Когда она принялась расстегивать Сашину рубашку, то сообразила, что он заскулил не от ее инициативы, а от холода. Хотя, кто его разберет? Геллер менее всего был похож на адекватного человека в тот момент. Он тяжело и часто дышал, а глаза горели тем самым опасным, хищным огнем, который померещился Насте в машине. Теперь она знала, что это не больная фантазия, а одна из ипостасей Саши. Очень соблазнительная, невероятно возбуждающая.
Сокол не решилась на эксперименты с погодой и закалкой, нащупала позади ручку двери, открыла, нырнула в салон на заднее сиденье, улыбкой зазывая Сашу присоединиться. Он не мешкая последовал за ней, не забыв закрыть дверь.
В машине было намного теплее. Но греться друг об друга они не перестали. Настя почти сразу запрыгнула ему на колени, не прекращая целовать, продолжая расстегивать рубашку. Геллер возрадовался, что в свое время купил достаточно просторное авто, и его колени сейчас не упираются в уши.
"Господи, неужели это происходит на самом деле?" — недоумевал он про себя, наблюдая, как Настины пальцы колдуют с пуговицами.
Все мысли исчезли, едва она распахнула рубашку и прижалась губами к его груди.
— О, черт, — лишь выдохнул Саша.
Его ладони, которые лежали на ее талии, сами собой поползли ниже, проникли под резинку спортивных штанишек, сжали. Геллер застонал. Он миллионы раз представлял себе, какова ее попа на ощупь, но все его фантазии померкли по сравнению с реальными ощущениями.
Саша так впечатлился, что не сразу заметил, как переменилась Настя. Она вся сжалась, перестала целовать его, отстранилась. Геллер, подался вперед, чтобы прильнуть к ее губам своими, но она не отвечала ему так же страстно.
— Это плохо, — прошептала Настя ему в рот.
— Что? — не поверил своим ушам Саша, продолжая целовать ее.
Настя не протестовала, но ее губы стали жесткими, напряжёнными. И Геллер понял, что это плохой знак, начало конца. Она хотела его поцелуев, она даже целовала сама, но что-то переключилось в голове и вместо того, чтобы наращивать обороты, Сокол отчаянно давила на тормоз, заливая огонь водой.
— Это очень плохо, — повторила она, даря быстрый поцелуй, отнимая надежду, — Нельзя, Саш. Прости меня.
Теперь уже Геллер напрягся, откинулся на сиденье, увеличивая между ними расстояние. Чтобы поцеловать его, Настя должна была склониться, но он знал, что она не будет. И оказался прав.
— Прости, — повторила она, слезая с него.
— За что простить? — не мог не спросить Геллер.
Она забилась в угол, вся съежилась, словно боялась, что он нападет на нее. Или, что опять сама накинется.
— Ты мой клиент. Так нельзя. Мы же вместе… тренируемся. Это не приветствуется. Это очень плохо. Плохо, — бормотала Настя, заламывая руки.
Саша долго смотрел на нее, недоумевая. В нем кипела такая буря эмоций: обида, злость, остатки возбуждения, недоумение. Он не понимал. Не хотел понимать. И молчал. Потому что знал, что наговорит только гадостей, скорее всего будет орать. Стараясь игнорировать Настины причитания и жалкий вид, Геллер обуздал нервы и похоть, застегнул рубашку, провел рукой по волосам, кратко бросил:
— Поехали.
Он даже обрадовался, когда Настя пересела на пассажирское сиденье рядом с ним, а не осталась жаться в углу на заднем. Но она снова начала бормотать:
— Плохо. Прости…
Саша не выдержал.
— Будь добра, помолчи, — рявкнул он, разворачивая машину в сторону города.
Настя послушалась. Всю дорогу она смотрела в боковое окно. Помалкивала. Саша таращился в лобовое, сосредоточившись на трассе. Кипел.
Едва Геллер остановил машину у ее дома, она выскочила, как ошпаренная, не прощаясь понеслась к подъезду. Лишь около двери замешкалась, чтобы достать ключи из кармана. Поддавшись порыву, Саша рванул следом. Он настиг ее в два шага, схватил за шею, не давая ни единой возможности отвернуться, вырваться, смял яростным поцелуем дрожащие губы. Настя так опешила, что даже не пыталась протестовать. Только тихо постанывала, потому что было почти больно. Но Геллер быстро обуздал свой гнев. Наверно, помогло то, что она не сопротивлялась. Очень скоро поцелуи снова стали томными, дразнящими, чувственными. Настя расслабилась в его руках, снова льнула, таяла. И на этот раз он сам отстранился.
— Саш, — всхлипнула Сокол, когда его губы вернули ей свободу, — Пожалуйста…
Она сама не знал, чего просила. Чтобы прекратил или продолжил? Но слова Геллера расставили все точки над ё.
— Не смей говорить, что это плохо, — произнес он спокойно, твердо, — Я твой клиент. Ты мой тренер. Ничего более, если хочешь. Но это… — Саша снова обжег ее рот мимолётным поцелуем, — … это хорошо. Не надо врать. Ладно?
Он взял Настю за подбородок двумя пальцами, приподнял голову, чтобы видеть ее глаза.
— Да, — кивнула она растерянно, — Увидимся на тренировке.
— Угу, до завтра, — буркнул Геллер, отпустил ее, пошел в машину.
Он поехал домой, прекрасно понимая, поспать сегодня вряд ли удастся. Немного успокаивала подлая мысль, что и Насте не светит спокойная ночь.
* Читмил (Cheat meal) — запланированное нарушение низкоуглеводной или безуглеводной диеты. С перевода на русский, это определение можно трактовать как обман или жульничество с едой (Cheat — мошенничество, meals — питание).
Глава 7. Загадка
Геллер поспал от силы часа два. Разумеется, на тренировку он пришел без энтузиазма и со спичками в глазах. Да еще и задержался на четверть часа. Не проспал, а просто ноги не шли.
Настя нашлась в малом зале. Перед ней на полу стоял планшет, на котором крутилось видео. Сокол внимательно смотрела на экран, а потом делала какие-то странные движения с нулевым фитнес-грифом.
— Привет, — поздоровалась она, заметив Сашу, — Ты опоздал. Что-то случилось?
Геллер не успел придумать оправдание, поэтому сказал правду в духе Шелдона Купера:
— Нет. Я просто не хотел приходить.
— Ладно, — кивнула Сокол, — Но раз уж ты здесь, давай начнем.
Она передала ему гриф, Геллер сморщился.
— Шутим? — он приподнял бровь.
— Никаких шуток. Оттачиваем технику на палках, потом дам нормальный гриф. Убивать тебя я все еще не собираюсь.
Саша хмыкнул, но спорить не стал. Тренировка была просто ужасной. Он не всегда понимал, что хочет Настя. Она постоянно одергивала, поправляла, даже рычала. Между ними висело такое напряжение, что в пору было заряжать гаджеты.
Отработав половину времени, Настя послала Сашу на дорожку бегать. Он пошел с радостью. Даже не поблагодарил за тренировку, как обычно. И не попрощался. Но тренер догнала его. Потом. Геллер уже выходил из клуба, когда услышал позади окрик:
— Саш.
Он узнал голос, глубоко вдохнул, готовясь к разборкам в духе Тани Некрасовой или еще чему-то более нелепому.
— Постой, пожалуйста. Подожди, — продолжала звать его Настя, спеша следом.
Геллер не сразу понял, что ноги несут его прочь. Он остановился, конечно.
— Нам нужно поговорить, — выпалила Сокол, догнав его.
— Нужно ли? —
