– Ты все испортил, Кристиан, – выдохнула я. Слезы скопились в уголках глаз, внутренний голос твердил, что я сейчас не должна волноваться, но мне было наплевать. – Тебе надо было просто прийти и сказать: это я, я вернулся. И все было бы хорошо. Не заварилась бы эта каша с Максом, я бы просто не поехала на съемки. А теперь… – Горло жгло, словно я вдруг сама превратилась в дракона и хотела дышать пламенем. – А теперь моя жизнь кончена. Ты взял и разрушил ее. Вот и все.
По щеке пробежала слеза, потом вторая. Кристиан поднялся с кровати, подошел ко мне и со вздохом обнял за плечи. Я дернула рукой, пытаясь освободиться, но ничего не вышло. Так мы и стояли у окна.
– Я понимаю, – совершенно спокойно произнес Кристиан. – Инга, я понимаю, что сделал и что ты сейчас чувствуешь… – Он усмехнулся и добавил: – Я прекрасно знаю, что ты меня не любишь. Но я уже привык нести груз чужой нелюбви. – Он погладил меня по плечам и предложил: – Хочешь – дай мне в морду, если тебе станет легче. Я серьезно.
Я невольно улыбнулась. Такое предложение было вполне в духе Кристиана, и вряд ли он думал, что я соглашусь. Он, наверное, не знал, что жизнь в Нижнем городе и особенности моей профессии предусматривают определенные умения и навыки.
Я ударила от души, вложив все силы. Удивление на лице Кристиана дорогого стоило – отшатнувшись, он зажал разбитый нос и что-то невнятно пробормотал. Я трясла отбитой рукой, по пальцам Кристиана бодро бежали струйки крови, и мне хотелось смеяться и плакать одновременно, настолько все это было нелепо, безумно и смешно.
Но Кристиан был прав – пусть немного, но мне все-таки стало легче. Я сумела выплеснуть все, что копилось в душе.
– Ох, Инга. – Кристиан улыбнулся и обнял меня так тепло и крепко, что я почти перестала дышать. – Мы справимся, правда. Мы это переживем.
Он говорил настолько убежденно, что я поверила. Почти.
Свадьба Эдварда и Милли была веселой, яркой и очень трогательной – такой, какой и должна быть настоящая свадьба. Загородное поместье Финниганов, украшенное белыми розами и лилиями, выглядело волшебным замком, готовым вот-вот растаять в облаках. На торжество съехались практически все драконы страны, кроме Бланков, Амели отправилась развеять скуку и досаду на южные моря. В ее частном приложении уже появились новые снимки чернокожих обнаженных красавцев, составлявших ей компанию.
Кристиан встречал гостей в качестве главы семейства. Я без зазрения совести сослалась на свое положение, сказала, что меня тошнит, и по привычке устроилась на самой дальней скамейке: венчание должно было проходить в саду, благо бабье лето выдалось теплым. Кусты бересклета позволяли мне наблюдать за свадьбой, оставаясь невидимой.
Я насчитала пять съемочных групп – за финальным аккордом свадебного шоу будут наблюдать в прямом эфире. Операторы чуть не передрались, выбирая точки для съемок, и я подумала, что в жизни Эдварда по большому счету ничего не изменилось. Он по-прежнему богат, влиятелен и хорош собой. И меня радовало то, что они сумели-таки найти общий язык с Милли.
Из участниц шоу на свадьбу приехала только Берта – я увидела, как она заглянула на украшенную площадку, где уже рассаживались гости, и, одобрительно кивнув, ушла в дом. Берта была подружкой невесты, через час она будет стоять у белой кафедры выездного регистратора рядом с шафером…
– Привет. – Макс неслышно вышел откуда-то со стороны накрытых банкетных столов, где официанты расставляли последние подносы и бокалы, и сел рядом со мной. – Давно не виделись. Как ты?
Я с трудом смогла выдавить улыбку. Мне было плохо без него. Очень плохо. Мы провели вместе совсем мало времени, но это время было самым лучшим в моей жизни. Теперь все, что делал Кристиан (а он действительно носил меня на руках), было ненужным и раздражающим.
– Мне без тебя плохо, – призналась я.
Макс сжал мою руку и ответил:
– Мне тоже.
Ему очень шел дорогой светлый костюм, а еще он поменял прическу и теперь выглядел более уверенно и солидно. Должно быть, студентки в колледже, где он преподает, оживились, взглянув на фро Финнигана другими глазами. Если мы будем встречаться только на больших семейных торжествах вроде сегодняшней свадьбы, со временем он обо всем забудет.
Красные листья бересклета окружали нас огненным облаком.
– Я беременна, – негромко сказала я. Не стала добавлять, сколько сил у меня ушло на то, чтоб с этим смириться и перестать видеть мир в темных тонах.
Макс кивнул.
– Я знаю. Понял, когда ты упала в обморок на свадьбе. – Он ободряюще улыбнулся и быстро поцеловал меня в губы. – Это ничего не меняет.
Я с трудом подавила желание разрыдаться. Поцелуй горел на губах огненным цветком, и слава богу, что мы сидели так, что он остался незамеченным.
– Все напрасно, Макс, – прошептала я. – У нас нет будущего.
Макс негромко рассмеялся и обнял меня за плечи – дружеский, почти родственный жест, в котором при всем желании не найти ничего предосудительного.
– Это ничего не меняет, – повторил он со спокойной уверенностью. – Я тебя люблю, Инга, вот что самое главное.
– Макс… – начала было я, но он поднялся со скамьи и произнес:
– Мне пора к брату. Приезжай завтра в парк. В полдень.
Не стоило уточнять, какой именно парк имеется в виду. Я кивнула, и Макс неторопливо направился в сторону дома. Там сейчас гости здоровались с Эдвардом, помощники обливались потом, таская коробки. Драконы редко дарят деньги, в основном, это подарки – антиквариат и картины космической стоимости. А вот и первые гости выходят на площадку и занимают места.
Папаша Дварксон сиял, словно начищенная монета. Сбылась его мечта породниться с богатыми и влиятельными. Он и сам не бедствовал, но дочь, которая вышла замуж за дракона, – это уже совсем другой уровень власти и значительности. Папаша Дварксон мигом вознесся почти над всей столицей. А вот и мамаша Дварксон, какая-то суетливая, нервная. Дорогое пестрое платье сидело на ней мешком. Впрочем, будешь тут нервной, с таким-то мужем.
А вот уже и мой муж. Кристиан, окинул цепким взглядом площадку и быстрым шагом направился ко мне. Я послушно поднялась ему навстречу и послушно поцеловала. Правильное поведение и душевное тепло было залогом спокойной жизни для меня и Макса.
– Как самочувствие? – поинтересовался Кристиан. Он искренне переживал и за меня, и за ребенка, и порой мне становилось стыдно за то, что я не могла подарить ему тех чувств, которых он заслуживал.
– Полегче, – ответила я. – Если бы старый Эмертон не так сильно надушился…
– Бывает, – улыбнулся Кристиан. – Говорят, у беременных обостряется обоняние. Пойдем?
– Только если Эмертон не сядет рядом со мной, – сказала я, взяв его под руку.
Мы неторопливо направились к рядам удобных белых стульев – на них уже рассаживались гости. Я заметила, что с нас с Кристианом не сводили глаз: для драконов я была никем и звали меня никак, и наш брак считался
