Илис понял все сразу. Погрустнел, уронил свои вещи на пол у двери, и за пятнадцать минут умудрился собрать все необходимое, запаковать и даже обратить внимание на молоток, что я продолжала сжимать в руке.
– Это тебе зачем?
– Тайс подарил, перед тем, как отправиться на свою отработку. А Рик сказал, что если я когда-нибудь решу забить на все, то это мне очень поможет. Он бы забил.
Я вспомнила, каким взглядом кот посмотрел на своего хозяина, произнося эти слова, и невольно улыбнулась. Рыжего ждала непростая отработка. И если коту очень повезет, нечисть Тайсу все же придется сменить. Рик был настроен решительно и планировал воспользоваться проверенной крачиттовской тактикой. Самодурство и неповиновение. Хотелось верить, что у него все получится, и Тайс не замучает его, постоянно активируя подчиняющее плетение.
Впрочем, если учесть, как сильно не нравилась боевику отдача от наказания, беспокоиться об этом не стоило.
Путь Рика лежал в том же направлении, что и дорога Рована, получившего свободу какой-то месяц назад. В знакомые, родные, спокойные леса.
Генерал обещал еще вернуться, и я ему верила, но грустно все равно было.
– Выбрось, – вздохнул Илис, поднимая мою сумку.
– Что, в мусорку?
– Можно и в мусорку, – усмехнулся он, забавляясь моим удивлением. – Пойдем.
После недолгих раздумий я решила, что такое расточительство ни к чему, и оставила молоток на кровати.
– А знаешь, что ты единственный новенький аспирант, которого со студентами посылают? Остальные хотя бы после года аспирантуры, а ты совсем зеленый…
– И откуда у тебя эта информация? – рассеянно спросил он, уже давно перестав удивляться моей осведомленности.
– Атави рассказала.
Собственно, после близкого знакомства с этой барышней он и перестал удивляться.
– Она на практику едет с нами?
Вопрос был задан с робкой надеждой на чудо, которую я вынуждена была растоптать.
– Аррануш подбирал нашу группу так, чтобы мне было комфортно…
Илис все понял, и до первого этажа мы шли в унылом молчании. Пока он страдал, я пыталась ему сочувствовать, но периодически отвлекалась на кружащиеся в лучах солнца пылинки. Золотистыми полосами ложась на холодный камень, солнечный свет придавал обычно мрачным коридорам какую-то особенную, уютную красоту. Мне было тепло и радостно, и сочувствовать получалось плохо.
В какой-то мере я даже могла понять недовольство Илиса. Их с Атави знакомство не задалось с самого начала. Не привыкшая держать свое мнение при себе, в принципе не умеющая молчать, Атави довольно быстро пришла к выводу, что он мне не подходит, что ему, с таким-то характером, нужна какая-нибудь стерва, а не лапочка вроде меня.
Думаю, не будь Атави девушкой, ей пришлось бы серьезно пожалеть о своих словах… потому что характер у Илиса и правда был не очень. И нет ничего удивительного в том, что отношения между этими двумя не заладились с самого начала. Атави вот тоже не сильно обрадовалась, когда узнала, кто будет за нами присматривать.
Зато меня все устраивало. Знакомые люди, дорогой Илис, которого мне порой все еще хотелось называть хозяином.
Несмотря на то что при снятии привязки с генерала мое плетение также утратило силу, легкий, едва различимый след на запястье все равно остался. Магии в нем не было ни капли. Просто светлая полоса кожи в виде символов какого-то заклинания. Потеряв силу, оно также потеряло четкость линий, и едва ли кто-то мог сказать, что именно там было.
Оно уже не являлось подчиняющим плетением – просто маленькое напоминание о том, как сильно мне не хотелось отвязываться от Илиса.
– Кто еще едет? – наконец нарушил тишину он.
– Э-э-э… а ты список не смотрел?
Илис хмуро подтвердил мои самые грустные предположения:
– Все документы отец обещал отдать при посадке. Подозреваю, исключительно для того, чтобы не оставить мне возможности что-то исправить. Так кто едет, Морра?
– Ну, думаю, ты не совсем прав, – осторожно начала я. – Еще едет только одна девочка, тихая совсем, ты ее и не заметишь. И Тэваль.
Илис вроде бы успокоился, даже повеселел. Уж он-то знал, что раз едет Тэваль, то Атави большую часть времени будет обезврежена. Если у нее был выбор, чьи свободные уши занять своей болтовней, то жертвой в большинстве случаев становился именно мой несчастный одногруппник.
На площадь у ворот академии, где стояли с полдюжины повозок, мы подошли уже в хорошем настроении. Илис улыбался и даже вполне дружелюбно поздоровался с Кадаем.
Аспид в компании Фелис, которую он в качестве живого щита таскал с собой теперь везде, не поленился встать с утра пораньше, чтобы проводить меня в дорогу. Просто умилительная самоотверженность. Ная стояла тут же, в сопровождении Керста, бросала злые взгляды на Кадая, но близко не подходила и разборки устраивать не спешила.
Я оказалась не права. Куда бы Ная ни убежала с утра, это точно была не охота. Иначе так рано она бы не вернулась.
Аспид беспечно улыбался, не замечая взглядов волчицы. В компании Фелис он чувствовал себя совершенно защищенным. Я его оптимистичный настрой не разделяла.
То, что Ная не бросилась с кулаками на бесчестного гада или рыжую разлучницу в ту страшную первую встречу, когда Кадай официально познакомил нас со своим талантливым лекарем (умолчав о том, что она лекарь, и дав вспыльчивой Нае пищу для негодования), еще не значило, что она когда-нибудь не сорвется.
– У меня такое чувство, что нас в последний путь отправляют, – проворчал Илис, осматривая провожающую делегацию.
– С такими лицами, – поддакнула я, осуждающе глядя на Кадая, которого, казалось, совсем не трогала злость волчицы, – только туда и отправлять.
Аррануша видно не было, а мои одногруппники, впечатленные угнетающей атмосферой, жались к дверце повозки, переводя опасливые взгляды с Наи на Кадая.
– Ну что, – преувеличенно бодро спросила я, – провожать нас будете?
Керст улыбнулся. Пожалуй, он единственный, кого я бы хотела здесь сейчас видеть. Остальные могли топать по своим делам. И злая Ная, и игнорирующий ее злость аспид, и, пожалуй, даже Фелис, которая чувствовала себя неловко под тяжелым взглядом волчицы, но уйти не могла. Кадай, намертво вцепившись в ее руку, не оставил возможности для побега. Тут либо стоять и терпеть, либо отгрызть себе попавшую в плен конечность. Третьего не дано.
– Может, хоть скажете что-нибудь доброе и напутственное? – не выдержала я напряжения. – Я все же в первый раз на практику отправляюсь.
– Не залечи там никого насмерть, – быстро среагировал на мои слова Кадай, – иначе исключить могут.
– Чего?
– Но если все же убьешь кого-нибудь, – невозмутимо продолжил он, – прячь тело и не признавайся ни в чем. Ты миленькая, тебе по-верят.
– Интересный совет, – проворчала Фелис, которой сложившаяся ситуация нравилась не больше, чем мне. – Опытом делитесь, барон?
– То есть ты считаешь, что я тоже миленький и мне бы сошло с рук убийство? – умилился –
