Шутки кончились.
— Токарева, — поправила его Саша.
— Мужу своему эту лапшу на уши вешай. Ты всегда будешь Сашкой Нестеровой. Для меня во всяком случае.
— Геллер, — Саша всхлипнула и крепко обняла друга.
Он стоял, не зная, куда деваться. Сочувствие и тонкая женская душа никогда не были в перечне вещей, которые постиг Геллер. Но с Сашкой все казалось проще. Он знал ее давно и не боялся облажаться. Поэтому руки поднялись достаточно легко и аккуратно сжали подругу в ответном объятии.
— Ты с едой закончила? — спросил Геллер через минуту.
— Да, теперь только помешивать надо.
— Сядь, я чай налью. Начинай рассказывать, — командовал гость по привычке, доставая чашки.
Геллер часто бывал у Сашки раньше, поэтому мог себе позволить хозяйничать.
— Мы решили уехать, — начала Саша нейтрально.
— С какой стати?
А этот вопрос был очень сложным.
— Димка мне однажды сказал, что нужно уезжать, если все надоело, и больше нет смысла.
— И что же тебе надоело? — снова начал раздражаться от общих фраз Геллер.
— Рутина, бытовуха, — Саша взяла протянутую чашку, но сразу пресекла вопрос: — И не надо упреков, что я сама бросила журнал. Да, бросила. Это мой потолок, Геллер. Я уперлась и не вижу перспективы.
— Зажралась ты, мать.
— Не без этого.
— А Токарев куда уперся?
— Туда же. Консультировать он давно устал. Раньше клуб спасал, но и там надоело.
Геллер поморщился при упоминании клуба. Потеря личного тренера, конечно, меньшее из зол, но и она огорчала. Не говоря уж о том, что он терял партнера и друзей.
— Какой-то детский сад, Нестерова. Ну сгоняйте на месяц в свою Индию, словите дзен и домой. Я как раз придумаю, чем занять вас, неугомонных. Хорека — надоела. Издательство — вчерашний день. Спорт — снова мимо. Может, детский сад открыть?
Саша в очередной раз глубоко вздохнула.
— Не поможет это. Нужно уехать, — уперлась она. — Не до бизнеса сейчас.
До Геллера начало доходить.
— Личное?
— Оно самое, — не сразу ответила Саша. — Мы перестали понимать друг друга. Постоянно на ребенка орем. Оба. Димка вечно куда-то торопится. Мне не терпится все домашние дела переделать и сесть писать что-нибудь. А в голове при этом каша. Не могу настроиться. Все сроки коту под хвост.
— Какие сроки? — изумился Геллер. — Нет у тебя давно никаких сроков.
— Вот именно, — подтвердила она. — По факту сроков нет, но в голове так и остались эти привычки. Села — выдай десять тысяч знаков. Или два раза по пять. А я и пятисот не могу, поэтому и начинаю истерить. На Диму и Асю срываюсь. Словно они виноваты.
Геллер хлебнул чай и насупился. Ему были знакомы скандалы на пустом месте.
— Я люблю мужа. И дочь люблю. Но не могу отключиться здесь от прежней жизни. Даже за городом не могу успокоиться. Дима предложил уехать. Мне кажется, это хорошая идея.
Саша замолчала. Ее гость тоже не спешил говорить. Только беззаботный лепет Аси из комнаты разбавлял густую тишину.
— Без ножа меня режешь, Нестерова, — пробубнил Геллер, сверля подругу глазами.
Она пожала плечами, извиняясь. Продолжить разговор им помешал звук открывающейся двери.
— Папоська, папоська, папоська пришель, — заверещала Ася, несясь в объятия к Диме.
Геллер снова поморщился. Детская радость убивала его сильнее, чем новости об отъезде Токаревых. Но, смерив эмоции, он натянул на лицо дружелюбную радость и вышел поприветствовать приятеля.
Потискав дочь и чмокнув жену в губы, Дима добрался и до Геллера. Он пожал руку, хлопнул по его по плечу.
— Так и знал, что поедешь пытать ее. Мама не говорила, что трубку бросать невежливо? — отчитал Токарев вместо приветствия.
— Даже не начинай, Диман, — ощетинился в ответ Геллер. — Если я стану жирным и уродливым и умру в одиночестве, знай, это твоя вина.
— Ты и так не красавец, — рассмеялась Саша. — Пойдемте ужинать.
— Сама-то себя в зеркало видела, страшилка? — не сдержался гость.
— И каким идиотом нужно быть, чтобы жениться на одной и дружить с другим, — посмеивался и Дима, поддерживая дружеский стеб.
За ужином и веселой болтовней паршивое настроение Геллера сменилось на благостное умиротворение. Он с удовольствие провел с Токаревыми вечер, наслаждался теплой семейной перепалкой, незатейливыми играми с ребенком и вкусной домашней едой. Казалось, все, о чем рассказывала ему подруга, было выдумкой. Не были Саша с Димой похожи на пару с проблемами и скандалами. Но ведь и он со Светой никогда не вызывал подобных ассоциаций. На людях они казались идеальной семьей, а на деле…
За окном становилось все темнее, вечер готовился отдать смену ночи, а это значило, что пора ехать в пустой дом, ложиться в холодную кровать, стараться не думать.
Геллер засобирался было, но Дима его остановил.
— Сашка уложит Асю. Она быстро засыпает. И поговорим.
Девочки скрылись в спальне, оставив мужчин на кухне тет-а-тет.
— Я бы предложил тебе выпить… — начал Дима.
— Да я на машине. И не особо последнее время… — поспешил отказаться Геллер.
— Знаю, — хмыкнул Токарев. — Чай?
— Уже два раза пили. Говори, как есть. К чему эти церемонии?
— Нашел я тебе тренера.
Геллер было просиял, но быстро сник. Не очень ему хотелось иметь дело с кем-то, кроме Токарева. Димка знал его возможности, помогал расти, вовремя заметил, что стало скучно и пообещал новую систему тренировок. Открывать кредит доверия чужому человеку Геллер совершенно не хотел. Тем более помня, что сам Токарев постоянно ругал «сельских» тренеров, которые скорее покалечат, чем помогут.
— Не кисни, Сашк, тебе давно пора самому тренить. Технику ты знаешь, все умеешь. Немного мат часть подучить, да слушать мышцы…
— Дим, мне по работе вся мат часть в голову не влезает, а ты говоришь еще и по тренажерке надо учебники читать. Я за тем и купил абонемент с сопровождением тренера, чтобы ты сам за меня все знал.
— Ленивый ты, Геллер. Слушал бы меня…
— Отвали, — как всегда отмахнулся от него Саша.
Да, ему было лень углубляться в анатомию и специфику распределения нагрузок при занятиях спортом. Хватало инструкций и наблюдения тренера. К тому же, Геллер знал, что сам будет сачковать, жалеть себя, и перестанет пахать на износ. Токарев же выматывал его до мокрых маек. К концу тренировки можно было выжимать.
— Чего там у тебя за тренер? В клубе одни кретины маргариновые да дрищи, — заворчал Геллер, давая другу шанс уговорить себя. Хотя, в общем, выбора у него не было.
— Отличный вариант, Санек. Она очень крутая. Только через неделю к нам в клуб перейдет, но я уже договорился на твой счет, — запел Токарев.
— Погоди. Она?! — Геллер повысил тон.
Дима шикнул на него, напоминая о ребенке за стенкой. Саша повторил, но на этот раз шепотом:
— Она?!!
— Именно. Ее зовут Настя Сокол. Молодая, но толковая девочка.
— О, господи, — заскулил Геллер. — Ты меня разыгрываешь! Девчонка? Сопливая девчонка — мой новый тренер? Дим, ты в своем уме?
Токарев сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он понимал Сашину реакцию, но рассчитывал, что он будет
