Вождем мог стать генерал Каппель – полковник Сыробоярский, бывший его личным представителем при ставке Колчака, спасенный японцами в Иркутске и сегодня прибывший в Читу, сказал при встрече, что умерший генерал пользовался безусловным авторитетом. Еще тогда, в начале месяца, стремясь вызволить хоть как-то адмирала из нижнеудинской ловушки, в которую его поймали чехи, Каппель вызвал Сыровы на дуэль. Вот тогда Григорий Михайлович, не желая подвергать будущее армии, что шла под началом главкома, опасности, сам вызвался заменить его у барьера, отправив вызов наглому чешскому генералу.
Вот только ничего не вышло, хотя он был согласен драться на любом оружии, даже на кулаках – трусы на дуэль не выходят, а только пакостят по мере своих возможностей!
– Циклоп мерзостный, – пробормотал Григорий Михайлович, собрав в жесткую складку кончики губ. Даже если он его в Чите прилюдно пощечиной наградит, эта сволочь только утрется и молча уберется. Вот только не выйдет к нему Сыровы, побоится – мимо Читы проедет.
Атаман Семенов уселся за стол, положив на бумаги крепкие кулаки. И задумался – с каппелевцами он еще удержит Забайкалье, тем нужна только передышка, и не зря вагоны направлены к Мысовой, словно чувствовал. Им еще идти пятьсот верст, да по озеру еще полсотни, судя по темпам, через три недели, не позднее, они будут на станции. Нужно удержать ее любой ценой, хотя ситуация ухудшается с каждым часом…
– Ваше превосходительство! Важная телеграмма, передана вне всякой очереди!
В дверь быстро вошел старший адъютант, и на атамана сразу плеснуло тревогой. Сердце защемило – с какой стороны будет нанесен удар, он еще не знал, но то, что новость не просто скверная, а гораздо хуже, уже понял и собрался встретить очередную порцию испытаний судьбы.
– Красные атакуют Сретенск большими силами, части их 7-го полка ворвались в предместье. По сведениям начальника гарнизона, там сам командующий Шилкинской группой «товарищ» Погодаев!
– Немедленно передать Мациевскому – удерживать город любой ценой, помощь будет оказана! Сдача Сретенска недопустима и приведет к нашей неизбежной гибели!
Отдав приказ, атаман почувствовал прилив кипучей энергии – ведь он был молод, а такой возраст позволяет не только не терять веру в собственные силы, но и быстро реагировать на удары изменчивой судьбы…
Верхнеудинск,
командующий Чехословацким корпусом
генерал-майор Сыровы
– Главный принцип военного дела заключается в концентрации всех сил и средств в нужное время и в нужном месте – на направлении главного удара, – Сыровы положил ладонь на развернутую на столе карту. Политические советники внимательно слушали генерала, которого считали человеком весьма компетентным в военном деле.
– У русского главкома в распоряжении около 12 тысяч боеспособных солдат и офицеров. Конечно, влив в строй перебежчиков, ехавших в наших вагонах с беженцами военных, на тысячу-другую воинов смог увеличить свой отряд, но с учетом потерь в зиминском бою и заболевших тифом и это возможное пополнение не играет роли. То есть под рукою у него не более дюжины батальонов пехоты уменьшенного двух-трехротного состава, раз он взялся сводить свои дивизии в них, – Сыровы усмехнулся с некоторым пренебрежением, – и где-то два десятка неполных эскадронов, главным образом, казаков. Остальные силы примерно в три-четыре батареи артиллерии, технические части и обозники, плюс какое-то число комендантских команд на станциях. И это все!
Генерал усмехнулся еще раз, постукивая пальцем по карте. Его единственный глаз светился отблесками странного веселья. Командующий скривил губы и внимательно посмотрел на серьезные лица Павлу и Гирса. Полковник Зайчек, по своему обыкновению, уселся с торца стола, оставив свое лицо непроницаемым, как всегда это делал.
– На Иркутск он двинется завтра по железной дороге – один путь еще продолжает оставаться свободным, по настоянию ревкома мы отвели его для проезда их разгромленного отряда. Вот пусть белые им и воспользуются, хотя он крайне нужен нам самим для проталкивания эшелонов на восток. Ну да ладно, раз такие ставки пошли в игре! Треть своих сил он оставляет в Зиме, и как только пройдут эшелоны Прхалы, а это неделя, не больше, им придется самостоятельно останавливать красных. А потому у Каппеля на все семь дней, если не меньше! Дойти до Иркутска, взять его штурмом, забрать под свою охрану золотой запас и сформировать правительство. И как это можно сделать, даже при нашей помощи?!
Все сидящие за столом дружно покачали головами – теперь действия русского главкома представились им в несколько ином свете, они попахивали откровенным авантюризмом.
– У него просто нет времени на мобилизацию, даже если часть крестьян, соблазненная щедрыми подачками, возьмется за оружие. Потом нужно перебрасывать половину войск обратно к Зиме – там будет сосредоточено не больше 10 тысяч белых войск, против вдвое большего по числу и вдохновленного победами противника. Не спорю, какое-то время каппелевцы удержат позиции, у них будут пушки, снаряды и наши бронепоезда. На месяц или два, никак не больше, и то благодаря наличию лишь трех узких дорог, стиснутых тайгою, – удобная для обороны позиция.
Самое главное – считаю, что большевики не станут оборонять Иркутск до последнего солдата. Они эвакуируют самое ценное из города на север, поближе к тайге и своим партизанам, отведут и большую часть войск. Путей у них два – по Якутскому и Балаганскому трактам. Я склоняюсь ко второму варианту – в городе партизаны и соединение с ними, да с прибытием повстанцев с северных районов они соберут тысяч 12–15 бойцов, пусть и слабого качества. Да, потребуется какое-то время для приведения этой разношерстной вольницы в порядок, примерно месяц, а потом красные дружно ударят с двух направлений и заставят белых отходить к Иркутску.
Длинный монолог генерала ни разу не был прерван вопросом – слишком ясно и четко были обоснованы взгляды командующего на возможность продолжения войны белыми.
– Воссоздание восточного фронта под Иркутском невозможно, эта попытка с негодными средствами и малыми силами обречена на поражение. Я думаю, настоящий план Каппеля в другом – выиграв время, вывезти все самое ценное из Иркутска, отступить в апреле и занять позиции на восточном берегу озера, взорвав туннели и угнав туда все суда. Все остальные пароходы белые выведут из строя, утопят или взорвут котлы. И вот тут
