– Мочи суку! – завопил Кузбасс.
Перевернув стол, он присел за железной столешницей. Валентир успел к этому времени спрятаться в углу за стеллажом и крикнул:
– Пацан, ты не понимаешь, что ты делаешь!
Донёсся звук возни, удар, стон… Фитиль скачком ринулся к лестнице, ведущей на сторожевую вышку. Возле него лежал доктор, только что получивший удар прикладом в голову. Кузбасс прицелился в Фитиля, вдавил спусковой крючок, но ружьё не выстрелило – что-то там заклинило.
Грохнул обрез Валентира, послышался стон. Попал. Судя по звуку, предатель повалился на пол и отполз за бочку.
– Сука! – процедил он, шипя от боли.
– Фитиль, подумай, что ты делаешь!
Кузбасс трясущимися пальцами вызволил горячие гильзы и вставил новые патроны. Щёлкнул его предохранитель.
– Ты не выберешься отсюда в любом случае, они тебя убьют!
– Нет, выберусь, – прошипел мерзкий голос. – Предлагаю обмен! Сука, жжётся…
– Какой ещё обмен, паря? – пролаял Валентир, стараясь привыкнуть к темноте.
Кузбасс отвернулся и подполз к Хребту. Седой сталкер быстро дышал, держась за рану.
– Не впускай никого, – захлёбываясь собственной кровью, прошептал тот. – Держите! Держите бар! Они никого не пощадят!
Судя по звукам, Фитиль отчаянно пытался перевязать свою рану.
– Я сам уйду отсюда, как это сделал Анархист, – из-за бочки показался ствол обреза и упёрся в голову доктора. – Вы мне сейчас рюкзак с едой, патронами и аптечкой! И обеспечите мне отход! Или я разнесу ему мозги!
Валентир напрягся. Кузбасс подскочил к нему и успокаивающе заговорил:
– Хорошо. Можешь валить отсюда куда хочешь. Только не трогай доктора. Хорошо?
– Выполняйте!!! – проревел Фитиль.
То ли от нервов, то ли нестерпимой боли он был на грани истерики. Кузбасс подтянул к себе пустой рюкзак и набил его патронами и консервами.
Повисла тишина. Вдруг совсем рядом повторился скрип. Теперь уже отчётливо звучало шевеление. А Фитиль горячо прошептал:
– Какого хрена, откуда ты?..
Спустя мгновение до Кузбасса донёсся всхлип рассекаемого ножом горла. Сталкер не в силах был объяснить, с чего он это взял. Такой звук могла бы издать, например, тряпка, которую полощут в мелком тазу. Однако версия о том, что Фильтр внезапно решил по ту сторону постирать носки, резко отпала.
Через секунду из-за бочки вывалилось чьё-то безжизненное тело. Это был Фитиль.
– Там кто-то есть! – сталкер с рядовым вскинули ружья.
– Это я, – простонал слабый голос.
– Кто – я?! – не выдержал Кузбасс. – Назовись!
– Серафим.
Зажёгся слепящий фонарик. Возле трупа Фитиля лежал безногий сталкер в чёрном комбинезоне. Тот самый, что ещё совсем недавно был при смерти.
Артефакт действительно быстро излечил его и вернул к бодрости. Хотя по уставшему взгляду безногого нельзя было сказать, что он чувствует себя лучше всех.
От этой картины Кузбасс едва не потерял дар речи.
– Помогите мне осмотреть доктора, – попросил Серафим. – Он без сознания.
– Чёрт, ты живой! Как? Как ты смог так быстро восстановиться?
Серафим с нажимом бросил ему:
– Может, лучше поможете!
Больше слов не потребовалось. Доктор был в порядке. А вот Хребет был уже на грани смерти. Кузбасс спешно стал накладывать жгуты и перевязывать седого хозяина. Из футляра аптечки он вызволил несколько ампул и ввёл их содержимое в тело Хребта.
Серафим отполз в угол и взял обрез Фитиля. Артефакт «холодный якорь» заживил его обрубок, остановив заражение и поспособствовав быстрому восстановлению кожных клеток.
– Как там Морозко? – спохватился Валентир.
– Ему разворотило рёбра и грудную клетку, – напомнил Кузбасс. – Боюсь, он и до утра не дотянет. А единственный, кто может поставить его на ноги – это наш док.
Хребет громко кашлял, захлёбываясь своей кровью. Он стонал, завывал, скулил от боли.
– Что я пропустил, где я? – спросил Серафим, окончательно приходя в себя.
Сталкерский опыт учит адаптироваться ко всему и сразу. Этому учит Зона. Этому учили в «Явлении». Но сейчас сил уже не было удивляться чему-либо.
– В баре «Чехол», – ответил ему Кузбасс из темноты. – Если это ещё можно называть баром.
– Как я здесь оказался? Кто вы?
На полный пересказ всех событий у Кузбасса не было ни времени, ни нервов. И он кратко описал всё в общих чертах.
Вновь настала тишина, прерываемая только предсмертными всхлипами Хребта. И тут сверху раздался сухой и продолжительный скрип.
Бродяги замерли. Даже Хребет замолчал, пересиливая боль.
– Солдат, – тихо позвал Кузбасс.
– Я проверю, – покорно ответил Валентир.
Он пригнулся и подступил к узкой лестнице, ведущей на второй этаж. Там было что-то вроде наблюдательного пункта, который бродяги за день заколотили.
В темноте солдата не было видно, но, судя по звуку шагов, он уже подошёл к лестнице. И тут раздался выстрел. Но не ружья. Звук был глухой, как от глушителя. Лязгнуло упавшее на пол оружие.
Потом тело Валентира скатилось в зал по крутым ступеням. В этот момент наглухо закрытые форточки распахнулись. Синхронно, бесшумно, тихо открылись внутрь, повиснув на петлях с лёгким стуком. По залу заиграли лазерные прицелы в поисках жертв. Очевидно, приборов ночного видения у неизвестных не было.
Никакой команды не последовало. Всё произошло быстро и неожиданно.
Грохнули ружья. Негромко захлопали стволы штурмовых винтовок.
Сложно было разобрать, что творится в помещении. Пули вырывали щепки из стен и разбивали стеклянную тару на полках. Всхлипнул чей-то голос. Кто-то повалился вниз по лестнице. Обе стороны стреляли практически наугад.
Серафим молчал до последнего, пока в ближайшей к нему форточке не увидел красный огонёк и тёмный силуэт. Враг уже наполовину просунулся внутрь и целился по вспышкам. Серафим разрядил в неизвестного свой обрез.
Вопль и крик ознаменовал точное попадание. Противник свесился головой вниз, выронив винтовку.
– Не стоим на месте, не стоим, – проговорили уже совсем близко.
Длинная автоматная очередь прошлась по помещению. Всхлипнул Кузбасс. Ахнул Хребет. Доктор, пришедший в себя, дослал в ответ дробь.
– Перегруппироваться! – раздалось снаружи. – Анубис велел любой ценой взять артефакт!
Серафим пошарил по полу руками в поисках патронов. Ничего. Ему попадались пустые, горячие, стреляные гильзы.
Сейчас противник дожмёт оказавшихся в ловушке сталкеров. Были бы у них гранаты, возможно, уже дожали бы.
Серафим распластался на полу и попытался доползти до винтовки. Где-то в углу громко стонал Хребет. Кузбасс же молчал. Погиб? Или болевой шок?
Снаружи послышался звук подъехавшей машины. Раздались выстрелы. Серафим встрепенулся, повернулся к лестнице.
От грохота выстрелов он чуть не оглох. Зажмурившись, он в свете автоматных вспышек увидел, как на пол скатывается чьё-то тело, содрогаясь от разящих его пуль. И вдруг резко наступила тишина.
В помещение ударил слепящий свет фонаря.
– Все целы? – раздался незнакомый голос.
Лучи фонарей выхватывали из темноты место побоища: кровавые пятна, мертвецов и разломанную в щепки мебель.
Несколько фигур спустились вниз.
– Мы опоздали всего на несколько минут, – доложил женский голос.
– Твою мать, что здесь вообще произошло? – изумился кто-то другой.
– Они выстояли, но какой ценой. Ещё бы немного, и крышка.
– Это «Оберег». Какого чёрта они забыли так далеко от своих земель?
– Вижу доктора, кажется, он цел, – ответил третий.
Серафим чувствовал, как сознание снова начало покидать его. Когда ему в лицо ударил слепящий свет,
