– Ты чего? – прошептала я, пытаясь обойти Вика и вернуться в зал. – Очень глупая шутка. Не смешно!
– А я не смеюсь!
Сдвинуть его с места не представлялось никакой возможности. Я быстро шагнула к резным перильцам, вглядываясь в темноту – нет, слишком высоко, не спрыгнуть.
Что он задумал? Я почувствовала во рту металлический привкус страха, но внешне постаралась сохранять хладнокровие.
– Немедленно отпусти меня, – сказала я. – Ты забыл, что я тебе давала последний шанс? Ты хочешь неприятностей?
Хуже всего было то, что Вик молчал. Я не видела в темноте его лица, только слышала тяжелое дыхание. Он будто пытался на что-то решиться, но пока не мог.
– Отпусти! – Я кинулась на него с кулаками, понимая, что не в силах причинить вреда. Наверное, это был жест отчаяния. Что он сделает со мной? Станет мучить? Скинет с балкона?
Он схватил меня за запястья, больно сжал, отрывая от себя. Прижал спиной к кованой решетке, украшающей дверь. Я почувствовала, как льдинки, намерзшие на решетку, больно жалят обнаженные плечи. Я не могла вытащить руки из его хватки, хотя очень старалась. Я пыталась наступить туфелькой ему на ногу, но Вик встал достаточно далеко – мне было не дотянуться.
Уговаривать его бесполезно. Я сжала губы, изо всех сил сдерживая слезы.
– Ты гадкая, мерзкая девчонка. Ты сколько еще будешь надо мной издеваться? – прошипел он, наклоняясь к моему лицу.
Это было так неожиданно, что я совершенно опешила.
– Что?
– Ты ничего не замечаешь, да? Серьезно?
Я испуганно покачала головой. Я совсем не могла понять, о чем он сейчас пытается сказать. Вик дышал сквозь стиснутые зубы так страшно, что казалось, будто он сходит с ума. Может, так и есть? В чем он пытается меня обвинить?
Он отпустил мою правую руку и тут же сдернул с нее перчатку. Я вскрикнула от неожиданности. Ледяной ветер защипал обнаженную кожу. Вот сейчас он сделает мне больно. Я зажмурилась, пытаясь втиснуться в стену.
Но Вик сделал что-то совсем иное. Он поднял мою ладонь и прижал ее к губам.
– Ты меня с ума сводишь, пустышка, – прохрипел он каким-то чужим голосом. – А мы ведь отличной парой были бы – бастард и пустышка. Да?
Он захихикал, но неестественным, зловещим смехом.
– Я с первой встречи, с первого взгляда понял, что только тебя хочу видеть рядом с собой. Но кто я такой? Незаконнорожденный. Никто. Так несправедливо. Ты пустышка. Почему ты стоишь выше? Почему ты на недосягаемой высоте? Только по праву крови? Кора…
Он снял с меня вторую перчатку, прижал мои захолодевшие руки к своему лицу, вдыхая запах. Я стояла ни жива ни мертва, ошеломленная этой новостью.
– Кора…
Он принялся целовать мои пальцы с какой-то неистовой нежностью. А меня передергивало от страха и омерзения. Но где-то в глубине души возникла и толика сочувствия.
– Вик… Прошу тебя… Давай поговорим после, когда ты успокоишься.
Я пыталась говорить с ним, как с маленьким мальчиком, но того капризного, злого, трусливого мальчишки, которым я привыкла воспринимать Викара, больше не было. Рядом со мной стоял отчаявшийся и готовый на все взрослый мужчина.
– Я никогда не успокоюсь! – зло крикнул он, на секунду оставляя в покое мои пальцы, но тут же немного смягчился: – Кора, ты должна быть со мной. Понимаешь? Или я с ума сойду!
– Вик…
– Да или нет?
Что мне ответить? Согласиться и попытаться усыпить его бдительность? Пусть поверит, главное, чтобы выпустил меня. И я уже открыла было рот, чтобы солгать, но не смогла.
– Никогда, Вик.
Он зарычал как раненый зверь. Вцепился мне в плечи, срывая платочек. Булавка, расстегнувшись, уколола до крови. Он приподнял меня, и лопатки больно проехали по железной решетке. Я чувствовала, что кожа на спине стерта и горит огнем. Мое лицо оказалось на уровне его горящих глаз.
– Поцелуй меня, – прохрипел он, обдавая горячим дыханием.
– Нет!
Я дрожала и чувствовала, что силы меня покидают. Но я твердо была намерена не уступать, как бы ни было страшно.
– Мерзавка! Мне и не нужно твое разрешение.
Он схватил меня за волосы, запрокидывая голову, прижал всем телом к стене. Я не могла ни крикнуть, ни пошевелиться. Еще секунда, и он меня поцелует насильно.
А потом? Что потом? Даже думать страшно…
Глава 25
Окончание долгого дня
И в этот миг кто-то с силой оторвал его от меня. Я упала на колени, пытаясь вздохнуть, – Вик так меня придавил, что в легких совсем не осталось воздуха.
– Кора, как ты? Ты можешь встать? – такой знакомый и родной голос привел меня в чувство.
Ран. Как он вовремя!
Но Вик, откинутый к бортику, растерявшийся в первые мгновения, увидев, что это всего лишь Ран пришел мне на выручку, пришел в себя и кинулся на моего друга. Им двигало отчаяние и ненависть, и сейчас он вовсе не напоминал того неуклюжего, хоть и злобного недотепу.
Он был высокий, крупный, тяжелый, словно кабан, которому вдруг вздумалось подняться на задние лапы. Ран хоть не уступал ему в росте, но был куда более изящного телосложения. Одна только физическая сила и натиск позволили Вику тут же подмять Рана под себя.
Вик прижал его к невысоким перильцам балкона и начал выдавливать, пытаясь скинуть вниз. Ран отчаянно сопротивлялся, уперся в грудь противника, стараясь оторвать его от себя. Они боролись молча, а от этого становилось жутко. Так борются, когда битва идет не на жизнь, а на смерть.
Я с трудом поднялась на ноги, судорожно соображая, чем можно помочь Рану. Может, если я кинусь на спину Вику, это его хотя бы отвлечет? Ран увидел, что я приближаюсь.
– Кора, не смей! Уходи!
Наверное, надо позвать на помощь. Вот она, дверь, в двух шагах. Но вдруг, стоит мне отвернуться, произойдет непоправимое?
Я застыла, разрываясь пополам от невозможности сделать правильный выбор. Я просто не могла уйти.
С кончиков пальцев Вика сорвались язычки пламени. Ненависть совсем его ослепила. Он готов был сжечь Рана, но, к счастью, огонь лишь едва опалил воротник рубашки и кончики волос. Ран успел поставить защиту, и пламя плясало в сантиметре от его кожи.
– Ты окончательно спятил, Вик, – прошипел он. – Ну что же…
Он сжал лицо Викара в своих ладонях. Я сначала не поняла, что происходит. Но Вик вдруг издал странный звук, словно подавился. Из его глаз, носа и ушей потекла вода, в груди что-то булькало. Вик хрипел и судорожно вырывался. Он уже не боролся, а, слепо отмахиваясь, отступал к стене.
Ран не отпускал его до тех пор, пока Вик, совершенно дезориентированный, не поднял руки, показывая, что сдается. А потом еще долго отплевывался и сморкался, пытаясь избавиться от жидкости.
Так вот ты какой в гневе, Ран!
