– Да, – ответила я. – Поздно вечером.
Таксист убрал в багажник мои чемоданы и полюбопытствовал:
– Говорят, бабу не поделили?
Я села на заднее сиденье и вынула смартфон. А ведь этот лысеющий болтун был прав. По факту два дракона делили бабу, которая отказывала обоим. Ну ладно, младшему повезло больше.
– Пьяные были, – сказала я и, открыв папку с сообщениями, написала ответ: «Уже еду».
Проблем было много, и единственное, что я могла с ними сделать, – решать по мере поступления.
Меня встретили возле входа в аэропорт. Молодой человек совершенно неприметной внешности подхватил один из моих чемоданов и велел следовать за ним. Мы прошли сквозь огромное здание из стекла и пластика, миновали несколько просторных залов, набитых людьми, ожидающими посадку, и вышли прямо к самолетам. Возле трапов толпился народ: девушки, отобранные для участия в шоу, стилисты, журналисты и блогеры шумели, смеялись, фотографировались и строили планы. Я увидела Пола Куллинана, нашу голубую звезду, который уже обнимался с кем-то из девиц. Мелькнула Милли, поднимавшаяся в самолет в компании Берты, девушки-психиатра. Надо же, успели подружиться.
Я умудрилась проскользнуть мимо участниц, быстро поднялась в самолет, и стюардесса, внимательно посмотревшая на меня, сказала:
– Прошу в бизнес-класс, фрин Шуман.
Вот и замечательно. Я не горела желанием смотреть, как Амели Бланк хвалится перед подружками новым маникюром и язвит по поводу человеческих куриц.
Бизнес-класс состоял всего из двух кресел, одно из которых уже занимал Макс. Вот, значит, как… Увидев меня, он поднялся, улыбнулся и смущенно промолвил:
– Привет, Инга.
– Привет. – Я села в свободное кресло и заметила, что в бизнес-классе все готово к перелету.
Если хочешь, то можно работать: на столике перед креслами расположился ноутбук, на экране которого плавали фотографии участниц шоу. А если хочешь, то отдыхай и расслабляйся: я заметила серебряное ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского, и два высоких бокала.
– Как твой нос? – поинтересовалась я.
Из-за тонкой двери, отделявшей нас от остального самолета, доносился заливистый девичий смех: похоже, одна из дракониц удачно пошутила насчет человеческих участниц.
Макс дотронулся до переносицы и ответил:
– Почти зажило. Я просто очень переживал за тебя. И Эдвард… Он странный в последнее время. Он мог сделать все что угодно.
– Не думаю, что он применил бы силу, – сказала я, старательно отгоняя воспоминания о вчерашнем вечере. Эдвард действительно был готов на все.
Макс пожал плечами.
– Не знаю. Вот и решил лететь.
Я представила, как он мчался во тьме, и мне стало не по себе. Максу действительно не нужна такая, как я. При всем желании я не сумею сделать его счастливым. Какое счастье возможно с женщиной, у которой связи в деловых и криминальных кругах глубже косметички Амели Бланк? Правильно, никакое. А Макс заслуживал счастья.
На табло появилась красная надпись: «Пристегните ремни». Я послушно затянула ремень безопасности и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. Мне нередко приходится летать, взлет и посадку я ненавижу и предпочитаю притворяться спящей или мертвой.
Это самый жуткий момент. Когда самолет взлетает, мне кажется, что тоненькая пленка жизни, которая отделяет нас от небытия, готова разорваться. И я ничего не могу с этим поделать. Макс сжал мою руку, и я была благодарна ему за этот простой жест. Невидимая сила вдавила меня в кресло и вдруг исчезла. Из салона донесся дружный смех и аплодисменты: должно быть, пассажирки, как и я, испытали невероятное облегчение.
– Боюсь высоты, – призналась я.
Макс смотрел на меня с таким вниманием и заботой, что я с трудом могла вынести этот взгляд. Я не заслуживала его.
– И летать боишься? – спросил он.
– Очень, – ответила я, расстегивая ремень безопасности. – Но работа обязывает.
– Со мной летать было тоже страшно? – поинтересовался Макс.
– Очень, – призналась я. – Но в то же время мне понравилось.
– Ну и хорошо, что понравилось, – улыбнулся Макс и легонько погладил меня по щеке. – Нам лететь два с половиной часа. Чем займемся?
Ответ ожидался вполне конкретный, но я не могла его дать. Мне нужно было сделать все, чтобы наши отношения вернулись на прежние рельсы. Коллеги и немного приятели. Правда, я сомневалась, что у меня получится.
– Как драконоборец может защитить драконов? – спросила я. – Не понимаю.
Макс неопределенно пожал плечами. Его лицо сразу же стало серьезным и немного печальным. Он, конечно, понимал, что все идет не так, как нужно. Женщина не должна вести себя с мужчиной настолько непринужденно и отстраненно после того, как занималась с ним любовью. Это как-то неправильно, что ли. Или правильно, если она просто использовала дурачка, который так на нее запал.
– Я тоже не знаю, – негромко сказал Макс. – Отец не посвятил меня в детали. Просто велел держаться поближе.
– Ну, вчера это получилось, – сорвалось у меня с языка. – Мы были даже очень близко.
По лицу Макса скользнула тень.
– Я уже понял, что это было лишним, – сухо ответил он. – Вот только не знаю, почему вдруг стал тебе настолько неприятен.
Мне, конечно, не по рангу летать в бизнес-классе с драконами. Макс просто хотел со мной поговорить без свидетелей и лишних ушей. «Интересно, где сейчас Эдвард?» – отстраненно подумала я и сказала:
– Макс, дело совсем не в этом. Совсем.
За дверью послышались негромкие голоса стюардесс и скрип тележек: пассажирам повезли легкий ланч. С учетом уровня шоу в серебристых коробках наверняка было что-то дорогое, оригинальное и тающее во рту.
– А в чем тогда дело? – спросил Макс.
Я вдруг обратила внимание на его руки: очень аккуратные, ухоженные и сильные – и представила, как они ложатся на мою шею и сжимают ее.
– Тебе нужна такая, как Милли Дварксон, – призналась я и вдруг поняла, что давно ни с кем не была настолько искренней, до горечи и боли. – Милая добрая девочка, которая родит тебе сыновей. С которой вы будете жить счастливо и умрете в один день. Это не я, Макс. Прости.
Лицо Макса сейчас было таким, словно я ударила его. Со всей силы. При всем честном народе.
– Папаша Дварксон рвется породниться с драконами, – продолжала я, и, видит бог, мне было очень больно говорить. – И ему все равно, какой именно дракон возьмет в жены его дочь. Присмотрись к Милли, она подойдет тебе лучше, чем я. Шоу есть шоу, Эдварда сведем с Амели. Это не менее выгодно.
– Нет, – перебил меня Макс. – Нет, Инга.
– Да, – твердо сказала я. – Поверь, я знаю, о чем говорю.
– Помолчи, – вновь перебил меня Макс так, что мне действительно захотелось закрыть рот и никогда его больше не открывать.
Наверняка у Макса на занятиях царят идеальная тишина и порядок: при желании он умел подавлять. Я сейчас сидела в кресле и хотела одного: чтоб он не смотрел на меня таким тяжелым взглядом.
Я верила, что поступаю правильно. Впереди нас ждал серьезный и опасный проект, и надо было, чтоб Макс видел во мне только сотрудника, а не женщину, не говоря уж о драконоборце. Я ведь говорила Эдварду, что умею превращать любовь в дружбу, а дружбу –
