Она плакала под дверью, но Геллер не поддался. Он надел наушники, врубил погромче музыку и сел доделывать заказ по работе. Просидел до самого утра. Сроки не горели, но это было не важно. А под утро его осенило открыть журнал о ресторанном бизнесе, о хореке. Что-то умерло в Сашкиной душе и родился "РестораторЪ".
Сейчас Геллера пугало именно то, что в нем снова кипели чувства юности. Он злился на Настю, но не мог оттолкнуть, даже сделать замечание, мол не надо меня трогать. Она обезоруживала его одним своим существованием, делала слабым, податливым, безвольным. Геллер не хотел снова в этот омут.
Он давно запретил себе страсть без морали и правил.
Со Светой все было спокойнее, проще. Она нравилась ему, но не до одури. Интересная, красивая, умная, воспитанная. С ней было легко. Хотя уже тогда Саша подозревал, что его Светлана не так проста, как кажется. Сейчас он даже допускал мысль, что не пила она никаких таблеток, специально залетела. Они поженились через полгода после знакомства, родился Глеб. Дела с журналом пошли в гору, и они решились на Лешку.
Самое паршивое, что Саша не удивился, узнав об измене жены. Наверно, после всех перипетий молодости, он был готов к этому. Убивало то, что она спала с его лучшим другом. Двойной удар. Бах-бах, и в точку.
Геллер простил ее, попытался все забыть, но не смог. Даже ради детей. Старался, но все равно тошнило, когда он ложился в постель к женщине, которая стала ему чужой, неприятной. Свету он оставил легко. Тяжело было только уезжать от сыновей. Но Саша был уверен, что поступает правильно. Он работал, как проклятый, чтобы его мальчики ни в чем не нуждались. И каждый свободный день рвался провести с ними, потому что отчаянно скучал.
И вот теперь, когда он почти свыкся с одиночеством, впустил в свою жизнь спорт, новые достижения и победы, появилась она. Молодая, красивая, упрямая, безумно притягательная и загадочная. Геллер даже был рад, что Настя его отшила, что у нее есть парень. Это автоматически отменяло много вопросов, ответы на которые ему совершено не хотелось искать ответы.
Глава 8. Грустный праздник
Наплевав на все свои терзания и режим, Геллер поехал играть в покер, где с удовольствием напился. Костя привез его виски, который они уговорили во время игры, а потом еще отшлифовали коньяком. В понедельник вернулась Светлана с сыновьями, и Саша всю неделю уходил с работы вовремя, чтобы побыть с мальчишками. Да еще и Настя заявила, что ему нужно брать отдельные уроки по тяжелой атлетике, так как она сама не владеет нужным уровнем знаний по этой части. Сокол посоветовала ему хорошего специалиста, и на одну тренировку у них стало меньше. Такой расклад даже радовал Геллера. Он немного остыл. Наваждение превратилось в легкую степень помешательства, отошло на второй план.
Саша старался не думать о своих чувствах. Хватало и стабильной, мощной реакции его мужского начала на Настю. С физикой он научился справляться. Спорт очень помогал. И дети.
Спустя пару недель Светлана снова начала ограничивать его отцовские порывы. Геллер не спорил с ней, понимая, что и с бабушкой мальчишкам тоже нужно видеться. В общем, он сам был виноват — ушел от них. И теперь вынужден был вписываться в график визитов.
Ему даже было на руку отсутствие детей в городе, потому что близились те самые соревнования, на которые его зазывал Новиков. С одной стороны, Саша с чистым сердцем послал бы этот праздник спорта к черту, если бы была возможность провести вечер с мальчишками. Но он знал, что извелся бы, желая побыть с Настей рядом в неформальной обстановке. А тут все сложилось как нельзя лучше. Дети у бабушки, он — в клубе на ивенте.
Чем ближе становилась дата соревнований, тем более нервной и взвинченной ему казалась Настя. Может, сказывались диета и волнение, но Саша начал беспокоиться за нее.
— Я отменила все завтрашние тренировки, — делилась она с ним накануне, — Столько правил нужно изучить. Я регламент толком не знаю. Геллер, если ты не придешь, я убью тебя.
— Приду. Куда я денусь? — посмеивался Саша, но все равно внимательно считывал мимику ее лица, — Чего ты переживаешь? Секретарем же, не выступаешь.
— Предчувствие, — говорила Настя, — Новиков меня уже нагрузил выше крыши. Изгадит мне весь день рождения. Я боюсь.
— У тебя день рождения? — воскликнул Геллер.
— Ну да. Послезавтра. Я торт заказала. Морковный. С сахарозаменителем. Наверно, редкая дрянь, — Сокол хихикнула, подмигнула ему, — Но я сто лет не ела ничего даже похожего на торт.
— Прямо не знаю, завидовать или сочувствовать.
Он хохотнул, закинув в рот кусок курицы, которой в очередной раз его угощала тренер.
— Приходи, пожалуйста, — снова попросила она, забирая пустые посудины.
И опять Настя поцеловала его. Губы задержались на щеке намного дольше, чем позволял дружеский платонический поцелуй. Саша прикусил губу, чтобы не завыть, когда она еще и обняла, провела рукой по его волосам, спустилась к плечу. Ладонь обрисовала бицепс, чуть сжимая через тонкую ткань рубашки.
Настя отстранилась, обжигая Геллера восхищенным взглядом.
— Ты такой широкий стал. Плечи здорово выросли. И бицуха тоже. Так и хочется трогать все время.
Геллер открыл рот, но даже выдавить «спасибо» не успел, потому что она быстро попрощалась и убежала.
— Твою же мать, — выругался он, уронив голову на руки, когда за Настей закрылась дверь.
Следующие полчаса Саша концентрировался на дыхании, пытаясь унять либидо и прекратить вспоминать слова и прикосновения своего тренера.
А ведь Настя целую неделю не приходила. Вернее, Геллер обедал во время встреч, чтобы совместить еду с работой. Он успел отвыкнуть от нее, думал, что прошло. Куда там? Стало еще хуже. Саша даже решил не ходить на соревнования, затаиться дома. Но вспомнив, как нервничала Настя, как просила его о поддержке, он отринул трусливые дезертирские мысли. Кроме того, среди людей будет проще. Вряд ли Настя позволит себе что-то более улыбки и вежливого приветствия.
На этих мыслях Геллер успокоился. Настя продолжала штудировать регламент, поэтому он бегал вечером один. Утром Саша сходил
