– Все зло из-за баб, – проворчал унтер и тут же вскинулся: – Как десять? Мы же завтра выступаем! А как же я?
– Отсидишь, когда вернемся, – разрешил лейтенант.
– Есть, когда вернемся!
До возвращения из экспедиции времени было много, шансов отличиться будет еще немало, а там, глядишь, представится возможность выделиться в настоящем деле и начальство наказание спишет.
– Ну и как вам?
Штаб-капитан Бирюгин снял фуражку, промокнул лоб платком, на ткани остались серые разводы. Пользоваться им приходилось часто, ткань не успевала высохнуть и постоянно была влажной. Как оказалось, жару он переносил плохо.
– Просто ужас какой-то. Здесь всегда так?
– Да нет, что вы! Сейчас уже осень, жара спала, даже дожди бывают. Вот летом тут настоящее пекло. Может, тот холм?
«Академик» обреченно кивнул головой, Алекс указал Шохаду новое направление, и караван двинулся к глинистому холму с чахлыми колючками, пробившимися сквозь песок у его подножия. Холм был выбран для очередного места определения координат по окончанию суточного перехода.
В этот раз привилегию передвижения в седле получили только офицеры и караванщик. Остальные верблюды были загружены припасами, бурдюками с водой и шанцевым инструментом. Кроме того, с собой взяли две солдатские палатки. Остальные пятьдесят три члена экспедиции месили песок сапогами. Поэтому и средний суточный переход был существенно короче, чем в прошлый раз.
Вчера экспедиция пережила песчаную бурю. К счастью, Шохад вовремя предупредил о ее приближении, а сама буря оказалась очень непродолжительной. Но впечатлений у всех осталась масса.
– Сколько нам осталось идти до Серва?
– Думаю, послезавтра будем на месте. Сейчас узнаем точнее. Шохад! Сколько нам еще идти?
– Послезавтра, еще до захода солнца дня мы увидим Серв, офицер.
– Спасибо, Шохад.
Караванщик приложил правую руку к груди и тут же исчез.
– И откуда он это знает? Здесь настолько однообразная местность, что если бы я не отслеживал путь по компасу, то подумал, будто нас водят по кругу.
– Опыт, господин штаб-капитан, он много лет водил караваны по этой пустыне и считался одним из лучших. Надеюсь, теперь-то вы убедились в необходимости найма проводников для наших караванов?
– Ну, так я и раньше этого не отрицал.
– Некоторые из наших офицеров, – продолжил Алекс, – относятся к местным кочевникам, как к говорящим обезьянам. Но из-за того, что по-руоссийски он говорит с акцентом, вовсе не следует, что он глупее нас с вами. Шохад, кстати, не из кочевников, а из южан. Думаю, до того, как стать караванщиком он получил вполне приличное образование.
– Это вы к чему? – не понял Бирюгин.
– К тому, господин штаб-капитан, что на обратном пути меня не будет и вам с ним придется общаться напрямую, а вы не считаете его себе ровней. Очень не хотелось бы, чтобы важное дело провалилось по этой причине.
Генштабист вспылил:
– Так что же мне прикинуться его приятелем?
– Ни в коем случае. Он сразу почувствует фальшь. Просто постарайтесь сдерживаться и не демонстрировать свое превосходство на каждом шагу. Не забывайте, он без нас в пустыне вполне обойдется, а вот мы без него…
– Хорошо, господин лейтенант, я вас понял. Постараюсь лишний раз не обижать вашего караванщика.
Штаб-капитан занялся распаковкой своих приборов и подготовкой их к работе, это дело он не доверял никому. А Алекс отправился проследить за размещением солдат на ночевку, раздачей воды и продовольствия.
Утром Бирюгин показал Алексу карту, на которой отмечал пройденный путь.
– Взгляните, что у меня получилось.
Магу сунул нос в капитанскую карту. Ничего особенного, результат был вполне ожидаемым.
– Почти прямая линия.
– Вот именно! А у него даже компаса нет! Как такое может быть?
– Спросите у него сами. Но не думаю, что он сможет вам ответить, это у него в крови. Желаю вам, чтобы ваше возвращение было таким же прямым и ровным. Пора сворачивать лагерь, капитан, и продолжать путь.
К концу пятого дня пути Бирюгин поинтересовался у Алекса:
– Ну и где же ваш Серв? Солнце скоро опустится за горизонт, а город все еще не виден. Похоже, ваш непогрешимый караванщик ошибся.
– Нет, – отрицательно покачал головой Алекс, – он не ошибся. В первый раз я тоже не заметил его, пока мы буквально лбом не уперлись в его стену.
– И где же он?
– Мы движемся прямо к нему, и нам осталось пройти меньше версты.
Штаб-капитан достал из футляра бинокль.
– Это тот глиняный холм?
– Совершенно верно. Он существенно больше всех остальных, а когда мы подъедем ближе, вы сможете убедиться в его искусственном происхождении.
– Невероятно!
От лагеря прежней экспедиции за два месяца не осталось и следа. Ветер и песок сделали свое дело, вернули пустыню в ее исконное состояние. Но маленькие упорные человечки вернулись, чтобы начать все сначала и, несмотря ни на что, добиться нужного им результата.
Алекс отмерил нужное количество шагов от ложбины в песке, где когда-то были ворота караван-сарая. Воткнув в песок лопату, приказал:
– Копайте здесь!
Но только солдаты собрались приступить к работе, как Шохад выдернул лопату, отошел на четыре шага дальше и там погрузил ее обратно в песок.
Назначенный старшим пескокопом ефрейтор Синехрустов уточнил:
– Так где копать-то, господин лейтенант?
– Ты что, лопату не видишь? Вот там и копай.
С одной стороны, такие действия караванщика были публичным умалением командирского авторитета, с другой – это он не со зла. Увидел, что офицер ошибся, и поправил его. Лейтенант решил, что если бы вход в цистерну не нашли в указанном им месте, то урон авторитету был намного больше. А поэтому и возмущаться не стоит. Осталось только докопаться до подтверждения глазомера караванщика.
С этой задачей саперы справились через два часа. Лопата одного из солдат ткнулась во что-то мягкое, а осыпавшийся песок обнажил войлок, закрывавший единственный известный спуск в древнюю водосборную систему Серва. Солдаты хотели тут же сдернуть войлок и заглянуть внутрь, но лейтенант заставил их расчистить весь песок в радиусе сажени и только после этого разрешил убрать кошму.
Открылась черная круглая дыра, ведущая под землю. Саперы Аринбургского полка поочередно заглядывали в провал, в который им предстояло спуститься.
– Чего рты раззявили? – накинулся на них унтер-офицер Дерюгов. – Тащите ведра, веревки, лопаты!
Все-таки правильный набор инструментов и хорошая подготовка исполнителей – большое дело. На этот раз под землю спустилось сразу двое, хотя и этого было много – обеспечить подъем большей массы песка с такой глубины с помощью веревок и ведер не представлялось возможным. Зато на этот раз у них были керосиновые лампы, позволяющие работать в цистерне не в полной темноте. Остальных саперов отправили на расчистку песка вокруг колодца и помещений караван-сарая, которые предполагалось использовать под склады для снабжения идущих в Гохару войск.
Вечером к колодцу пришел штаб-капитан Бирюгин, посмотрел на медленно растущую кучу сырого песка, быстро сохнущего под лучами солнца, поинтересовался ходом работы.
– Медленнее, чем хотелось бы, – ответил Магу, – за день углубились всего на полсажени. Обнаружили выход в цистерну еще одного кяриза, тоже заложенного. Кладку
