Бектатен должна была все изучить, должна была хорошенько все обдумать, должна была больше узнать о человеке, который называл себя Реджиналдом Рамзи.
16
Они собрались в замке с первыми лучами солнца, встававшего из бушующего моря.
Ее верные слуги оделись в соответствии с ролью английских джентльменов – сорочка с галстуком, пальто реглан, котелок. Оба мужчины были очень высокими, так что одежду им пришлось шить на заказ.
Из-за своего высокого роста Бектатен предпочитала элегантным европейским нарядам восточные одежды свободного кроя. У нее был большой сундук модной одежды на все случаи жизни, современный гардероб, подобающий члену королевской семьи, пребывающему в долгосрочном отъезде. Но когда она находилась в относительном одиночестве, у нее не хватало терпения на все эти костюмы и комплекты, ей было недосуг облачать в эти дорогие наряды свою стройную фигуру, которая не нуждалась в приукрашивании.
Котелки на головах ее слуг смотрелись довольно забавно. Слишком маленькие для них, они выглядели на их головах как помятые, неподходящие по размеру короны. Пока они вспоминали, что видели в городе, она прошла между ними, сняла с них шляпы и положила их на красивый консольный столик, стоявший у каменной стены.
Теперь ничто не будет отвлекать ее от их рассказа.
Из них двоих Энамон был более горячим и деятельным. В противоположность ему Актаму был спокойным и вдумчивым, а образ его уравновешенной натуры дополняло круглое и немного мальчишеское лицо. Видимо, Энамон казался более агрессивным из-за своего сломанного носа – память об одной смертельной схватке, – а может быть, все дело было в возрасте: он был на несколько лет старше Актаму, когда их сделали бессмертными.
«Однако никакая разница в возрасте в смертной жизни уже не имеет для них значения», – подумала Бектатен.
Оба прожили много столетий, и сейчас они сравнялись по жизненному опыту и обретенной мудрости. И все же эти различия в темпераменте время от времени проявлялись, особенно когда она просила их выполнить миссию большой важности. Похоже, эта разница, существовавшая в каждой клеточке их существа, теперь навеки была зафиксирована действием эликсира.
– Он точно бессмертный, этот мистер Рамзи, – сказал Энамон. – Я в этом убежден. Глаза у него того самого особенного синего оттенка, к тому же он никогда не спит. Свет в окнах их дома в Мейфэре горит круглыми сутками, и он занимается любовью со своей невестой всю ночь напролет.
– А что его невеста? – спросила она.
– Почти все время она носит темные очки. В газетах пишут, что в Египте она переболела какой-то болезнью, в результате чего у нее изменился цвет глаз. Мы практически уверены, что она тоже бессмертна.
– Но есть и еще кое-что, – добавил Актаму; его низкий голос казался мягким шепотом по сравнению с раскатистым баритоном Энамона. – Мы были там не одни.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Бектатен.
– За домом следили и другие люди, – продолжал Актаму. – Они нас не видели, но зато мы видели их. Я пошел за ними, а Энамон остался наблюдать за домом в Мейфэре всю ночь, как вы нас инструктировали.
– Это были существа-«фрагменты» Сакноса? Неужели снова они?
– Этого мы не знаем. Но, может, и не они.
– Что ты видел, когда проследил за ними?
– Сначала появился один мужчина, который вывел меня к остальным. Он несся на машине на большой скорости. Я проследовал за ним до богатого поместья, которое находится на полпути от Лондона до территории, которая ныне называется у них Йоркшир.
Знание географии этого острова, которым мог похвастаться Актаму, было сейчас весьма полезно. Несколько раз в далеком прошлом, надолго погружаясь в сон, она отпускала своих любимых помощников путешествовать по свету. Так что, в отличие он нее самой, Энамон и Актаму уже бывали в этих краях. Это могло пригодиться.
– А этот человек бессмертный? – спросила она.
– Дело было ночью, темно, – ответил Актаму. – Но это поместье – место известное. Называется оно Парк Хэвилленд. Красивое место, огромная огороженная территория с высокими воротами. И остальные прибывали именно туда.
– Прибывали? Что ты имеешь в виду, Актаму?
– За воротами мне удалось заметить подъездную дорожку к дому, которая была забита машинами самых различных марок. Во всех окнах на фасаде дома горел яркий свет, несмотря на глубокую ночь. Вскоре за мужчиной, за которым я следил, подъехал еще один автомобиль. В нем были мужчина и женщина, оба элегантно одетые. Они были слишком далеко, чтобы я мог рассмотреть их лица. Если бы не такая активность в доме, я бы взобрался по стене и узнал бы больше. Но это показалось мне рискованным, и поэтому я решил сначала посоветоваться с вами. Возможно, вы захотите выбрать другой подход.
Актаму покосился на изящную серую кошку, которая терлась о ноги Бектатен.
– Ты все сделал правильно, Актаму, – ответила она. – Мудрое решение.
Подхватив кошку на руки, Бектатен ноготком нежно почесала ей спину по всей длине; кошка от удовольствия замурлыкала и принялась лизать ей пальцы другой руки. Как же любила Бектатен это ласковое создание!
– Эти люди из Парка Хэвилленд, – продолжал Актаму. – Мы опознали в них тех, кого видели на улицах Лондона, когда они шпионили за Рамзи и его возлюбленной. Собираются они поздно ночью. Так что это либо бессмертные, либо люди, настолько увлеченные идеей какого-то дела, что спать им некогда.
– А возможно, и то и другое, – предположил Энамон.
– Конечно.
Наступило молчание, которое долго никто не нарушал. Звук волн, разбивающихся о скалы под окном, напоминал монотонный медитативный напев, под который Бектатен могла неспешно обдумать все, что она только что услышала.
– Он вор и убийца, – наконец заявила она. – Рамзес Великий украл эликсир. Теперь я это знаю наверняка. Клинок, убивший мою любимую подругу Марупу, был дорогим, сделанным из бронзы. Я должна была догадаться. Напрасно я так опасалась Сакноса. Нужно было давно понять, что почти столетняя жизнь Рамзеса Великого – это было только начало.
– Вы знали это, моя царица, – ободряюще заметил Актаму. – Поэтому мы сегодня здесь.
Итак, Рамзес пустил в ход эликсир. И сделал это недавно.
А значит, наверняка появились и другие бессмертные.
– Мы узнаем все, что возможно, об этих людях из Парка Хэвилленд, – сказала Бектатен своим слугам. – Но сначала – мой сад. Пришло время возделать мой сад.
Они молча кивнули и удалились.
* * *Бектатен наблюдала за ними со второго этажа замка, из комнаты, которую выбрала лично для себя. Одно окно в ней выходило на неспокойное море, а второе – в расположенный внизу
