– А скажи мне, Николай Николаевич, – задумчиво протянул Семенов, – что, правда, будто бал был, когда…
– Японцы напали? Вздор! Не было никакого бала, сам посуди, эскадра на рейде, все на местах, какой тут бал? Да разве отбилась бы эскадра, если бы офицеры где-то отплясывали? Нет, друг ситный, это на старика хотели все повесить, да он не дал.
– Хм, а отчего же он тогда на «Полтаве»…
– Алексея Михайловича по матушке приложил? Тоже враки! Не так все было. Я же тебе объясняю, адмирал все рапорты посылал, чтобы сети поставить, а ему – «преждевременно»! Ну, он на эскадру возвращается, а тут без команды ставят, а отвечать, если что, ему! Вот и вспылил старик на Успенского. Кто же знал, что это вашего Алеши идея и он так все воспримет? Кстати, если бы бал был, неужто без великого князя обошлись?
* * *Тем временем за тысячи верст от Порт-Артура в далеком Санкт-Петербурге в Зимнем дворце проходило совещание, напрямую связанное с нашими героями. За большим столом в кабинете государя друг против друга сидели люди, в руках которых сосредоточились нити по управлению огромной империей. Справа от государя разместились генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович, прозванный во флоте «семь пудов августейшего мяса», рядом с ним – начальник главного морского штаба контр-адмирал Зиновий Петрович Рожественский, и чуть поодаль, как бы дистанцируясь, министр финансов Сергей Юльевич Витте. Напротив них – дружная когорта из председателя государственного совета великого князя Михаила Николаевича и двух его сыновей: Сергея и Александра Михайловичей. Первый был генерал-фельдцейхмейстером, унаследовав этот пост от своего отца, а второй – главноуправляющим портами[35] Российской империи. Вопрос, по которому они собрались, был крайне прост и одновременно сложен. После начала войны в Красном море застрял отряд кораблей под командованием контр-адмирала Вирениуса, и надо было решить, продолжать ли ему идти на Дальний Восток или же вернуться на Балтику. Прост он был, потому что являлся чисто флотским, и руководящие ведомством генерал-адмирал, управляющий морским министерством и Рожественский давно все решили, и государь с ним согласился. Сложность же состояла в том, что против такого решения выступил недавно назначенный командующим тихоокеанским флотом адмирал Макаров, и к его мнению неожиданно присоединились великий князь Михаил Николаевич с сыновьями. Выслушав их доводы, государь также пришел к выводу, что они основательны и назначил новое совещание.
– Ваше императорское величество, – в который раз повторял свою речь Зиновий Петрович, – проход отряда Вирениуса в Порт-Артур сопряжен с немалым риском. Японцы могут с легкостью перехватить его и уничтожить, лишив, таким образом, наш флот еще трех кораблей первого ранга. Не достаточно ли неудач понес наш флот в первые дни войны?
– Ваше превосходительство, – парировал его Александр Михайлович, – войны без риска не бывает. Однако позвольте напомнить вам, что присоединение к порт-артурской эскадре броненосца «Ослябя» позволит сравняться с японским флотом по числу эскадренных броненосцев, а с вступлением в строй поврежденных кораблей – и превзойти его. Риск конечно же есть, однако океан велик, и чтобы надежно перехватить наш отряд, Того придется оторвать все свои крейсера от Порт-Артура, что является маловероятным. Но даже в этом случае удача ему не гарантирована, а наш флот тем временем может активизировать свои действия против японцев.
– Японцам нет надобности рыскать в океане, – тяжело вздохнул Рожественский, – они будут ждать наши корабли у Порт-Артура и перехватят их там.
– У Порт-Артура наш отряд будет встречен эскадрой под командованием Макарова.
– Скоординировать такие действия совсем не просто.
– Зиновий Петрович, – вступил в дискуссию генерал-фельдцейхмейстер, – каковы запасы снарядов для наших кораблей, сосредоточенные в Артуре?
Адмирал в ответ заметно поморщился – это было самое слабое место в его позиции. По большому счету запас ограничивался теми снарядами, что находились в погребах броненосцев и крейсеров. На одно сражение их бы хватило, но не более того. Второй боекомплект был погружен на пароход добровольного флота[36] «Смоленск», находившийся сейчас в Красном море вместе с отрядом русских кораблей.
– Ваше императорское высочество, – наклонил он голову, – я вполне разделяю ваше беспокойство по поводу этого недостатка, однако хочу заметить, что снаряды можно отправить на Дальний Восток по железной дороге.
– Боюсь, вы плохо знаете вещи, о которых говорите, – неожиданно проскрежетал Михаил Николаевич, – недавно я распорядился о посылке в Артур эшелона с артиллерией, но отправить его оказалось куда сложнее, нежели выделить необходимый парк. Наши железнодорожные пути не могут пропускать в настоящий момент более четырех пар поездов в сутки. А ведь на них висит еще и снабжение армии в Маньчжурии.
– На самом деле, – снова вступил в разговор Александр Михайлович, – вопрос не в том, отправляться ли Вирениусу на Дальний Восток. Вопрос лишь в том, каким образом это сделать. Я бы, с разрешения его величества, рассмотрел два варианта. Первый заключается в том, что отряд идет в Порт-Артур. Прибывший к тому времени на место Макаров разрабатывает детальный план. Чтобы ознакомить с ним Вирениуса, можно направить на соединение с ним быстроходный крейсер или даже целый отряд, назначив рандеву в некой, известной лишь им точке. Соединившись, они идут к Порт-Артуру, где их встречают главные силы. Второй, возможно, не так сложен, хотя потребует больших усилий в дальнейшем. Отряд Вирениуса идет во Владивосток, где присоединяется к отряду крейсеров, усилив его. Затем крейсера отконвоируют «Смоленск» в Порт-Артур или снаряды действительно перевезут по железной дороге. Из Владивостока это сделать значительно проще, нежели из Петербурга.
Император внимательно слушал всех говоривших и никак не мог прийти к определенному выводу. Твердость Михаила Николаевича с сыновьями даже немного пугала его, хотя доводы казались весьма основательными.
– А что вы скажете, дядя? – обратился он к генерал- адмиралу.
– Я вполне согласен, – ответил тот с несчастным лицом.
– Простите, а с кем вы согласны? – не удержался от удивленного вопроса Витте.
– Э… с мнением адмирала Рожественского, – промычал тот и тут же поправился: – Хотя нахожу мнение Михаила Николаевича заслуживающим внимания.
– Иными словами, у вас нет позиции по данному вопросу?
– Нет, но я вполне согласен с мнением…
– Понятно-понятно, ваше императорское высочество, можете не продолжать. Я, честно говоря, не очень понимаю, зачем меня позвали на это заседание. В военных вопросах
