Они словно играли в покер, каждый пытался угадать, что было известно другому. Наконец мужчина вздохнул: если их беседа была игрой, он выходил из нее.
— Ну что ж, признаюсь, сам я был еще ребенком, когда главврач Кроуфорд руководил больницей, но слухи о том, что происходило во время его правления, стали легендой. Нечеловеческие условия даже в лучшие времена, эксперименты с пытками в худшие. Не те воспоминания, которыми мы, жители города, хотим делиться.
Дэн молчал, понимая, что эта критика относится к нему.
— Но я все же помню семью главврача, — продолжал пастор, и Дэн навострил уши. — Да-да, у него была семья. Не жена и дети, а братья. Братья Кроуфорд родились в Камфорде, и Дэниел был старшим из троих. Когда он вернулся из мединститута, чтобы попробовать себя в роли главврача Бруклина, один из его младших братьев стал здесь автомехаником, а другой — продавцом одежды. Дэниел всегда был самым умным из них.
Пастор посмотрел вдаль, вспоминая эти детали давно забытого прошлого.
— У механика, Билла, как раз родила жена, когда закрывали психбольницу. Это был… дай-ка вспомнить, 1972 год? Как раз перед тем, как все Кроуфорды с позором сбежали из города.
— Почему?
— О, это была обычная охота на ведьм. Дэниела, конечно, судили, и чем больше подробностей выплывало наружу во время следствия, тем чаще люди призывали всех Кроуфордов уехать. Давнишняя вражда.
— И что же случилось с… с Дэниелом?
— Ну, некоторое время он пытался ссылаться на невменяемость. И он вел себя убедительно, нужно сказать, — вещи, которые он вытворял в тюрьме, давали повод считать его… Люди были возмущены, конечно. Но в итоге до вердикта так и не дошло. Один из заключенных пробрался в его камеру и убил его. Похоже, замки в тех камерах оказались не такими уж прочными.
Дэн был поражен.
— Ого! — Это все, что он мог сказать.
— Ужасно, — согласился мужчина. Он все еще стоял, закрывая проход к алтарю, из-за чего у Дэна возникло ощущение, что пастор хочет, чтобы он ушел. — В любом случае могу тебе сказать даже сейчас, что ты не найдешь ни одной записи о Кроуфордах в нашей книге записей крещений. Они были вычеркнуты из всех наших архивов задолго до того, как я стал здесь пастором.
— Кажется, я понимаю почему, — произнес Дэн, хотя ему показалось любопытным, что пастор обладает этой информацией. — Ну, думаю, мне лучше уйти, но, если вы не против, сначала я хотел бы задать вам еще один вопрос.
— Конечно.
— Он о Дэннисе Хеймлине. Ск… Скульпторе, — запинаясь, произнес Дэн. — Я слышал, будто бы он умер в тот год, когда закрыли Бруклин, но мистер Уэзерс сказал, что никому достоверно неизвестно, что с ним произошло.
— Боюсь, мистер Уэзерс технически прав. Мы все предполагаем, что Дэннис Хеймлин умер, учитывая все то, что с ним делали в больнице. Но если все остальные пациенты в итоге отыскались, тело Хеймлина так никогда и не было найдено.
Дэн вздрогнул. Затем, пробормотав «спасибо», он направился к выходу.
— Да, мистер Кроуфорд, — обратился к нему пастор, беря Дэна под локоть. — Надеюсь, ты не станешь обижаться на Сэла за причиненные тебе неприятности. Думаю, ты понимаешь, почему он расстроился из-за того разговора.
— Конечно. Спасибо за помощь, мистер?..
— Битл, — сказал пастор, и его глаза стали суровыми. — Тед Битл.
* * *Дэн вышел из церкви в еще большем смятении, чем до визита в нее. Он шел сюда за доказательствами, подтверждением, но теперь у него оказалось еще больше вариантов ответов. Возможно, его отец был автомехаником. Главврач Кроуфорд, который, возможно, был его двоюродным дедушкой, умер в тюрьме, в то время как Скульптор, возможно, был до сих пор жив. И если Дэну не привиделась карточка пациента, которую нашел в подвале Джордан, то пастор баптистской церкви Камфорда, возможно, был родственником одержимого мыслью об убийстве пациента Бруклина.
Он был безумно рад покинуть эту церковь.
И если до этого шел дождь, то сейчас начался настоящий ливень. Грунтовая дорога за церковью была покрыта грязью, и ноги проваливались в нее. Дэн пытался освещать себе путь фонариком и бежать, но поскальзывался и спотыкался о камни. Дойдя до главной дорожки, он решил, что возвращаться не имеет смысла, и побежал к обочине, чтобы спрятаться в густом лесу. Он сделал всего несколько шагов вглубь, и ливень превратился в редкие капли, пробивавшиеся сквозь плотно переплетенные ветки над головой. Теперь Дэну оставалось лишь дождаться, когда ливень стихнет.
За спиной треснула ветка; он услышал этот звук даже сквозь шум сильного дождя.
Он резко обернулся и увидел примерно в десяти футах пронесшегося сквозь лабиринт деревьев оленя. Дэн громко выдохнул.
«Это всего лишь олень, Дэн. Успокойся».
Но, посветив фонариком туда, где только что промелькнул олень, Дэн заметил какой-то металлический блеск в темноте. Сначала он подумал, что это может быть капкан для животных или дорожный указатель… пока не увидел туго натянутую веревку, ведущую в тень. Теперь он понял, что она крепилась к металлическому штырю, торчащему из дерева.
— Эй! — выкрикнул Дэн, ожидая увидеть охотника, бродящего под дождем. Но это было странно — кто станет охотиться так близко к школе?
— Есть здесь кто-нибудь?
Дэн вытащил из кармана ножницы. Но от этого он не почувствовал себя в безопасности. Он осторожно обошел упавшие ветки и густые заросли подлеска, подошел к дереву с воткнутым в него штырем, затем посветил фонариком вдоль веревки.
Он все еще надеялся найти на другом конце сеть для ловли животных.
Вместо этого он увидел человеческую руку.
— О боже! О боже! О боже! — бормотал он, невольно дрожа и пытаясь осознать то, что увидел в луче фонаря.
Это был мужчина, с руками, привязанными веревками к двум соседним деревьям, которые оттягивали его так, что он был вынужден прогнуться вперед в пояснице.
— Что с вами? — выкрикнул Дэн, хотя знал ответ.
Он как можно ближе подошел к мужчине. Юноша боялся прикоснуться к нему, он был абсолютно уверен, что тот схватит его или укусит, как зомби. Но Дэн заставил себя
