Я сглотнула и собралась с духом. Вот и все. Это был момент, которого я так боялась и ждала.
— Я не одна. Я уже кое-кого нашла.
Отец от удивления поднял брови. Очевидно, он понятия не имел, о ком я говорила.
Набравшись смелости, я взяла Филипа за руку.
— Филип всегда был моим близким другом, но когда мы отправились в это путешествие, наши чувства друг к другу изменились и углубились. Они уже не просто дружеские, — мой голос дрожал, но я продолжала: — Я знаю, что он не принц и даже не придворный, но мне невыносима мысль быть с кем-то еще, кроме него. Пожалуйста, отец, позволь мне быть с Филипом. Я обещаю, что больше никогда ничего у тебя не попрошу. И если ты хочешь, чтобы я отреклась от титула, я откажусь. Я понимаю, что брак с ним все меняет.
Крестная обняла меня.
— Ну-ну, дитя мое, не торопись с самым серьезным решением.
Отец оглядел меня, будто у меня выросли крылья или хвост, потом бросил на Филипа оценивающий взгляд.
— Тебя должен проверить врач, Клара, — отец позвонил в звонок на своем столе. — Я подумаю о том, что ты мне рассказала, и дам ответ через три дня.
В комнату ворвалась моя горничная. Ее щеки светились розоватым светом, а широкая улыбка превращала лицо в чистое солнце.
— Я так рада, что вы вернулись, Ваше Высочество, — Айрис поклонилась, прежде чем положить руку мне на спину и увести прочь.
Я бросила обеспокоенный взгляд на Филипа, боясь, что его бросят в темницу, пока отец обдумывает свое решение.
Будто прочитав мои мысли, крестная сказала:
— Не волнуйся, я позабочусь о нем.
***
Прошло три дня. За это время я не разговаривала с Филипом, но он написал мне, что не сможет увидеть меня до бала, чтобы отпраздновать мое благополучное возвращение. Бал был назначен на сегодня, и от этого с моем животе порхали колибри. Что если отец проигнорировал бы мои желания и пригласил бы еще больше принцев на этот бал? Что если он надеялся, что в разгар праздника мои чувства к Филипу угаснут?
А что насчет двора? Они будут засыпать меня вопросами о путешествии? Я сомневалась, что они поверят ответам или оценят неженственное поведение, но я не хотела лгать.
Пока все эти мысли проносились в моей голове, Айрис втиснула меня в золотое платье с корсетом и большой пышной юбкой. Изысканный наряд был украшен крошечными кристаллами и отличался низкими рукавами-колпачками, обнажающими ключицы. Я была в белых перчатках до локтя, волосы уложены в прическу, в которой блестели золотистые кристаллы цитрина. Увидев свое отражение, я улыбнулась, прежде чем печаль охватила меня. Я действительно хотела быть с Филипом, но мне не хотелось отказываться от отношений с отцом, от дома и от жизни, какой я ее знала… приспособиться будет трудным, особенно в начале. Тем не менее, я была уверена, что это правильное решение, и я на сто процентов готова пройти через это.
Когда я вошла в бальный зал, заиграла прекрасная мелодия арфы. Воздух наполнился сладким ароматом роз, и море дорогих платьев и драгоценных камней приветствовало меня. Но все мое внимание было направлено только на одного человека.
Рядом с отцом стоял Филипп в красивом темно-синем костюме с золотыми нитями. Я не знала, что это значит, что Филип был рядом с отцом, но, судя по их расслабленным позам, большую часть последних трех дней, проведенных в одиночестве в моей комнате, они провели много времени, разговаривая друг с другом. Как только я добралась до них, отец обнял меня и прошептал:
— Ты сделала хороший выбор.
Прежде чем я успела спросить, что он имел в виду, Филип поцеловал мне руку. Я присела, потерявшись в его глубоких зеленых глазах. Как же мне их не хватало. Как я была напугана, когда проклятие обрушилось на них.
— Я задам тебе вопрос, — сказал Филип, достаточно громко, чтобы я его услышала. — Надеюсь, что все в порядке.
Зазвучали трубы, музыка арфы и танцы прекратились. Внимание всего двора привлекли я, отец и Филип, и тяжелое ожидание наполнило комнату.
— Вас позвали сюда, чтобы отпраздновать успешное возвращение моей дочери, принцессы Клары, — начал отец. — Но это еще не все, что можно отпраздновать. Филип Хертцхаем был чудесным охранником, с того момента, когда присоединился к нам. Он вышел за рамки своих обязанностей, и он сохранил мою дочь в безопасности во время ее путешествия. Без него мой единственный ребенок был бы мертв.
Отец замолчал, и по комнате прошелся шепот, когда двор попытался понять, что же его ждет. Я была в таком же незнании, как и они.
— Поэтому я дал Филипу свое благословение жениться на моей дочери, принцессе Кларе Австрийской, — это заявление было встречено коллективным вздохом.
Я была слишком поражена, чтобы ахнуть или что-то сделать. Филип опустился на одно колено и спросил:
— Принцесса Клара, окажете ли вы мне честь стать моей женой?
— Да, да, да! — слезы затуманили зрение, огромная волна радости захлестнула меня.
Филип надел на палец кольцо с бриллиантом грушевидной формы, которое было обручальным кольцом моей матери, и поцеловал меня.
Зал разразился оглушительными аплодисментами, и арфы возобновили музыку.
— Благодарю тебя, отец, — я крепко обняла его, слезы счастья катились по моим щекам.
Отец обнял меня в ответ.
— Филип будет хорошим мужем. Он продемонстрировал свою любовь и заботу в вашем путешествии. Он также продемонстрировал изобретательность, быстрое мышление и настойчивость, все навыки, которые нужны монарху.
— Спасибо, — повторила я сквозь слезы.
— А ты, Клара, проявила бесстрашие, изобретательность и сообразительность. Однажды ты станешь великой императрицей.
Более счастливые слезы навернулись за глаза. Отец не просто признал, что я хочу выйти замуж за Филипа, он, наконец, принял меня такой, какая я есть.
Отец отпустил меня.
— А теперь иди, наслаждайся своим первым танцем в качестве невесты.
34
. Гризельда
Три месяца спустя
Рыжая сова семь раз покружила над лабиринтом, прежде чем спуститься, и уронила мне в руки долгожданный свиток с печатью замка Шенбрунн. При ближайшем рассмотрении я поняла, что внутри был второй свиток. Я развернула его, чтобы найти великолепную картину Клары в ее свадебном платье с V-образным вырезом, который был украшен крошечными бриллиантами. Замысловатая и ослепительная корона красовалась у нее на голове, но даже без нее, любой, кто смотрел на картину, сразу бы понял, что она принцесса, просто по тому, как она сияла. Филип был изображен в профиль, его внимание было полностью сосредоточено на Кларе, чистое обожание читалось в его взгляде. Позади радостной пары стояли Бисквит и Эйс, склонив головы друг к другу, будто они тоже были влюблены.
Оторвав взгляд
