Мое зрение затуманилось, и я подумала, что вот-вот потеряю сознание. Только когда что-то мокрое потекло по моей щеке, я поняла, что плачу. Как смеет Клара заставлять меня плакать? Как она смеет делать меня слабой!
— Мне не нужна твоя жалость или помощь, — с ожесточением произнесла я. — Я сбежала из тюрьмы, отправилась в Перевернутое Королевство и заключила союз с Мышиным Королем. Он позаботится о том, чтобы ты и твой отец умерли, и тогда я стану императрицей Австрии.
— Ты уверена насчет этого? — Клара слегка наклонила голову. — Ты действительно думаешь, что он сделает тебя императрицей? Мне кажется, он сделал тебя своим лакеем, поставив ловушки.
Я подняла руку, чтобы ударить Клару. Она перехватила мое запястье в воздухе и толкнула его вниз, ее хватка была не настолько сильна, чтобы причинить мне боль, но достаточно сильна, чтобы я не смогла вывернуться.
— Я не ожидаю, что ты скоро отпустишь свой гнев по отношению ко мне, но я путешествовала и боролась с бесчисленными препятствиями, — она протянула Щелкунчика. — Думаю, я заслуживаю шанс попытаться снять проклятие, прежде чем превратиться в деревянную куклу.
Я смотрела то на сводную сестру, то на Щелкунчика, пока воспоминания охватывали меня.
Клара утешала меня, когда мать говорила, что я никогда ничего не достигну, что у меня нет ни красоты, ни ума.
Клара утешала меня, когда я упала с лошади, и мама сказала мне быть менее неуклюжей в следующий раз.
Клара сказала мне, что писаться в постель — не позор, как говорила мама, и что иногда случаются такие казусы.
Возвращаясь к настоящему, я слабо кивнула.
— Если ты хочешь разрушить проклятие, то лучше поторопиться, потому что время подходит к концу.
Не желая видеть на ее лице благодарность, которую я не заслуживала, я повернулась на цыпочках и пошла в тронный зал Мышиного Короля.
— Готова?
— Да, — в унисон ответили Клара и Филип, и я распахнула дверь, стараясь не обращать внимания на печаль, которую вызвала во мне их близость.
31
. Клара
Мы с Филипом последовали за Гризельдой в мрачную комнату, где сквозь грязные крошечные окошки пробивались лучи света. Кривая доска скрипнула под моими ногами, и грязный сырой запах заполнил ветхое пространство.
— Ты привела их сюда вместо того, чтобы убить? Как ты смеешь? — прогремел Мышиный Король, его гнев был направлен на Гризельду, которая привела нас в его святилище.
Воспользовавшись его кратковременным отвлечением, я осмотрела комнату и заметила золотой Кракатук в бронзовой пашотнице на деревянной полке позади Мышиного Короля.
Мой взгляд не ускользнул от Мышиного Короля. Семь голов с семью парами острых зубов и красными, яростными глазами повернулись ко мне. Он выхватил меч и двинулся вперед, щелкая семью пастями, сверкая острыми зубами. С таким количеством голов у него было явное преимущество, и он мог предвидеть наши действия, что делало невозможным для нас заполучить Кракатук, находящийся позади него. Пришло время использовать дар акулы. Я вытащила водоросли и бросила их в Мышиного Короля, молясь, чтобы они работали как надо. Водоросли обвились вокруг его тела, связывая, и он изо всех сил пытался двигаться. Мы с Филипом бросились к Кракатуку, но я обнаружила, что не могу вытащить его из пашотницы. Я крутила орех туда-сюда, но он не вытаскивалось. Тем временем Мышиный Король с пугающей скоростью откусывал водоросли.
Филип выхватил меч.
— Я его задержу. Забери Кракатук и скорми его Щелкунчику.
В отчаянии я схватила Кракатук и ударила пашотницу об пол. Кусок откололся от пашотницы, но орех все еще находился в ней. Возможно, лучше было взять их вместе, покинуть замок и выяснить, как разделить их, когда мы выйдем из Перевернутого Королевства. Если еще не будет слишком поздно.
Я засунула Кракатук в невидимую сумку в карман плаща и собралась озвучить новый план, когда зубы щелкнули и прикусили мою мочку уха. Я вскрикнула, повернулась и обнаружила Филипа на полу и Мышиного Короля, свободного от пут, приближающегося ко мне, высоко размахивающего мечом. Я пригнулась, когда металл ударился о металл. Филип вскочил на ноги и отразил удары Мышиного Короля, но оказался в невыгодном положении, когда семь голов обрушились на него, вытянув шеи, как кобры. Филипу прокусили запястье, кровь брызнула из раны и заставила его выпустить клинок, который с грохотом упал на пол. Меч Мышиного Короля изогнулся в воздухе, целясь в грудь Филиппа. Я нырнула за брошенным мечом и отсекла ближайшую ко мне мышиную шею. Голова упала на землю и покатилась, издав оглушительный визг.
Мышиный Король повернулся, целясь мечом мне в грудь. Он был так быстр, что проткнул бы меня копьем, если бы не Гризельда, которая сильно пнула его в пах, заставив согнуться пополам. Она ударила снова, и его меч с грохотом упал на пол.
— Руби остальные головы! — завопила она.
Ей не пришлось повторять дважды. Не прошло и минуты, как закатилась вторая голова, и Филипу хватило времени, чтобы завладеть мечом Мышиного Короля и отрубить третью голову. Но то, что Мышиный Король был безоружен, еще не значило, что он был беспомощен. Его рука обхватила меня за горло и крепко сжала. Я застыла, когда кровь прилила к голове, и сердце заколотилось, готовое выскочить из груди, в то время как нахлынули воспоминания о матери Гризельды, душившей меня.
Гризельда набросилась на него, но он другой рукой легко швырнул ее к стене. Сзади Филип отрубил еще одну голову, и я, наконец, восстановила контроль над своими руками и начала действовать. Я сильно укусила Мышиного Короля за предплечье. Его хватка на моем горле мгновенно разжалась, и я опустила меч, перерезав ему запястье, брызнула алая кровь, а затем я отрубила еще одну голову.
Филип отрубил последние две головы, и Мышиный Король рухнул. Трепет облегчения пронесся сквозь меня, но прежде чем он успел успокоиться, пробили часы, и прозвучал жуткий, безнадежный голос Щелкунчика.
— Твое время истекло. Ты не смогла разрушить проклятие. Твое тело превратится в деревянную куклу, а душа останется во мне навеки.
Я достала Кракатук.
— Нам нужно вытащить его из пашотницы, — я попыталась сделать шаг в сторону Филипа, но обнаружила, что мои ноги не работают. Они уже превратились в дерево, и теперь уже не гнулись голени. Нет, нет, нет. Я была так близко. Я не могла потерпеть неудачу.
Ледяной страх поселился в моем животе, и я прошептала:
— Слишком
