Сначала я заглянул к кузнецам, приобрёл там два медных котелка, один на два литра, другой на три. Тут же взял и сковороду, кстати, моего бывшего производства. Миску подобрал, ложку и стакан, все оловянные. Поискав, отобрал неплохую лопату, в пути может пригодиться, но края железом не обиты были, чисто для снега. После этого направился в продовольственные ряды, где взял пять кило разной крупы, плюс сверху два кило риса, самая дорогая покупка у меня. Редкость большая. Также купил дополнительно кило сала, в этот раз копчёного, сухарей кило три, половина в виде лепёшек, одну краюху свежего хлеба, ну и взял ещё горшочек мёда, травяной чайный сбор тоже взял. Бутылку хлебного вина, но это для согрева и растирки. Соли и перца мешочек не забыл. После этого направился в следующие ряды, буксируя санки за собой. Тяжеловаты стали, причём заметно, но буксировал спокойно, поглядим, как на глубоком снегу те будут себя вести. Вот в рядах, где были купцы, что торговали тканями, я взял кусок парусины, три на три метра, плотная ткань для навеса тоже годилась, но я накрыл ею всё, что находилось на санках, и приобретённой тут же верёвкой увязал, теперь точно ничего не вывалится, даже если санки лягут набок. Однако это не всё, я ещё такой ткани взял, шесть на семь метров, свернул в тюк, вдруг лагерь в лесу разобью, да не вдруг, разобью, для шатра понадобится. На этом всё, остальное у меня было, так что, покинув торг, я стал буксировать санки дальше. Чтобы освободить плечи и руки, я перекинул петлю верёвки на пояс и так шёл, а санки буксировались за мной. Руки теперь свободны.
Не успел выйти к замёрзшему порту и реке, а уходить я решил на тот берег и дальше в лес, как заметил суету людей.
– Что случилось? – спросил я пробегавшего мимо невысокого мужчину в одежде мастеровых.
– Благодетель наш едет, сам князь Василий Дмитриевич, – успел прокричать тот, пробегая мимо.
А это шанс. Можно и не возвращаться, чтобы доделать это важное дело. Никакого преклонения перед тем, что Василий местный правитель, я не испытывал, как уже говорил, у всех кровь красная, так что решил сразу разобраться с ним, сделал и забыл. Поэтому, определив, откуда и куда едет процессия, а сегодня были похороны князя Вознесенского, тот, видимо, в церковь направлялся на отпевание, по времени сходится, обед близился, поэтому, подскочив к ближайшей лавке, я попросил продавца присмотреть за санками. Мол, никогда князя не видел, хочу посмотреть, так что тот обещал приглядеть, ну а я рванул в сторону процессии, приготовив нож засапожный, баланс неплохой, спрятал его в рукав. Добрался нормально, в первые ряды мне не нужно, так что, скрывавшись за спиной крупного мужика в одеждах ратника, я дождался, когда Василий будет проезжать мимо, узнал его, несильно изменился, только слегка постарел, и, убедившись, что в мою сторону никто не смотрит, место удобное, метнул нож. Расстояние в двадцать пять метров, сложно, но я попал в глаз, и пятнадцатисантиметровый клинок вошёл, куда нужно. После крика «Убили!» я, как и многие из толпы, рванул прочь, и мне удалось утечь, несмотря на то что поначалу растерявшаяся охрана пыталась организовать кольцо и не выпустить людей, чтобы не дать убийце уйти, раздавая удары кнутами направо и налево, а я ушёл. Добравшись до лавки, посмотрел на продавца большими испуганными глазами и трясущимися губами сказал:
– Там князя убили. Я не видел, но крик слышал. Все тикать, и я тоже побежал.
Продавец так разволновался, что забыл стребовать с меня плату за охрану, верёвки были не тронуты, поклажа на месте, так что я накинул петлю и побежал к порту. Мне удалось уйти, хотя патруль на реке всё же остановил. Но мельком осмотрев, старший у ратников спросил:
– Что там за волнение в городе, не знаешь?
– Говорят, князя Василия Дмитриевича убили. Может, брешут, а может, и нет.
– Да ты что? – разволновался он и тут же скомандовал: – За мной!
Ратники побежали в сторону одной из улиц, а я, выйдя на лёд, энергичным шагом направился вниз по реке, после чего ушёл в лес. По льду уже проскакало несколько вооружённых всадников, некоторые осматривали путников, двое остановили обоз, что шёл от Москвы, но меня это уже не касалось, я ушёл в лес, в самый бурелом. Кстати, яйца из корзины я, ещё покидая лавочника, убрал за пазуху в свёртке, чтобы не помёрзли, остывшие пироги-то их уже не грели. Пироги ладно, их на костре и сковороде разморожу и согрею, как, впрочем, и мясной бульон, что наполовину в лёд превратится, наполовину в холодец, а вот с яйцами сложнее, морозить их я не хотел, в пути они мне ещё пригодятся. На ходу можно доставать, чистить и есть, неплохая поддержка жизненным силам.
По лесу с санками, да ещё такими крупными, действительно оказалось идти очень сложно, и я взопрел, пока приноровился. Найдя подходящее место, густой бурелом, снял покрытие на санках, достал тюк с моей прошлой одеждой, собираясь зарыть её в снег и забыть, а потом задумался – а чего избавляться от хорошей одежды? И убрал обратно, вдруг ещё пригодится, да и по весу не так сильно она влияет на скорость движения. Ещё на ходу я сожалел, что у меня нет собаки, а на торгу купить не смог, не продавали взрослых псов. Из-за работы по бизнесу Тарзан мой стал обычной дворовой псиной. Никаких уроков я ему не давал, брехал много, я уже и внимания на него не обращал, а сейчас пёс нужен. А так пока шёл по лесу, то внимательно оглядывался по сторонам, изредка замирая и вслушиваясь в лес. Он предупредит, если рядом будут чужие. Шагал не с пустыми руками, за спиной лук с колчаном, но в руках рогатина, самое предпочтительное средство
