— Я впечатлен, — Филип криво улыбнулся мне, — к тому времени, как мы вернемся в Шенбрунн, тебе не понадобится охрана. Ты сможешь защитить себя сама.
— Спасибо, — от его теплых слов у меня выросли крылья, и впервые я подумала о своем проклятии не как о наказании, а как о возможности взлететь.
Я снова села на Бисквит, стараясь изо всех сил игнорировать жгучую агонию на подошвах и красные волдыри, покрывшие их.
Лодка достигла берега. Замок из серого кирпича внушительно возвышался перед нами. Какие тайны и ловушки скрывали стены? Какие бы они ни были, я готова встретиться с ними лицом к лицу. Я зашла слишком далеко, чтобы превратиться в безжизненную куклу.
29
. Клара
Филип и я добрались до замка, получив еще несколько ожогов от бурлящей воды, не встретив больше никакой угрозы. Так как никто не охранял вход, мы вошли во двор, где нас встретил огромный лабиринт.
Я достала свою сумку и изучила оставшиеся флаконы.
— У мене еще есть сила хамелеона, подаренная арктической лисой, и морские водоросли, полученные от акулы. Но не думаю, что это поможет нам найти путь сквозь лабиринт.
Филип покачал головой.
— Нет, нам придется пройти его без какой-либо помощи.
Минуту мы тихо стояли, рассматривая лучшую стратегию для прохода.
— Лабиринт, скорее всего, заколдован. Я без понятия, как работает мания. В моей крови нет магии, — Филип посмотрел на меня с надеждой.
Я пожала плечами и подняла руки, ладонями вверх.
— У меня тем более нет никакой магии.
Филип указал на Бисквит.
— Возможно, она знает, что делать.
Я кивнула.
— Хорошо. Бисквит, давай сделаем это. Ты и я будем работать вместе и заботиться друг о друге, так мы не потеряемся здесь навсегда и не умрем от безумия, верно?
В знак согласия и сотрудничества Бисквит ткнулась мордой в мою руку. Успокоившись в обществе Филипа и Бисквит, я повела единорога в лабиринт. Она двигалась медленно и осторожно, выбрав путь на право. Через семь шагов, нам нужно было выбирать, идти прямо или повернуть налево. Когда Бисквит не пошевелилась, я сказала:
— Думаю, нам стоит пойти прямо.
— Точно, — согласился Филип.
Мы побежали вперед, и позади нас раздался свист. Когда я оглянулась, то обнаружила высокую металлическую стену, упавшую позади, заблокировавшую путь, откуда мы пришли. Напротив нас был лабиринт из красных огней, переплетающихся от одной изгороди к другой.
— Не понимаю, — посмотрела я на нахмуренного Филипа.
— Чувствую, стоит избегать касания к этим огонькам.
— Но это невозможно. Особенно для Бисквит и Эйса, — я запнулась, а затем спросила: — Как ты думаешь, что случиться, если мы дотронемся до огонька?
Вместо ответа Филип зашагал вперед и коснулся линии. Его тело затрясло, будто бы молния попала в него, и он дернулся назад.
Я тяжело сглотнула.
— Мы не можем так поступить с Бисквит и Эйсом. Мы должны сами пройти лабиринт.
— Но что, если они будут нам нужны во дворце?
Я покачала головой.
— Неважно, — я погладила Бисквит. — Не бойся. Я вернусь за тобой.
Она вздохнула и толкнула мордой седло Эйса.
— Что?
Я не понимала, что она пыталась сказать. Она схватила седло зубами и потянула, пытаясь стянуть его.
— Думаю, она хочет, чтобы мы его взяли, — сказала я.
— Зачем? — спросил Филип.
— Не знаю, но уверена, у нее на это есть причина.
— Очень хорошо, — Филип снял седло. — Будет тяжело проходить лабиринт с ним, но этого того стоит, если Бисквит права, и это поможет нам.
Медленно мы пробирались между линий с огоньками, перепрыгивая и ползая между ними. Филип нес седло, которое, к сожалению, не защищало нас от огней. Сладкий туман брызнул сверху. Я посмотрела вверх, чувствуя легкое головокружение.
— Что это?
Моя рука почти коснулась линии, но Филип оттолкнул меня, притянув к своей груди.
— Не знаю, но это мешает видеть и делает все размытым.
— Это, как отрава Леона, — я прижмурилась, пытаясь сфокусироваться. — Нам нужно защититься. Дай мне свой меч.
Когда Филип вручил мне его, я отрезала два лоскута от подола платья и дала один ему. Затем повязала другой вокруг своего носа и рта.
Помогая друг другу, мы прошли несколько следующих линий, получив всего лишь несколько шоковых ударов.
Защита рта и носа помогла немного, но потом пропиталась туманом, заставив нас снять ее.
— Я хочу передохнуть.
Мои кости ныли, а лабиринт казался нескончаемым.
— Я тоже. Возможно, мы можем полежать хотя бы минутку.
Прям как было со мной в замке Леона. Я переключила внимание.
— Нет. Нужно продолжать! Мы сильнее тумана.
Я потянула Филипа вперед. Моя кожа коснулась световой линии, и разряд прошел сквозь меня. Я поприветствовала боль, позволяя ей разбудить меня.
Мы оставили позади еще несколько линий, наша борьба росла. Мозг понимал, что мне нужно побороть лабиринт, но тело устало и было и избито. Влажная от пота, одежда прилипала ко мне, сердце стучало со странным ритмом, а сама я еле дышала. Когда осталось всего три линии, тихие слезы облегчения потекли по лицу.
Мы проползли под первой линией и несколько ударов сотрясли мою спину. На второй линии, которая разделялась на две, верхнюю и нижнюю, мои ступни получили еще удар. Последняя линия быстро двигалась вверх-вниз. Не было возможности обойти ее.
Рядом со мной Филип упал на колени и зашелся кашлем. Я протянула ему самонаполняющийся водный мешок, и он жадно начал глотать. Его грудь тяжело вздымалась. Если он получит еще несколько ударов, его сердце может сдаться. Мне нужно защитить его.
— Обними меня! — когда он никак не отреагировал, я подняла его на ноги и обвила его руки вокруг себя. — Не отпускай!
Прежде чем потерять самообладание, я подняла седло и зашагала сквозь последнюю линию огней. Жгучая боль охватила меня, будто меня жгло огнем.
Ты сможешь.
Ты справишься.
Ты не умрешь сейчас.
Хватаясь за необходимость выжить, я выбралась из лабиринта на зеленую траву, выронив седло. Колени подкосились, и я упала на землю. Я знала, что может быть больно, но все, что могла чувствовать, было прохладой травы, которая погрузила меня в приятное забытье.
Послышались драматическая классическая музыка, тяжело звучавшая на струнных инструментах, и шаги, достаточно громкие, чтобы разбудить меня. Я отодвинула стебли травы, которые уткнулись мне в щеку, и растолкала открывшего глаза Филипа.
— Что… Где? — спросил он сонным голосом, в то время как музыка и шаги становились громче.
— Не знаю. Но что-то происходит. Вставай.
Филип вскочил, из его легких вырвался хрип. Он не был готов столкнуться с нашим следующим испытанием.
Дюжина балерин подпрыгнула и повернулась ко мне. Миниатюрные тела и элегантные движения не соответствовали свирепому взгляду на лицах. Даже при том, что у них не было ни мечей, ни другого оружия, я была уверена, что они, не задумываясь, уничтожат меня. Было бы трудно бороться с ними с помощью Филипа, а без него — я понятия не имела, как одолеть
