Очевидно, японский адмирал рассчитывал, что, пользуясь превосходством в скорости, сможет сделать русской эскадре палочку над «Т», но тут в дело вмешался случай. Едва все японские крейсера закончили поворот и легли на обратный курс, на «Асаму» обрушился целый ливень снарядов. По нему и так вел огонь «Победа» и начал пристрелку «Ретвизан», а тут еще присоединился имевший репутацию отличного стрелка «Полтава». Сейчас трудно сказать, чей снаряд нашел цель, но, как видно, количество перешло в качество, и один из стальных гостинцев, вместо того чтобы поднимать высоченный всплеск рядом с вражеским кораблем, ударил его в кормовую башню. Тяжелый русский снаряд проломил гарвеевскую броню и исправно разорвался внутри, заставив детонировать сложенные там снаряды. Сила взрыва была такова, что восьмидюймовую башню подбросило вверх, как пробку из бутылки шампанского, а еще через несколько секунд огонь достиг погребов, и ужасный взрыв возвестил о доблестной кончине храбрых японских моряков. Обреченный крейсер, мгновенно лишившись хода и доброй половины кормовой оконечности, начал быстро оседать на нее, а хлынувшая внутрь котельных отделений вода поставила точку в разыгравшейся трагедии.
Когда японцы заказывали фирме Армстронга «Асаму» и «Токиву», во многих флотах мира уже применялись новейшие водотрубные котлы системы Бельвиля, но склонные к консерватизму англичане остановили свой выбор на устаревших огнетрубных. Отчасти их можно было понять, новинка еще только начала применяться и даже в английском флоте у механиков с ними была куча проблем. Что уж тут ожидать от азиатов, только начавших свой путь к прогрессу. Впрочем, эти корабли стали последними в японском флоте с огнетрубными котлами, и следующая пара крейсеров получила-таки свои бельвили. Но вот сегодня для многих японских моряков эта особенность оказалось роковой. Когда забортная вода достигла раскаленных котлов, они немедленно разорвались, выпустив находящийся под чудовищным давлением пар и разломав при этом днище обреченного крейсера. «Асама» стал стремительно погружаться, и скоро только водоворот показывал место его последнего упокоения.
– Вот это да, – только и смог проговорить потрясенный Иессен, пока его подчиненные дружно орали «ура!».
* * *Японские крейсера, лишившись командования, какое-то время продолжали идти прежним курсом. Заметив это, русский адмирал приказал последовательно повернуть на четыре румба влево, чтобы сблизиться с дезорганизованным противником и расстрелять его. Впрочем, японцы быстро сообразили, что он хочет, и, увеличив скорость, разорвали контакт. Понимая, что враг уходит, русские обрушили всю ярость своего огня на оказавшийся концевым «Якумо», но, торопясь, лишь мешали друг другу пристреливаться. Виляя меж вздымающихся вокруг всплесков подобно зайцу, убегающему от лисицы, японский крейсер, густо дымя из труб, вырвался из огненного мешка, получив все же несколько попаданий.
Тем временем Того, оставив недобитым «Севастополь», уже выводил свои броненосцы из едва не ставшего ловушкой залива. Что еще хуже, из-за нехватки времени ему пришлось отдать приказ колонне развернуться всем вдруг и флагманский броненосец «Микаса» оказался последним в колонне.
Похоже, русские опять его обманули, заставив играть по своим правилам.
Но ничего, его младший флагман контр-адмирал Симамура достаточно опытен, а когда отряд выйдет на чистую воду, он все исправит!
Впрочем, кажется, противник настроен более чем серьезно. Колонна броненосцев шла прямо на него, рассчитывая, очевидно, зажать его между собой и минными заграждениями и сойтись накоротке. Посмотрим, что у них получится, ибо превосходство в скорости за японцами!
А на русском флагмане Алеша немного раздраженно выговаривал артиллеристам:
– Право, господа, ну что это была за стрельба? К чему мы столько тренировались, если при первом же удобном случае вся эскадра бросилась палить кто в лес, кто по дрова!
– Полно вам, Алексей Михайлович, – возразил Гревениц, – отстрелялись мы весьма недурно. А самое главное, метод пристрелки проверен и, как выяснилось, вполне работоспособен! Ну, а что первый блин комом, так без этого никак.
– Ну, хорошо, хотя «Асама» явно не наша заслуга.
– Наша не наша, какая разница? Главное, за «Варяг» поквитались.
– Тоже верно, кстати, мне кажется, кое в чем мы все же ошиблись.
– И в чем же?
– Отрядную пристрелку надо вести не с головного, а со второго корабля в линии. Так мы смогли бы сосредоточить на противнике огонь не двух, а трех броненосцев.
– Хм, в этом что-то есть. Впрочем, это мы попробуем в следующий раз, а сейчас нам предстоит торжественное рандеву со старыми знакомыми.
Увидев японскую колонну, осторожно идущую в протраленном от мин проходе, Иессен азартно приказал прибавить ход, чтобы успеть занять выгодное положение и расстрелять анфиладным огнем лишенного маневра противника. «Ослябя» тут же начал разгоняться, увлекая за собой более быстроходные броненосцы, и почти успел. Когда русский броненосец открыл огонь, «Хатцусе» был уже у самой границы минного заграждения. У Гревеница и его подчиненных было от силы десять минут, пока идущий как по нитке вражеский броненосец мог отвечать лишь из носовой башни, и они сделали все что могли. Идущие на полном ходу русские корабли обрушили на японца целый шквал огня. Огромные всплески, поднимающиеся вокруг него, достигали верхушек мачт. Увы, было совершенно невозможно определить, где чей всплеск, для корректировки стрельбы, ясно было лишь, что враг находится под накрытием, так что комендоры просто посылали в противника снаряд за снарядом, надеясь, что количество перейдет в качество. Однако огромный броненосец был забронирован куда лучше погибшего только что крейсера и спокойно выдержал все пришедшиеся на его долю попадания. Покинув опасную зону, «Хатцусе» повернул на шесть румбов влево и немедленно ввел в дело свою многочисленную артиллерию. На «Ослябе» подняли сигнал остальным кораблям отряда вести огонь по способности и сосредоточили все внимание на вышедшем из огненной ловушки вражеском флагмане.
Идущему вторым «Сикисиме» повезло гораздо меньше. Пристреливаясь по «Микасе», русские броненосцы дали несколько залпов с перелетом, и один из снарядов по счастливой случайности угодил ему в носовую оконечность, разбив при этом якорную лебедку и подняв пожар. Пока его тушили, дым и огонь мешали японским артиллеристам стрелять. Впрочем, серьезных повреждений он также не получил, так что, выйдя из прохода, броненосец, повернув вслед за флагманом, сцепился в артиллерийской дуэли с «Пересветом».
Как это ни странно, наиболее пострадал, идя под русским огнем, третий японский броненосец – «Асахи». Возможно, дело было в том, что расстояние к тому времени сократилось, а может быть, артиллеристы «Победы» и «Ретвизана» после утопления «Асамы» поймали кураж, но противник в короткое время получил четыре крупнокалиберных снаряда и почти десяток шестидюймовых. Один из них пронизал трубу японскому кораблю, значительно уменьшив тягу. Другой угодил в башню, заклинив ее.
Третий проломил броню каземата и, разорвавшись, заставил детонировать складированные рядом с пушкой снаряды и
