Между тем Бирюгин продолжал выкладывать свежайшую информацию о Гохаре.
– Недавно эмир купил партию новейших бритунийских скорострельных винтовок, порядка тысячи штук, но такое количество на столь протяженном театре военных действий погоды не сделает.
«К тому же ими еще надо уметь пользоваться», – додумал Алекс.
– И все же, – продолжил штаб-капитан, – основной проблемой станет именно инженерное обеспечение боевых действий и организация снабжения войск. В тот момент, когда резервный корпус начнет наступление на Коранд, нам надо будет совершить переход через пустыню и внезапным ударом взять Гохару. Это потребует хорошей координации между двумя группировками, находящимися на расстоянии сотен верст друг от друга.
– Переход, внезапный удар, – пробурчал полковник. – Это моему полку предстоит перейти через пустыню и штурмовать город. А вы хоть представляете, что такое один дневной переход по песку под палящим солнцем?
– Нет, но…
– Вот когда вернетесь из Серва, вот тогда и продолжим этот разговор.
Полковник отхлебнул из стакана давно остывший чай.
– А вы, лейтенант, почему все время молчите? Обычно молодости свойственно нетерпение в желании высказать свое мнение.
– А что тут скажешь, господин полковник? Вот раскопаем водосборную систему, тогда и можно будет что-нибудь сказать. Пока же все эти разговоры – гадание на кофейной гуще.
– Соглашусь с вами, лейтенант – склонил голову Сареханов. – Егория за что получили?
– За оборону Харешского перевала, господин полковник.
– Можно без чинов, – разрешил командир полка. – Как же, как же, слыхал.
Лейтенант тут же воспользовался предоставленной возможностью:
– А у вас, могу предположить, за Южноморскую кампанию?
– За нее. На Талаховском кургане ротой командовал. С утра сотня штыков в строю, а к вечеру двух десятков насчитать не получается. Они в нас из мортир садят, а нам и ответить нечем. Даст бог, лейтенант, не доведется тебе узнать, что такое взрыв пятипудовой бомбы в паре саженей от твоего блиндажа. Я с тех пор малость на ухо туговат стал. Достаньте-ка мой саквояж.
Бирюгин снял с багажной полки коричневой кожи саквояж и передал его Сареханову. Полковник достал из саквояжа плоскую серебряную фляжку, тряхнул, проверяя ее наполнение, и открутил крышку, одновременно служившую стопочкой. По купе разнесся запах недешевого коньяка.
– Давайте, господа офицеры, за тех, кто на кургане остался, и за тех, кто на перевале.
Офицеры по очереди молча выпили за погибших.
– Фамилия? – задавая вопрос, Алекс был вынужден задрать голову, затем сверху до его ушей донесся ответ:
– Ефрейтор Синехрустов!
Ефрейтор был выше лейтенанта на целую голову. Алекс сделал шаг и остановился перед следующим в строю солдатом. Этот был пониже. На пару пальцев. Дальше, до конца строя, он останавливаться уже не стал. Стоявшему последним в строю рядовому Магу уже мог заглянуть в глаза. Если встать на цыпочки.
– И где вы только таких орлов набрали?
Вопрос также пришлось адресовать снизу вверх, так как старший унтер-офицер Дерюгов ростом своим подчиненным не уступал. К тому же он никак не мог понять, чем так недовольно его новоявленное низкорослое начальство.
– Так это… господин полковник приказали. Сказали работа тяжелая будет, самых здоровых надо отобрать. Вот и отобрали.
Опять хотели, как лучше, а получилось…
– Значит, конкретную задачу вам не поставили?
– Никак нет, господин лейтенант.
– Скажем так, нам предстоит расчистить от песка один объект. Причем и снаружи, и под землей. Работать придется в таких местах, куда ваш ефрейтор Сине… Как его?
– Синехрустов, господин лейтенант!
– Да, Синехрустов… просто не пролезет. Поэтому где-то половина саперов должна быть среднего и ниже среднего роста. Теперь задача ясна?
– Так точно, господин лейтенант! Самых маленьких отберем.
– Только про здоровье не забывайте, господин унтер-офицер, – напомнил Алекс, – им предстоит под землей работать.
В целом подготовкой к экспедиции лейтенант был доволен. Полковник Сареханов оказывал подготовке к экспедиции полное содействие, но у него и других забот хватало со вступлением в новую должность. Поэтому Магу старался лишний раз со своими проблемами к нему не соваться. Штаб-капитан Бирюгин больше возился со своими приборами, взвалив всю черновую работу на своего заместителя, и мелочной опекой не докучал, чем Алекс был вполне доволен.
Едва только лейтенант распустил саперный взвод, как его разыскал Ивасов.
– Господин лейтенант, Влад вернулся! Ничего не говорит, только мрачный он какой-то!
– Пошли быстрее, – подхватился Алекс. – Где он?
Фелонова он отправил с заданием отыскать Шохада, и от его миссии зависело очень многое. Потому и мрачный вид вернувшегося унтера крайне встревожил лейтенанта, а в голову полезли мысли одна хуже другой.
Старший унтер-офицер Фелонов чистил сапоги. Вид у него, действительно, был мрачный. Алекс с ходу налетел на него, как коршун.
– Что с караванщиком? Где Шохад?
К мрачному виду унтера добавилось еще и удивление.
– Шохад послезавтра будет ждать нас в Окраинной. Так мы с ним уговаривались.
– Так ты его нашел?!
– Нашел, – подтвердил Фелонов. – И обо всем договорился. А что случилось-то?
– Ничего не случилось, рожу твою кислую увидели, подумали что-то с караванщиком произошло, – пояснил лейтенант.
– Да всем с ним в порядке, – махнул рукой унтер.
– А с тобой тогда что? Чего такой мрачный?
– Да-а…
Судя по всему, выкладывать причины своего недовольства на всеобщее обозрение Владу не хотелось, но совместному напору Алекса и Ивасова он противостоять не смог. Пришлось все рассказать.
– Шохада я в Габате нашел, он там же в караван-сарае обитал. Обо всем договорился, поехал обратно, да черт меня дернул в ту деревню заглянуть. Думал с Варкой по-быстрому повидаться…
– Знаем мы твое «повидаться», – фыркнул Ивасов.
Вообще-то такое отклонение от маршрута само по себе тянуло на серьезное нарушение приказа, но Алекс решил дождаться конца рассказа, прежде чем принимать решение.
– Ну, захожу я к ним в дом, думал на постой попроситься, а там какой-то мужик сидит. Я его спрашиваю: «Ты кто такой?» Оказалось – муж. Только сегодня с отхожего промысла вернулся, а тут я.
На этом месте унтер замолчал.
– Продолжай, – потребовал лейтенант.
– А чего продолжать? Слово за слово, он мне по морде, я ему в глаз. Бабы визжат, детишки орут. Я из дому выскочил, он следом. Оглоблю схватил и за мной, а я на коня вскочил, и ходу.
– Догнал?
– Не.
– А жаль. Врезал бы он тебе оглоблей по башке, глядишь, и мозги бы тогда заработали. Но раз в этом не повезло, будем тебя по-другому вразумлять. Объявляю тебе десять суток ареста на полковой гауптвахте!
– Есть десять суток.
Фелонов помрачнел еще больше, потом рискнул поинтересоваться:
– А за что десять-то?
– Пять за нарушение приказа и необоснованное отклонение от маршрута и еще пять за урон чести руоссийского военного и позорное бегство от какого-то штатского мужика, – пояснил Алекс.
– В следующий раз предупреждай, когда по бабам пойдешь, – поддакнул
