поэтому карие глаза?
– Я не человек. Они меня просто вырастили. – Хотя она и произнесла это, но слова казались ей странными, неправильными.
– Декс, кажется, Софи из-за тебя неловко, – произнесла Эдалин, не давая ему задать очередной вопрос.
– Правда? Прости. Я не хотел.
Софи пожала плечами.
– Ничего. Я знаю, что вы к такому не привыкли.
Декс широко улыбнулся, и на его щеках проявились ямочки:
– Люблю непривычное. Слушай, а ты…
Дверь снова хлюпнула.
– Ты! –
