– Какая есть, – ответил лейтенант, – другой уже не будет. Знал бы, сколько бед эта сабля принесет, оставил бы ее в эмирской сокровищнице, может, и Ивасов сейчас был бы жив.
– Да чего уж теперь, – откликнулся Фелонов, – судьбу не обманешь, время назад не воротишь.
Солдатские руки уже сменились лопатами, и очень скоро на месте ямы возник невысокий холм из грязно-серого цвета. Сверху воткнули большой деревянный крест. Рядом, из такого же невысокого, но куда более длинного холма торчал похожий, еще не успевший потемнеть крест. Под ним лежали погибшие при штурме Гохары. Взятый на штык враждебный город получил свою кровавую дань и готовился к новой. Места на старом кладбище для всех хватит.
– Ладно, пойдем, помянем Ивасова.
Хоть и не велики были сборы, а через ворота Гохары два всадника с двумя запасными верблюдами проехали только после полудня. Ехали молча. Покачиваясь между двумя горбами, Алекс размышлял о том, что его ожидает в дальнейшем. И чем меньше алкогольных паров оставалось у него в голове, тем более мрачным и неопределенным казалось ему будущее. Здесь все свои задачи он выполнил, с начальством местным отношения окончательно испортил, из Текульского полка был откомандирован год назад, а к новому не приписан. Выполнит ли генерал Скоблин свои обещания – неизвестно. Может, он о них позабыл давно. Короче, сплошная неопределенность. Чтобы приличное место получить, придется просить отца, а делать это очень не хотелось.
– Всадники навстречу. Вооруженные.
Алекс торопливо вскинул бинокль. Длинные серые шинели, стволы винтовок за плечами.
– Наши.
А вот то, что за всадниками ехала плохо видимая в клубах пыли карета, лейтенанту не понравилось.
– С дороги!
Приближающиеся кавалеристы не могли не заметить двух свернувших в ближайшую рощу всадников, но преследовать их и выяснять, кто такие, не стали, проехали мимо. За ними, покачиваясь на мягких рессорах и поблескивая стеклами, прокатилась карета. Причем тащили ее не верблюды, а истощенные переходом через пустыню лошади.
– Их высокопревосходительство, господин генерал-губернатор пожаловать изволили. Вовремя мы из Гохары убрались. Очень вовремя.
Выждав, пока за генеральским эскортом осядет пыль, путешественники выбрались обратно на дорогу.
В Зафаре пришлось задержаться на два дня в ожидании оказии для перехода через Тюра-Кум. От того, что руоссийским полкам удалось пересечь ее, пустыня не стала менее опасной. Через десять дней, вместе с неторопливо ползущим санитарным транспортом, им удалось добраться до Бузурука, где сдав полковым интендантам верблюдов, они пересели в почтовую карету.
Спустя еще неделю они добрались до железной дороги. Здесь их пути расходились. Поезд Алекса оправлялся первым, а пока офицер и унтер сидели в вокзальном ресторане. Вообще-то, вход сюда Фелонову был не по чину, но оба плюнули на все условности. На прощание пили холодную водку и не пьянели.
– А может, все-таки со мной?
– Нет, хватит с меня. Вернусь в Текуль, сразу рапорт подам. Выслуги хватает.
Фелонов опрокинул очередную рюмку, вилкой подцепил соленый огурец. Алекс последовал его примеру.
– На одну пенсию не проживешь. Что делать будешь? Землю пахать?
– Придумаю что-нибудь, – отмахнулся унтер. – Да хоть бы и землю! Женюсь наконец!
– Ну, как знаешь! Если надумаешь чего – приезжай, всегда рад буду. И адрес свой прислать не забудь.
– Пришлю, – пообещал унтер.
Не пришлет, понял Алекс. Похоже, действительно, устал. Офицер достал часы, открыл крышку, мельком бросил взгляд.
– Ну, чего сидишь? Наливай! Скоро поезд подадут.
Пыхтящий смрадным дымом паровоз неспешно разгонял короткий пассажирский состав. Алекс, высунувшись в открытое окно вагона второго класса, долго махал рукой оставшемуся на платформе Фелонову. Когда платформа закончилась, лейтенант отлип от окна и плюхнулся на жесткую вагонную койку.
Его попутчиком оказался какой-то партикулярный чиновник, направлявшийся в столицу по делам службы. Время от времени чинуша бросал на подвыпившего лейтенанта неприязненные взгляды. В конце концов, Алексу это надоело, и после очередного он состроил зверскую рожу, намеренно брякнул саблей и поинтересовался:
– Вам что-то не нравится, господин хороший?
– Нет, нет, что вы, господин лейтенант!
Чиновник торопливо поднялся и вышел из купе. Моральная победа, однако, не доставила лейтенанту какого-либо удовлетворения – впереди его ждала полная неопределенность. Стянув сапоги и сняв портупею, он повалился на койку не раздеваясь, только расстегнув мундир. Когда вернулся его сосед по купе, он уже не услышал.
Алекса разбудил солнечный луч, упавший на лицо. Протерев глаза, он не сразу сообразил, где находится. Мягкая постель, свежее белье… Да он же дома! Наконец-то все трудности и опасности остались позади, в пустыне Тюра-Кум. И могилы друзей в проклятой Гохаре. И Фелонова рядом больше не будет. Алекс ощутил внутри пустоту, будто у него отняли часть души. Однако у него еще оставались обязательства перед уже погибшими и еще живыми. Дотянувшись до стоявшего на тумбочке колокольчика, лейтенант вызвал горничную.
И полминуты не прошло, как на пороге возникла полноватая женщина средних лет. Хоть Ирэн Магу и считалась одной из первейших столичных красавиц, смазливых девиц среди прислуги не водилось. Во избежание хозяйского интереса, так сказать.
– Доброе утро, господин Алекс.
Женщина заученно улыбнулась, изобразив книксен.
– Доброе утро.
Имени служанки лейтенант не помнил, ее наняли незадолго до его отъезда в экспедицию.
– Отец дома?
– Два часа как в банк уехать изволили.
Ну что же, придется навестить отца в банке. Или подождать до вечера? Или отложить все дела до завтра, а сегодня предаться блаженному безделью? Отогнав столь заманчивую мысль, Алекс решительно распорядился:
– Умываться и завтракать!
Спустя полтора часа в гостеприимно распахнутые швейцаром двери банка, побрякивая саблей, вошел лейтенант в безупречно подогнанной по фигуре форме.
Исполненный собственной значимости банковский клерк не признал в прожженном пустынным солнцем офицере хозяйского сына.
– К председателю правления.
– Вам назначено?
– Нет, но если вы сообщите ему, что к нему пришел лейтенант Магу…
Названная фамилия мгновенно преобразила клерка, теперь он был сама любезность.
– Прошу прощения, но господин председатель сейчас занят. Даже для вас.
Пришлось скучать в приемной. Минут через сорок Виктор Магу наконец освободился.
– Даже не помню, когда видел тебя здесь последний раз! Что-нибудь срочное?
– Нет, папа, дело не срочное, но очень важное.
Алекс достал из кармана черный бархатный мешочек, развязал и почти театральным жестом вытряхнул на банкирский стол его содержимое. Солнечный свет, отразившись от граней огромного прозрачного камня, заиграл на отделанных дубовыми панелями стенах кабинета.
– Это настоящий?
Голос Виктора Магу невольно дрогнул, а сам он даже приподнялся со своего кресла. Алексу очень нечасто удавалось увидеть отца в столь взволнованном состоянии. А ведь его личное состояние многократно превышало стоимость лежащего перед ним бриллианта. Сам же он к камню уже привык и перестал воспринимать его как какую-то невероятную ценность. Ну да, бриллиант, ну да, большой. А дальше-то что? Да и крови на нем многовато. Все равно придется отдать, но лейтенант собирался извлечь из этого наибольшую пользу. Не себе.
– Насколько мне известно – да, но проверить не помешает.
– Откуда он у
