— Старик, я понимаю, что тебя тошнит от баб, но тренер — он ведь как врач. Я могу отдать тебя пауэрлифтеру Васе, который пятый год колет себе тонну дерьма в зад. Хочешь?
— Не особенно.
— Вот. А эта девочка очень хорошо понимает, что делает. У нее разряд по атлетике, а ты любишь побегать. Она тебя научит делать это правильно. Плюс Настя в «Фитнес-бикини» участвовала. Мест не заняла, но у нее отличные перспективы по этому поводу.
— Господи, она еще и задом вертит перед мужиками. Полагаешь, это делает ее супер тренером? — Геллер провел рукой по лицу.
— У нее офигенный зад, Санек. Чтобы накачать такой, орех нужно пахать, как лошадь. Чего я тебе и желаю.
— Чей вы тут зад обсуждаете? — зашла на кухню Саша.
— Сокол, — тут же уточнил Дима, ни капли не смущаясь.
— О, да. Отличный попец, — подтвердила жена.
— Ты откуда знаешь? — закатил глаза Геллер.
— Видела. Мы с Димкой вместе ходили на «Бикини» поглазеть. Я думала — просто поржать заскочим. Но некоторые там ничего. А Настя еще и очень приятная девочка, между прочим. Я у нее была по пригласительному на тренировке. Понравилось.
— Вот и я ему говорю, что она — отличный тренер, — продолжал уговаривать Токарев, — а не верит.
— Попробуй, Геллер. Не понравится — заменишь, — пожала плечами Сашка.
Аргументов у него не осталось. Геллер лишь махнул рукой и неопределенно фыркнул.
— Ладно. Попробую, — сдался он.
— Ну и замечательно, — потер руки Дима. — Саш, вы про журнал поговорили?
— Нет, — ответил за нее Геллер. — А что с журналом?
— У меня есть покупатель на Сашкину долю. Можем быстро оформить сделку до отъезда. Человек нормаль… — начал Токарев.
Но Геллер тут же осадил его.
— Нет, — отрезал он, не глядя на друга, но сверля глазами Сашку. — Никаких сделок. Я против.
— Я не хочу бросать все просто так. Это нечестно, — проскулила девушка.
— Даже слышать ничего не хочу, Нестерова. Мне проще делиться с тобой, чем с каким-то левым дебилом.
— Он не дебил, — встрял было Дима.
— Мне плевать, Токарев. Ты привык торговать своими проектами, но это не мой хлеб. Я люблю «РестораторЪ» и хочу работать на себя. Так, как мне удобно. Мне и Нес…
Дима прищурился, будучи как всегда не в восторге от того, что друг игнорировал новую фамилию Саши.
— Мне и твоей жене, — поправился Геллер. — Я хочу и буду зависеть только от Саши. Потому что только она знает, чего стоило создание журнала. Только с ее мнением я буду считаться. Давайте закроем тему.
Саша не собиралась сдаваться так быстро.
— А если мы не вернемся? Я так и буду получать проценты? Это не очень полезно для издания, когда один из владельцев выпадает из правления.
— Ты на северный полюс что ли собралась? А хоть и да. Там вроде тоже есть телефоны и интернет. Везде теперь есть. Будем держать связь. Если начнутся какие-то движения, то свяжемся, решим. В конце концов, я приеду, — стоял на своем Геллер. — И я не верю, что вы долго протянете.
— Посмотрим, — неопределенно пожал плечами Дима. — Саш, ты ведь не сможешь совсем не писать. А тем для «Ресторатора» будет тонна. Вот увидишь.
— Ох, Нестерова, повезло тебе. Умного мужика охмурила. Не профукай.
— Я ей каждый день то же самое говорю.
Токарев протянул руку, и Геллер хлопнул ему по ладони в знак солидарности.
— Готова отложить этот разговор на полгода, — примирительно согласилась Саша, не в силах спорить сразу с обоими. — Действительно, сейчас ничего не ясно.
— Вот и хорошо. Я поеду, поздно уже, — засобирался Геллер.
— На покер в субботу ждать? — уточнил Дима.
— Конечно.
Уже в дверях Геллер вздохнул. Оказалось, он хоть и должен, но совсем не хочет уходить. Прощаться с Токаревыми было тяжело.
— Я буду скучать по вам, ребята.
Сашка повисла у него на шее, даже не дослушав. Она старалась не расплакаться, и ей это даже удалось. Дима гладил жену по спине, виновато глядя на друга.
— Не грусти, Санек. Иногда конец — это начало чего-то нового, — философски напророчил Токарев. — Никто не умер. Мы просто едем в отпуск без срока.
— Надеюсь, все получится. Удачи, — от души пожелал Геллер.
— Погоди прощаться. Увидимся еще.
— Да, конечно.
Геллер кивнул, ласково ущипнул Сашку за щеку, крепко стиснул Димину ладонь и вышел.
Он ехал домой медленно. В голову лезли мысли, воспоминания, ассоциации.
Когда родился второй сын, на Свету тоже напала депрессия. Она очень хотела сменить обстановку. Кардинально. Жена просила, буквально умоляла Сашу переехать жить в Европу. Наслушавшись подругу, которая хорошо устроилась в Италии, Светлана тоже загорелась идеей махнуть в цивилизованную страну. «Подальше от серости и быдла», — говорила она.
Но в то время Геллер и Нестерова только начинали получать прибыль от журнала. Впереди были новые берега, новые стратегии, отличные, интересные перспективы. Саша уговорил жену потерпеть. А потом и вовсе отвлек ее от неудобных мечтаний, купив небольшой ресторанчик.
Геллер, конечно, не был русским до мозга костей, но ему нравилось жить в России. Он умел здесь жить. Знал законы и правила. Язык, в конце концов. Понимая, что вложил в журнал не только деньги, но силы, вдохновение, Саша не желал бросать все, чего достиг. Именно эта страна позволила ему воплотить в жизнь мечту. Не без труда, но оттого успех был еще слаще. И здесь он собирался растить своих детей. Мать воспитала его хорошим человеком. Смелым и честным. Именно это он мог дать и своим сыновьям.
А что теперь? Теперь Геллер ехал по пустым дорогам, размышляя, где он ошибся? Может, стоило пойти тогда навстречу Светлане? Поддержать ее, как Токарев Сашку? Возможно, если бы он прислушался, жена не стала бы искать понимания и утешения в объятиях его лучшего друга.
Геллер поморщился, предвкушая бессонную ночь. Он вывернул руль и свернул, не доезжая до дома пару кварталов. Покататься по ночному городу, подумать, выпить чая в круглосуточном кафе — это иногда помогало. Во всяком случае, лучше, чем лежать и смотреть в потолок, ненавидя пустоту квартиры, гробовую тишину и себя за компанию.
* Олл-ин — (англ. all-in) — это ситуация когда игрок ставит на кон все свои фишки (деньги), т. е. идет ва-банк (или как говорят покеристы — выставляется)
Глава 2. Слепая зона
Геллер долго стоял у зеркала, разглядывая свою физиономию. Густая светлая челка закрывала лоб, пряча даже темные брови. Саша зачесал волосы мокрой рукой назад, прищурился, оценивая открытое лицо.
«Почему бы и нет?» — подумал он.
Если Токаревы не побоялись изменить свою жизнь так, что укатили в Индию, почему бы ему для начала не сменить стрижку?
Два года прошло, а он все цеплялся за прошлое. И только отъезд Саши и Димы наконец помог понять — как раньше уже не будет. Можно работать хоть по двенадцать часов в день, изводить себя
