Варгас тяжело вздохнул и потер глаза, пытаясь осмыслить все, что Алисия ему только что поведала.
– Слишком много совпадений, – заметил он.
– И я так считаю.
– Проверим, правильно ли я понял. Если упомянутые взаимосвязи между фигурантами существуют и мы – а точнее, вы – сумели их установить за три дня, как тогда получилось, что полиция и высшие правительственные инстанции после трех недель следствия не обнаружили ничего?
Алисия прикусила губу.
– Меня этот вопрос тоже беспокоит.
– Полагаете, Вальса вовсе не стремятся найти?
– Сомневаюсь, что они позволят себе подобную роскошь. Вальс не из тех, кто может просто бесследно исчезнуть.
– Вероятно, хотят установить, где он находится. И никто не заинтересован в том, чтобы истинные причины его исчезновения получили огласку.
Варгас потряс головой и снова потер глаза.
– Насколько, по-вашему, правдоподобна версия, что Моргадо, Сальгадо и Мартин, трое бывших заключенных, пострадавших от Вальса, придумали план, как поквитаться с ним, а заодно отомстить за погибшего товарища, Виктора Маташа?
– Может, замысел принадлежал не шоферу Моргадо. Не исключено, что в заговор вовлечен его шеф, Санчис.
– Зачем Санчису участвовать в делах подобного рода? Он близок к власти, женат на наследнице одного из крупнейших состояний страны. Вполне потенциальный маленький Вальс. С какой стати такому человеку ввязываться в столь сомнительную историю?
– Не знаю.
– А список цифр, который мы нашли в машине Вальса? – напомнил Варгас.
– Он может означать что угодно. Или вообще не имеет никакого отношения к делу. Совпадение. Вы сами это говорили, помните?
– Еще одно совпадение? За двадцать лет службы в полиции настоящих совпадений мне попалось еще меньше, чем людей, которые всегда говорят правду.
– Неизвестно, что означают эти цифры.
– Хотите услышать, что мне кажется самым странным в нарисовавшейся картине?
Алисия снова кивнула, будто прочитав его мысли.
– Вальс, – сказала она.
– Вальс! Не вдаваясь в подробности его интриг, пока он служил комендантом тюрьмы Монтжуик, и всего, что он там натворил, включая отравление Исабеллы Хисперт, убийство или попытку убийства Давида Мартина, Маташа и бог знает кого еще… По сути, мы ведем речь о заурядном мяснике, тюремщике, занимавшем определенное место в среднем звене чиновничьей иерархии. Таких, как Вальс, тысячи. Вы встречаетесь с ними на улице каждый день. Да, у них есть друзья и знакомые в высоких кабинетах, но сами они не более чем подхалимы. Лакеи с большими претензиями. Как ухитрился подобный тип в считаные годы подняться из клоаки до вершин государственной власти?
– Занятный вопрос.
– Постарайтесь, воспользовавшись своими исключительными способностями, ответить на него, и тогда вы найдете искомую часть головоломки, которой недостает, чтобы абсурд приобрел минимальный смысл.
– А вы не собираетесь помогать мне?
– Я начинаю сомневаться, что овчинка стоит выделки. Интуиция подсказывает, что безопаснее не искать ключ к решению загадки, нежели найти его, подвергнув себя смертельному риску. А я надеюсь через несколько лет выйти в отставку с полной выслугой и прочитать комедии Лопе де Вега, от первой до последней.
Алисия опустилась на диван. Ее воодушевление исчезло. Варгас допил остывший кофе и вздохнул. Приблизившись к окну, он набрал полные легкие свежего воздуха. Вдалеке вновь ударили колокола собора, и Варгас увидел, как лучи солнца начали заливать пространство между голубятнями и звонницами.
– Окажите мне любезность, – произнес он, – пока не говорите никому ни слова о нашем открытии, даже Леандро.
– Я еще не сошла с ума! – резко бросила Алисия.
Варгас закрыл окно и подошел к ней, заметив, что она уже устала.
– Не пора ли вам вернуться к себе в гроб? – спросил он. – Идемте.
Взяв Алисию за руку, Варгас отвел ее в спальню. Сняв покрывало с кровати, он указал ей на постель. Она уронила к ногам халат и забралась под одеяло. Варгас укрыл ее до подбородка и улыбнулся.
– Вы не почитаете мне сказку?
– Отдыхайте.
Наклонившись, он поднял с пола халат и направился к двери.
– Вы считаете, что нас заманили в ловушку? – спросила Алисия.
– Почему вам так кажется?
– Не знаю.
– Ловушки расставляет кто-то один. И единственное, в чем я уверен, так это в том, что вам необходим отдых.
Он приоткрыл дверь.
– Вы будете в соседней комнате?
Варгас кивнул.
– Доброго дня, Алисия, – пожелал он, закрывая за собой дверь спальни.
32Вальс потерял счет времени. Он уже не знал, сколько дней или недель находился в темной камере. Не видел солнечного света с того далекого вечера, когда ехал на машине вместе с Висенте по дороге, взбиравшейся по склону Вальвидреры. Рука болела, но потянувшись, чтобы растереть ее, он обнаруживал пустоту. Вальс чувствовал покалывание в пальцах, которых больше не было, и острую боль в суставах, словно в кости вонзались железные шипы. Несколько дней – или часов – у него ныл бок. Вальсу не удавалось толком разглядеть цвет мочи, попадавшей в жестяное ведро, но ему казалось, будто она темнее обычного и окрашена кровью. Женщина больше не возвращалась, и Мартин по-прежнему не появлялся. Вальс не понимал, почему. Разве не этого тот добивался? Увидеть, как враг заживо гниет в камере?
Надзиратель без имени и лица приходил один раз в день, во всяком случае, Вальс так думал. И он начал отсчитывать дни по визитам своего тюремщика, приносившего воду и пищу. Меню не отличалось разнообразием: хлеб, молоко и иногда немного мяса, пересушенного и жесткого, как вяленый тунец, которое Вальс разжевывал с трудом, поскольку у него шатались зубы. Два уже выпали. Он проводил языком по деснам и пробовал на вкус собственную кровь, ощущая, как зубы поддаются нажиму.
– Мне нужен врач, – сказал он, когда ему принесли еду.
Тюремщик с Вальсом почти не разговаривал и едва смотрел на него.
– Сколько времени я тут провел? – спросил Вальс.
Надзиратель пропускал мимо ушей его вопросы.
– Передайте, что я хочу поговорить с ней. Рассказать правду.
Проснувшись однажды, Вальс обнаружил, что в камере рядом с ним кто-то находился. Это был тюремщик, сжимавший в руке предмет, тускло поблескивавший в сумраке. Возможно, нож. Вальс не пошевельнулся, чтобы защититься. Потом ощутил укол в ягодицу и прохладу. Ему просто сделали очередную инъекцию.
– Сколько вы еще собираетесь держать меня живым?
Тюремщик выпрямился и хотел выйти из камеры. Вальс вцепился ему в ногу. Пинок в живот вышиб из него дух. Он пролежал несколько часов, сжавшись в комок и подвывая от боли.
Той ночью Вальсу опять приснилась его дочь Мерседес. Она вновь была маленькой девочкой, и они гуляли в саду в поместье в Сомосагуас. Вальс отвлекся, чтобы поговорить с кем-то из слуг, и потерял дочь из виду. Разыскивая Мерседес, он наткнулся на ее следы, которые вели к кукольному дому. Вальс шагнул в темный зал и позвал дочь. Он нашел одежду и пятна крови.
Куклы с утробным урчанием пожирали ее.
33Во второй раз Варгас проснулся, когда в окна вливался полуденный свет. Настенные часы – изделие в стиле девятнадцатого века, которое Алисия, очевидно, отыскала в какой-нибудь лавке
