Иногда сильное желание взять телефон и написать ей с просьбой о работе практически одолевало его решимость никогда больше не ступать на эту скользкую дорожку. Но каждый раз, почти сдавшись, он вспоминал о том сообщении сразу после аварии.
Бриони была как-то связана с этим. Иначе как она так быстро обо всем узнала? Мика, конечно, был пьян и повел себя глупо, но Оливер был уверен, что тут не обошлось без постороннего вмешательства.
Официантка медленно прошла мимо его стола, закатив глаза, когда Оливер сказал, что ему пока хватает воды и он ничего не хочет. Он уже давно доел заказанный брауни, ковыряя его, пока ждал отца. Было очевидным, что отец не приедет. Последний обед вместе в августе, пока не началась учеба, – разве он так много просил?
Наверное, много. Это определенно слишком много, когда покидаешь семейный бизнес и Новый Орлеан.
Телефон завибрировал в руке, и Оливер сильнее сжал его. Перед тем как он поднес телефон к уху, на дисплее появилось улыбающееся лицо отца.
– Ты решил не ехать? – со смехом спросил Оливер, пытаясь смягчить недовольный тон. – Не круто, пап.
На другом конце послышались сильные помехи, и Оливер отодвинул телефон. Треск прекратился, и сквозь помехи до него донесся неразборчивый голос.
– У тебя что-то со связью. Ты в машине или едешь под мостом?
– …
– Папа? Алло! Перезвони мне, вдруг поможет…
– … мост…
Отец говорил хрипло, почти шепотом. Оливер слышал боль в его голосе.
– Пап, ты в порядке? Где ты?
– Я их видел… – Хрипящий вдох. – Я видел, что они едут за мной.
Несколько секунд было слышно только дыхание, потом все затихло, связь оборвалась. Оливер, игнорируя неодобрительные взгляды окружающих, вскочил из-за стола и распахнул дверь, пытаясь снова набрать отца. Никто не отвечал. Он попробовал еще раз, ругаясь и вывалившись из закусочной в густой, влажный августовский воздух. Над городом нависли низкие темные тучи, а полнейшее отсутствие ветра говорило о надвигающейся грозе.
Пока он пытался дозвониться до отца, вдалеке, где-то слева от Оливера, послышался вой сирен. На этот раз кто-то взял трубку и сразу сбросил звонок. Завывание сирен становилось все громче. Машины замедлились и прижались к обочинам, после чего мимо пронеслась одна, вторая, а потом и третья машина полиции. Оливер вскочил в свою машину. Вспотевшие ладони скользили по рулю, когда он попытался сдать назад и выехать на улицу, заставленную замершими автомобилями.
Стиснув зубы и надавив на клаксон, Оливер, не обращая внимания на кричавших на него водителей, отчаянно лавировал между машинами, прорываясь вперед. Мост… Если отец занимался доставкой антиквариата за город, то Оливер точно знал, как он поехал обратно. Полицейские машины прокладывали дорогу в потоке транспорта, и Оливер ехал вслед за ними, не глядя на светофоры и буквально пролетая перекрестки с остановившимся движением. Перед глазами был отец, бормочущий что-то тихим голосом, наполненным болью.
Последний обед, прежде чем он уедет в университет, один задушевный день отца и сына… Разве он просил у вселенной слишком многого?
Оливер потерял счет времени, одной рукой удерживая руль, а другой постоянно набирая номер отца. Нависшие облака разразились дождем, вода стекала по лобовому стеклу. Здания и кварталы постепенно исчезли, под черными облаками открывался вид на дамбу. Он был уже близко.
Мост… Я видел, что они едут за мной.
Глава № 14
Оливер подъехал, насколько это было возможно, остановившись в полумиле от дамбы. Он видел, как на дороге собирается пробка. Водители не подчинялись указаниям офицера, стоявшего под ливнем и жестами показывающего, чтобы машины разворачивались. Еще один кортеж полицейских машин начал перекрывать движение, пытаясь направить поток на другую сторону, чтобы никто не приближался к той полосе на мосту.
У Оливера перехватило дыхание задолго до того, как он успел заглушить двигатель. Ему удалось разглядеть за пробкой остатки старого белого пикапа. Его отбросило к ограждению дамбы, одно колесо опасно балансировало на краю моста – в паре сантиметров от того, чтобы упасть в озеро.
Оливер бросил машину на дороге, даже не закрыв дверь. В лужах ожили отражения вспышек, на тротуаре зажглись неоново-красные огни, которые все равно не могли соревноваться с темнотой затянутого тучами неба. Полицейский, направляющий поток транспорта, не заметил, как Оливер приблизился к желтой ленте ограждения и, наклонившись, прошел под ней. Под ногами хрустели кристаллические осколки стекла, отражающие красные вспышки мигалок.
Оливер пытался обмануть себя, что это какой-то другой пикап. Конечно другой! Ни в чем нельзя быть уверенным, пока не убедишься наверняка. Ничто не могло убедить его, что это отцовский пикап, пока не появились неоспоримые доказательства. Это было просто совпадением! Но он все равно не мог нормально дышать. Сердце знало то, чего разум не мог принять.
– Эй, парень, тебе нужно вернуться в свою машину. – Его перехватила офицер полиции, высокая стройная женщина с большими, полными сочувствия глазами и пшеничными волосами. Она чуть наклонилась и заглянула ему в лицо. – Эй, ты меня слышишь? Что я только что сказала?
– Мой папа… – пробормотал Оливер, глядя мимо нее. – Это… это машина моего папы.
– Что? Ты уверен? – Она повернулась и посмотрела на пикап, потом на машины скорой помощи и пожарных, остановившиеся поперек дороги. – Мне нужно взглянуть на твои документы, парень.
Оливер вытащил портмоне из кармана джинсов и передал ей. Потом отдал еще и ключи от машины. Ему было трудно держать что-то в руках. Женщина занялась документами, а Оливер пошел вперед, словно не мог контролировать собственные движения: покореженный автомобиль притягивал его словно магнитом. Что-то клейкое прилипло к его ботинку. Оливер покрутил ногой, но не мог оторвать это. Он остановился, глядя, как трое промокших пожарных отрезают и выламывают смятую дверцу пикапа.
Как они называют эту штуку? Челюсти жизни?12
В поле зрения вдруг очутилась бледная обмякшая рука, лежащая на том, что осталось от пассажирского сиденья. Замерцали вспышки. Мигалки сирен вокруг него мигали и мигали, окрашивая руку то в синий, то в красный цвет. Офицер у Оливера за спиной быстро говорила что-то в рацию. Она вызывала подмогу: больше людей, больше помощи, ради бога, здесь сын этого мужчины, может, кто-нибудь наконец подойдет?
Кто-то схватил Оливера за руку. Та самая женщина.
– Это мой папа, – сказал Оливер, пытаясь вырваться. – Это мой папа!
Его охватила паника, но женщина не отпускала. Ей на помощь бросились еще двое полицейских, которые держали его, а к белому пикапу спешили
