– Пойдемте, – сказала Джулия. – Сначала поговорим с вами в приватной обстановке, а потом я приведу к вам Рамзеса. Но, что бы ни последовало за этим в дальнейшем, это не должно происходить на глазах гостей.
Не раздумывая, она протянула ей руку, как сделала бы по отношению к любому человеку старше себя или страдающему от недомогания. И только когда Клеопатра растерянно уставилась на нее широко открытыми глазами, не зная, как отнестись к этому жесту, Джулия вдруг осознала, насколько нелогичным он выглядит, учитывая историю их отношений. Но глаза бывшей царицы выдавали ее всепоглощающую печаль. Печаль и тоску, поэтому утешение, предложенное этой протянутой рукой, было для нее сродни глотку прохладной воды после долгого путешествия через знойную пустыню.
И все же руку Джулии она не приняла. Она бросила подозрительный взгляд на большой особняк, у парадного крыльца которого стоял Самир и напряженно рассматривал ее.
И Джулия, к своему удивлению, вновь пожалела ее: похоже, та находилась в замешательстве, явившись в общество всех этих возбужденных людей в таком потерянном и ослабленном состоянии.
– Теперь мы с вами равны, хотим мы этого или нет, – сказала Джулия. – Что бы ни привело вас сюда, мы должны это сначала обсудить.
– Равны… – прошептала Клеопатра, скривившись, будто слова эти вызывали у нее отвращение. – Какие глупые понятия черпает современный мир из древнего римского права.
– Но вы ведь явились сюда издалека не только для того, чтобы испортить нам праздник? Или я ошибаюсь, Клеопатра?
– Нет. Ты не ошибаешься.
– Что ж, очень хорошо, – сказала Джулия.
Широким приглашающим жестом она показала в сторону восточного крыла дома, противоположного тому направлению, где сейчас проходил прием гостей. Им предстояло обогнуть дом, чтобы прямиком направиться в римский храм, который мог предложить им уединение, необходимое для такого разговора. Этот храм, находящийся на приличном расстоянии от западной лужайки, очень любил Эллиот.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Клеопатра сдвинулась с места.
Джулия последовала за ней. Они молча прошли через глухой, но тщательно ухоженный сад мимо стены основного особняка и оказались на открытом пространстве, поросшем зеленой травой. Клеопатра на ходу повернулась в сторону звуков отдаленного торжества и успела бросить взгляд на стоявших на западной лужайке гостей, прежде чем все это скрылось за высокой живой изгородью.
Джулия не могла объяснить выражения ее лица.
Подозрительность? Тоска? Желание присоединиться к этим людям?
С каждым шагом Джулии приходилось уговаривать себя, что сейчас она может чувствовать себя рядом с этим созданием в относительной безопасности. Что ему ее не победить; а если не победить, то и бояться его нечего. И каждый метр, который отдалял Клеопатру все дальше от Алекса, воспринимался ею как маленькая победа.
Храм стоял на вершине поросшего травой холма, за которым начиналась плотная стена деревьев, дубов и ясеней. Тяжелая, обитая металлом дверь здания была распахнута.
Внутри их поджидали античные статуи и зловещие тени.
24
Он спасет ее.
Он вновь продемонстрирует ей свою полезность.
Он спасет ее от возможного позора в глазах этих надменных аристократов, после чего она объявит его своим защитником и телохранителем и найдет ему применение для чего-то более существенного, чем просто для плотских утех, отведя ему роль проводника по современному миру.
Она начнет снова звать его «мой милый Тедди», и они опять отправятся путешествовать по белу свету.
Тедди был в этом абсолютно убежден.
А убежден он был потому, что был пьян.
Но не настолько, чтобы не найти служебного входа в поместье, который он обнаружил еще прошлой ночью.
Напиток отваги – вот что ему нужно. Он считал, что ему требовалась всего пара добрых глотков бренди, чтобы осуществить задуманное, и поэтому перед уходом из гостиницы сделал пару дюжин таких глотков. Он сам не очень понимал, зачем прихватил с собой маленький острый нож, украденный на кухне. Против кого из бессмертных он планировал его использовать? И вообще, он пришел кому-то угрожать или просто спасти любимую? Нож был бесполезен в обоих случаях, однако, когда он покидал гостиницу, это для него особого значения не имело.
Опять-таки потому, что он был пьян.
Чувствовал ли он себя сейчас более пьяным, чем когда выходил?
Все эти бессмысленные рассуждения не должны его отвлекать. Потому что ему предстояло осмотреться и сообразить, как миновать зону приема гостей и избежать проверки по спискам приглашенных.
Сейчас самым важным было то, что он уже находился в частных владениях и что он наконец перестал плакать, как обиженный маленький мальчик.
Накануне ночью он обошел поместье по периметру, изучил все ворота и калитки, через которые можно попасть внутрь, а также точки, где высота каменной ограды была чуть пониже. Он подозревал, что Клеопатра может захотеть войти сюда как-то незаметно. С ним вместе, разумеется. Поэтому он набросал схему, предусматривающую несколько вариантов проникновения.
Служебная дорога, на которой он сейчас стоял, вела к задней стороне участка. В грязи четко были видны отпечатки шин – вероятно, одного из автомобилей ресторанного обслуживания. Хотя было очень странно, зачем он заехал так далеко от дома. И где припаркован этот автомобиль? Быть может, около пруда, что находится среди деревьев за небольшой копией Пантеона, которую Тедди также обнаружил тут прошлой ночью? Отсюда до места, где, судя по звукам музыки, проходил прием, было очень далеко.
Прямо перед ним зеленел небольшой ухоженный сад, и только за ним высился главный особняк. В это время суток тут уже было довольно сумрачно, так что неудивительно, что хозяева решили принимать гостей на западной лужайке. Да и каменная терраса на этой стороне дома также была поменьше. Сквозь створчатые окна в этой части дома не было заметно никакого движения или теней.
Если двери не заперты, то через них, безусловно, можно попасть внутрь.
Победа!
Проскользнув в дом, он оказался в небольшой гостиной, которая одновременно служила библиотекой. Отсюда хорошо был слышен топот и говор слуг, носивших из кухни на цокольном этаже серебряные подносы с дымящимися закусками. В этом крыле дома гостей практически не было, и если он тут задержится, то сразу привлечет к себе внимание.
Поэтому он двинулся вперед.
Шагнув в коридор, он едва не столкнулся с высоким мужчиной в смокинге, который улыбнулся ему и довольно бесцеремонно заявил:
– На прием – в эту сторону, сэр.
Тедди изобразил на лице глуповатую улыбку и кивнул, а слуга продолжил путь по своим делам.
Он был уже в шаге от того, чтобы войти в холл особняка, когда услышал имя, заставившее его замереть на месте.
– Сибил Паркер! – громко воскликнул какой-то женский голос.
* * *Сибил растерянно застыла.
К ней навстречу, гостеприимным жестом вытянув вперед руки, шла явно хозяйка сегодняшнего вечера: ее, непрошеную гостью, приветствовали здесь так, как будто ее приезд был для всех чрезвычайно радостным событием.
Сколько же разных сценариев разработала и отрепетировала Сибил для этого
