Ему же и пришлось тащить меня в гостиную, где, усадив на диванчик, с меня все же содрали шаль.
– О!
Вид Кадай заценил. Ная гордо вскинув голову. Я просто тихо бесилась. Стыдно мне не было, не успела еще настолько очеловечиться, а вот – неуютно было. Очень.
Просторная гостиная, оформленная в темных тонах, могла бы показаться вполне симпатичной, не находись рядом аспид.
– Вы купили этот дом? – поинтересовалась Ная, изучая обстановку.
Кадай улыбнулся:
– Наследство. Дядя умер неделю назад. Родных, кроме меня, у него не было…
Аспид врал складно, улыбался располагающе и вызывал исключительную симпатию. Я бы ему даже поверила, не будь он нечистью. А откуда у нечисти могут появиться родственники среди людей? Притом совсем не бедных, судя по дому.
– Лорд Тэлавир умер? – удивилась Ная, принимая чашку из рук суровой женщины.
Очередное чаепитие. Хорошо хоть к чаю подали не конфетки, а пирожные. Очень завлекательные произведения искусства.
– Вы были знакомы? – напрягся Кадай.
– Нет, просто слышала пару… сплетен, – смутилась волчица.
Зато аспид сразу повеселел.
– Да, дядя был… непростым человеком, – хохотнул он.
Как мне показалось, облегченно.
Я грызла пирожное, не участвуя в беседе, и прожигала Кадая взглядом. Он не прожигался, не думал дымиться и выглядел вполне расслабленным.
Ная улыбалась. Я начинала медленно закипать.
Немного успокоившись и придя в себя я осознала, что при свидетелях устраивать разборки не стоит, чем Кадай бессовестно пользовался.
Невдалеке бабахнуло, когда я доедала третье пирожное, а Ная была окончательно потеряна для общества.
Зато директор, судя по всему, теперь мог спать спокойно.
– Это что? – От неожиданности я чуть не подавилась кремом.
– Фейерверки!
Волчица подскочила с диванчика, вырвав свою ладонь из бледных пальцев незаметно подсевшего слишком близко к ней аспида.
– Хотите посмотреть? – загрустил Кадай.
Ему совсем не хотелось опять идти на улицу и мерзнуть.
Глаза Наи загорелись.
– Это удивительное зрелище. Только ради фейерерков стоит сходить на костры!
В глазах аспида светилось что угодно, но только не желание идти и смотреть на фейерверки, какими бы удивительными они ни были. Я тоже не особо хотела оставлять пироженки в грустном одиночестве, но меня все равно потащили с собой.
В прямом смысле вырвав из рук недоеденный десерт, Ная потянула меня в прихожую, где Кадай лично застегнул на мне шубку, пока я облизывала липкие пальцы, и вытолкал на мороз. Уже там я вспомнила о шали, так и оставшейся лежать на диванчике.
Ная бежала чуть впереди. Хлопки пока раздавались с длинными паузами, но, как утверждала волчица, совсем скоро должно было начаться самое интересное.
Пока любительница оглушающих взрывов и огня в небе летела вперед, мы ковыляли чуть позади. Получив возможность наконец-то поговорить с Кадаем без свидетелей, я вцепилась в его руку, чтобы не сбежал, и зашипела не хуже рассерженного аспида:
– Как это понимать?
– Что «это»? – переспросил он.
И лицо такое честное-честное сделал, что у меня и мысли не возникло ему верить.
– Дядя, дом… еще и титул, наверное.
– Не наверное. – С трудом отцепив мою ручку от своего рукава, он быстро поцеловал мои пальцы. – Я теперь барон.
– Но как?
Отнять свою руку я не пыталась. На улице холодно, я без перчаток, а у него ручки теплые, что странно, но очень кстати.
– У меня много талантов, – скромно улыбнулся Кадай.
И один из этих талантов – внушение. – Помним-помним. Вот только одно меня смущало…
– Ты же сам говорил, что нечисть в человеческом виде теряет свои способности.
– Я такое говорил? – неискренне удивился он. – Ну ладно, предположим, что говорил, но я точно не говорил тебе, как можно обрести их, даже будучи человеком.
– А можно? Как?
– Тебе никак. – Мои пальчики еще раз поцеловали.
Его не смущало даже то, что мы подошли к парку и вокруг уже были люди.
– Мог бы и поделиться секретом с нечистой сестрой, – обиделась я. – Зачем ты вообще вернулся?
– Мне интересно, что из тебя сумеет сделать директор. Хочу увидеть все своими глазами, – признался он, снова подтянув мою руку к губам.
– Может, хватит уже? Ты чего творишь?
Шалашики горели, а из самого большого, верхушку которого мы видели даже отсюда, в воздух поднялась белая звездочка. Бабахнуло. Звездочка разбухла, расширилась и разлетелась по небу разноцветными искрами.
– Вишневый сироп, – вздохнул он, еще раз целуя мою руку, – мой любимый.
Я стояла и не могла понять что хуже: то, что я выпачкалась и не заметила, или то, что Кадай так спокойно мне сейчас руки обцеловывает. Почти облизывает.
– Морра!
Второе оказалось хуже. Значительно хуже.
Мне поплохело, Ная, которая успела ушагать далеко вперед и теперь быстро возвращалась, возмущенно глядя на нас, застыла, перевела взгляд с меня на Кадая, а потом на то, что творилось за моей спиной, и медленно отступила, стремясь затеряться в толпе.
Предательница.
Незаслуженное возмездие в лице злого хозяина настигло меня быстро. Хотела найти Илиса – нашла Илиса.
Меня оттащили от Кадая и зло, сквозь зубы, поинтересовались, не забывая тяжело смотреть на аспида:
– Ная где?
– Вперед ушла.
– Это кто? – продолжили допрашивать меня, полностью игнорируя Кадая.
– Э-э-э…
– Странно, мне казалось, что ты выше, – задумчиво протянул змей и получил ощутимый удар по голени.
Не так далеко оттащил меня хозяин, чтобы аспид расслаблялся и позволял себе говорить что-то в этом роде. Я и так слишком на него зла, и провоцировать меня не стоило.
– Морра, ты чего дерешься?
Я попыталась пнуть его еще раз, но он увернулся, а Илис отпускать меня не спешил. Наоборот, вцепился крепко и потащил прочь.
– Мы уходим. С Наей я потом разберусь, – непреклонно заявил он, бросив тяжелый взгляд на аспида. – А ты забудь, как ее зовут. Чтобы я тебя рядом с ней не видел.
Говорить ничего Кадай не стал, но его гаденькая, предвкушающая улыбочка мне не понравилась.
Фейерверком я любовалась, утаскиваемая в темноту злым хозяином. Два раза чуть не растянулась на булыжной мостовой, но оно того стоило. Такой красоты я еще не видела в своей короткой пушистой жизни. Красоту, правда, чуть смазало навязчивое ощущение грядущих неприятностей – я прямо чувствовала, как мне сейчас будут откручивать голову.
Тащил меня Илис не в академию, а к директорскому дому, чтобы там, быстро затолкав в прихожую, громко хлопнуть дверью.
Свет зажегся мгновенно, освещая приятную обстановку. Стены, отделанные панелями светлого дерева, красивая люстра, широкая лестница, ведущая на второй этаж, и открытые двустворчатые двери гостиной. Все здесь было очень миленьким, кроме потемневшего от злости лица драгоценного хозяина.
– Никогда больше не пущу тебя никуда с Наей, – прошипел он, резко дергая пуговки на моей шубке. А под шубкой у меня платье с замечательным декольте.
– Э-э-э, Илис… – попыталась я отцепить его пальцы от пуговок.
– Руки! – рявкнул он.
Не успев даже понять, что делаю, резко подняла руки вверх. И глаза на всякий случай за-крыла, чтобы не видеть выражение его лица, – когда он узнает, что я где-то шаль
