— Ревнуешь? — нашелся Волк, пряча удивление за усмешкой.
— Похоже, ревность — это твоя проблема.
За болтовней и шоком от того, что Хелл знала про Стей, Бен не заметил, как она освободила его от белья и спустила свои трусики.
— Ты трахнешь меня, или как? — рыкнула на него порочная Валькирия, больно кусая за шею.
— Прекрати ставить на мне гребаные метки, — огрызнулся Бен.
Он едва отмазался от красноты на подбородке после их первого раза, уверяя Стей, что упал, запнувшись за корень на тропе к озеру. Засос на шее Старшая вряд ли разглядит, да и ссадина на брови после боя более примечательна. Но ему надоела вседозволенность, с которой Хелл расставляла на нем отметины своим ртом. Она только рассмеялась, но прекратила посасывать шею, что внезапно оказалось для Бена большой потерей.
Чтобы не заострять на этом внимание, он развернул Хелл, прижав ее спину к стене. Посчитав это знаком, девушка вытащила из кармана презерватив, не глядя, почти мгновенно вскрыла упаковку и сама нарядила Бена в латекс. Он прихватил ее за попку, чуть присел, примерился и вошел.
— Мать твою, ублюдок — выругалась Хелл, стукнувшись головой о кафель.
— Так точно, — подтвердил Бен. — Научилась ругаться, детка?
— Научилась не сдерживаться. Чего и тебе желаю.
— Предпочитаю все же притормозить. Или тебе интереснее со скорострелами, типа Кеннета? — продолжал упрямо гнуть свою безобразную линию Бен, вколачивая ее в стену.
— Мне интересно с тобой, — бормотала Хелл, почти теряя сознание от ярких вспышек удовольствия, смешенного с ненавистью. — Ты же кайфуешь оттого, что трахаешь подружку Кена. Брезгуешь моим ртом, но трахаешь с удовольствием. Тебя не заботит, имел ли меня кто-то сегодня, главное, что Кен будет после тебя. Признайся, Бен, у тебя без этой мысли вряд ли встал бы…
— Да, — солгал он, истово желая, чтобы только в этом была причина.
Он понимал, что, не испытает ни удовольствия, ни освобождения, лишь брезгливое презрение, и то, по большей части, к себе самому. Но Хелл этого было мало, она продолжала говорить, хоть и задыхалась от приближающегося оргазма.
— Давай, Бен, сильнее. Заставь меня кончить, чтобы Кен потом попотел. Чтобы с ним я думала о том, как ты отымел меня словно шлюху в туалете. Ты ведь хочешь, чтобы я думала о тебе, когда он будет меня трахать?
«Я не желаю, чтобы он прикасался к тебе, чтобы стоял рядом с тобой, чтобы дышал одним воздухом», — орал про себя Бен.
А вслух мог лишь лгать, соглашаясь с каждым словом Хелл.
— Да, да. Черт, Хелл. Да!
И снова она кончала раньше него. Дергаясь, словно от судорог, дрожа и всхлипывая. И ее глаза наконец пылали огнем, только теперь он грозил Бену сожжением до тла.
Он продолжал вколачиваться в ее обмякшее тело, желая скорее дойти до пика, закончить, но оргазм маячил на фоне перевозбуждения, никак не желая дать Бену освобождение.
Придя в себя, Хелл оттолкнула его, отстранилась, но Бен поймал ее за руку, прижимая к стене.
— Сбежать больше не выйдет, — прорычал он.
— Я и не собиралась, — коварно улыбнулась она, садясь на корточки.
Не давая Бену шанса протестовать, она сдернула презерватив, взяла в рот его член. Посасывая, стала скользить по нему губами, наконец, приближая столь желанный оргазм, от которого едва не полопались глаза. Хелл глотала бьющую ей в горло сперму, продлевая острое, почти болезненное наслаждение, а Бен держал в кулаке ее волосы, едва ли осознавая, что продолжает толкаться бедрами ей навстречу, даже когда стало больно. Он остановился, Хелл отстранилась, поднялась на ноги. Она впилась в его рот поцелуем, и Бен был не нашел сил оттолкнуть ее. Он сам искал язык Хелл, сплетаясь с ним своим, чувствуя у нее во рту вкус своего сомнительного удовольствия.
— А теперь ты заправишься, застегнешься, умоешься, успокоишься и выйдешь в зал через пять минут. И весь вечер будешь смотреть, как Артур целует меня. Полагаю, это доставит тебе удовольствие? — зло прошептала Хелл, прежде чем оттолкнуть его, поправить одежду и выйти из туалета.
Бен, словно во сне, проделал все, о чем она говорила. В зале он сразу увидел их, смеющихся и целующихся у бара. Знакомая тошнота снова подкатила к горлу, но теперь ему было впору блевать от самого себя. Бен прошел к бару на другом конце танцпола, взял бутылку коньяка, стакан и снова двинул за кулисы. В коридоре он встретил Стейну.
— Бен, нужно поговорить, — тормознула она его.
— Завтра, — только и гавкнул на нее Бен, не сбавляя скорости.
Он прошел к кабинету директора клуба, набрал код на цифровом замке, радуясь, что старая комбинация до сих пор верна. Налив себе полстакана, Бен осушил его в три глотка, закашлялся с непривычки, но плеснул еще. Единственное, чего он сейчас хотел — это напиться до беспамятства, чтобы слова Хелл, ее лицо, ее ненавидящие глаза прекратили преследовать, оставили его в покое.
Глава 11. Кулак в крови
Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,
Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне…
Вы ненавидите меня — до боли,
И это весело вдвойне.
Канцлер Ги — R-R
Хелл видела, как Бен уходит из шумного зала, прихватив бутылку коньяка. И ее не радовал этот молчаливый протест. Она собиралась устроить для него шоу с поцелуями и танцами, хотела смотреть через плечо Кена в глаза своему любовнику, чтобы читать его эмоции. Будет он равнодушен или доволен, зол или весел? Но Бен лишил ее этого удовольствия. Он просто ушел, оставив Хелл наедине с Кеннетом.
Чувствуя горечь разочарования напополам с неудовлетворенностью, Валькирия почти залпом проглотила коктейль, а потом и второй. Ей не хотелось ни танцевать, ни тусоваться. Без Бена все вдруг потеряло смысл. Хелл нуждалась в зрителе, который не пожелал смотреть ее концерт.
— Детка, второй стакан за час. Ты опьянеешь, — подметил Кеннет.
— Скучно, — пожала плечами Хелл, чувствуя, как алкоголь кружит голову.
— Пойдем танцевать.
— Неохота.
— Боже, что это с тобой? — весело встревожился Командир Ястребов. — Не заболела?
— Музыка не моя, — скривилась Хельга. — И слишком много Москвы. Угнетает.
— Понимаю, — согласился он. — Если хочешь, можем уйти. Откровенно говоря, я был бы рад.
Кен прижал ее к себе, целуя с жаром и обещанием продолжения банкета в номере гостиницы.
— Хочу тебя, красавица, — горячий шепот обещал ей много секса. И, в общем, сейчас было бы кстати забыться в умелых неистовых ласках
