Он уже надел пиджак и собирался выходить, когда услышал, как хлопнула дверь. Ключи от квартиры были только у Ольги и…
— Ебать, Артур, ты все еще дома. Почему я, мать твою, не удивлен, — рычал Эрик, проходя по-хозяйски в гостиную. — Где заключение по Силашину? Я же просил не уносить из офиса.
— Позвонить не мог? — огрызнулся в ответ Артур.
— Мне через час нужно быть в суде с этими бумажками, а тебя хрен дождешься. И судя по тому, что документы валяются на диване рядом с мокрым полотенцем и чертовыми дранымии трусами с кружавчиками…
— Блин, Эрик! — Артур собрался заявить о своем праве на приватную личную жизнь, но не успел.
— Кини, малыш, ты еще тут? Где полотенце чистое взять? — пропела Стей, возвращаясь в гостиную и не сразу замечая наличие в доме сразу двух Савицких. — О, Эрик… ээээ, привет.
— Стей? — Эрик едва не подавился именем, увидев ее обнаженную.
— Полотенце, — подсказал Артур, и дядя бросил его Стейне.
Отдавая дань приличиям, московская гостья прикрылась, хотя не испытывала неловкости. В конце концов, чего Эрик тут не видел?
— Не ругай парня за опоздание. Это моя вина, — призналась Стейна и снова обратилась к Артуру: — Чистое полотенце? Это все мокрое.
— Спальня, верхний ящик в шкафу.
— Спасибо.
Стей улыбнулась и отправилась на поиски.
Эрик так и стоял с документами в руках и отсутствующе шокированным выражением лица.
— Дай угадаю, у тебя опять нет слов? — предположил Артур.
— Ни единого, — подтвердил дядя.
Эрик моргнул, сунул бумаги в портфель и направился к выходу, бросив уже у двери:
— Даже для тебя, Артур, — это слишком.
* * *Только взгляды твои прожигали насквозь,
Предваряя известный финал;
Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть,
Ты не слышал, а я — не сказал…
— Ты чертовски красива. Знаешь об этом?
— Знаю, конечно, — засмеялась Наташа, склоняясь, чтобы наградить Артура за любезность поцелуем.
Ее длинные соломенные волосы упали вперед, скрывая лица любовников полупрозрачной завесой.
— Прости, что так вышло с Нори. Я, правда, не знал…
Стей приложила пальцы к его губам, не давая договорить.
— Тшшш, я видела, малыш. Все в порядке.
— Ты специально намекнула на секс втроем? Чтобы позлить девчонку?
Наташа неопределенно покачала головой, поерзав попкой по его паху.
— Чтобы позлить девчонку, чтобы раззадорить парнишку… Ты же любишь такие игры.
— Хм… А ты?
— Возможно.
— Серьезно, Стей! Если бы Нори согласилась?
— Возможно.
— Ого…
Кен положил ладони на ее бедра, поощряя двигаться жестче, быстрее.
Он снова возбуждался, хотя уже трижды кончил. Казалось, со Стейной переставали действовать все физиологические законы. Он хотел ее до безумия. И сейчас пытался насытиться впрок, зная, что они не скоро увидятся. Зная, что придется испортить даже сладчайший прощальный секс.
Стейна прогнулась, откинула голову назад, тихо постанывая, пока он наполнял ее. Она раскачивалась с довольной улыбкой, ублажая и взор, и член Артура. Безо всяких хитростей и изощрений, словно играючи, она сводила Кена с ума. Это было так сильно и так естественно — обладать ею здесь, принадлежать ей здесь.
На надувном матрасе, на нежнейшем хлопке простыни, чувствуя легкий аромат цветов, вина и Севера, Артур понимал, что он дома. Что он счастлив. Пусть лишь этим днем, лишь этим мгновеньем, но так всепоглощающе счастлив.
Стей склонилась, чтобы покрыть поцелуями его плечи, шею, прикусила мочку уха и зашептала:
— Трахай, кого хочешь, где хочешь, но не здесь. Приведешь сюда девку, клянусь, я убью тебя. Или ее.
Кеннет сглотнул, одновременно ошеломленный и немыслимо возбужденный ее словами.
— Черт, Стей, ты смеешь мне угрожать? Ставить условия? Пока я трахаю тебя? Серьезно?
— А разве ты меня трахаешь? — поинтересовалась она.
Артур подавился возмущением, потому что Стейна резко выпрямилась, приподнялась и с силой опустилась. Она упиралась ладонями ему в грудь, яростно двигая бедрами, врезаясь в него с характерными хлопающими звуками.
Кен заскулил от ощущений, которые усилились в сотню раз из-за ее движений и слов. Он лишь на мгновение мысленно возмутился, но тут же отпустил свою ярость, понимая, что она права. Здесь и сейчас он принадлежал ей, только ей. И она была вся его.
— Ты мой. Мой? Скажи это, — потребовала Наташа, зависнув над ним в мучительной паузе.
— Твой, — выдохнул Кеннет, посылая бедра вверх, чтобы наконец продолжить. Несколько секунд заминки были словно вечность в муках.
Стей прикрыла глаза, а потом развернулась так, что оказалась к нему спиной. Кен мгновенно среагировал на ее знак, встал на колени, пристраиваясь сзади. Он намотал на кулак Наташины волосы и бесцеремонно дернул, заставляя ее подняться и прижаться спиной к его груди.
— А ты моя, Стей. Вся моя.
— Твоя, — не спорила она.
Кен с блаженным стоном присосался к ее шее, полностью растворяясь в радости принадлежности и обладания одновременно. Ему было невероятно легко и сладко. Возможно, потому что мозги отключились, отдав власть инстинктам. Возможно, потому что это было правильно. Это было правдой. Оргазм не был подобен взрыву или землетрясению, но он был долгим. Очень неожиданно долгим. И не горячим, обжигающим, а теплым, очень комфортным. Словно Кен обрел дом, которого у него никогда не было.
Стейна долго лежала на животе без движения, чувствуя рядом жар мужского тела. Лишь спустя какое-то время она решилась открыть глаза. Ее взгляд сразу упал на маленький букетик лесных цветов. Она улыбнулась, протянув к нему руку, перевернулась на бок. Отрывая по одному цветочку, она бросала их в лицо Артуру. А он посмеивался, чуть морщась.
— Тебе не нравятся цветы?
— Очень нравятся.
— За что же ты их убиваешь?
— Они уже умерли, когда ты их сорвал.
— Но можно же было их засушить.
Теперь пришел черед Наташи смеяться.
— Ты меня с Ольгой путаешь. Мне
