– Почему вы не разбудили меня раньше?
– Мне нравится слушать, как вы храпите. Словно в доме поселился медвежонок.
Варгас поднялся и сел на краю дивана. Взявшись за спину, помассировал поясницу. Он чувствовал себя так, словно его пропустили через мясорубку.
– Мой вам совет: не старейте. Возраст не дает никаких преимуществ.
– Я подумаю, – отозвалась Алисия.
Варгас встал, превозмогая ломоту в суставах, издававших легкий хруст. Алисия у зеркала комода красила губы помадой провокационного красного цвета. Она была в черном шерстяном пальто, перетянутом в талии поясом, черных чулках со швом и туфлях на высоких каблуках.
– Куда-то собираетесь?
Алисия повернулась вокруг своей оси, будто демонстрировала наряд на показе мод, и с улыбкой посмотрела на него:
– Я хорошо выгляжу?
– Кого вы собираетесь сразить наповал?
– У меня встреча с Серхио Вилахуаной, журналистом «Вангуардии», о котором рассказывал антиквар Барсело.
– Эксперт по Виктору Маташу?
– Полагаю, и в других вопросах тоже.
– Позвольте узнать, чем вы его зацепили?
– Сказала, что у меня была книга Маташа и я хотела показать ее ему.
– «Была» – правильное употребление прошедшего времени. Напоминаю, что книгу украли и у вас нет ничего.
– Это детали. Что есть, того не отнять, как вы любите говорить. И уж собой я, во всяком случае, располагаю.
– Пресвятая Дева Мария…
Алисия дополнила туалет шляпой с вуалеткой, закрывавшей часть лица, и в последний раз взглянула на себя в зеркало.
– Интересно, откуда эта одежда?
– От Баленсиаги.
– Я не об этом.
– Знаю. Я скоро вернусь! – бросила она, направляясь к двери.
– Можно воспользоваться вашей ванной?
– Сколько угодно, только не оставляйте в ванне волосы.
Устроить свидание с Вилахуаной было совсем не так просто, как она описала Варгасу. Фактически, Алисии пришлось сначала выдержать сражение с секретаршей в редакции издательства, оказавшейся дамой не промах и едва не отправившей ее восвояси. Потом, применив обширный арсенал различных уловок, она добилась, чтобы ее соединили с Вилахуаной, который по телефону разговаривал с бо́льшим сарказмом, чем математик, затесавшийся на обед епископов.
– Вы утверждаете, что у вас есть книга Маташа? Из цикла «Лабиринт призраков»?
– «Ариадна и Алый принц».
– По-моему, их осталось всего три экземпляра.
– Значит, у меня четвертый.
– И вы настаиваете, что вас послал ко мне Густаво Барсело?
– Да. Он сказал, что вы с ним друзья.
Вилахуана расхохотался. Алисия слышала отголоски суеты в редакции на другом конце линии.
– После двенадцати я буду в библиотеке Королевской академии изящной словесности Барселоны, – наконец произнес журналист. – Вы ее знаете?
– По отзывам.
– Спросите меня в секретариате. И принесите книгу.
34На укромной площади около кафедрального собора возвышался каменный портик с надписью: «Королевская академия изящной словесности Барселоны».
Алисия краем уха слышала, но мало что знала, как и большинство сограждан, об учреждении, приютившемся в стенах средневекового дворца, одной из достопримечательностей Барселоны. Она предполагала, что академия объединила под своей сенью плеяду философов, писателей и ценителей слова, которые дали рыцарский обет защищать сокровищницу знаний и письменной культуры. С конца XVIII века они держались вместе, стараясь упорно не замечать, что внешний мир год от года усиливает сопротивление и неприязнь к чудачествам подобного рода. По сложившейся традиции академики занимали место посередине между эзотерическим обществом и литературным кружком, выполняя просветительскую миссию за закрытыми дверями, поскольку приобщиться к ней дозволялось лишь избранным, кого почтили особым доверием.
Аромат древности, исходивший от каменных стен, и обязательная атмосфера таинственности окутали Алисию, едва она вошла в ворота, открывавшиеся во внутренний дворик. Лестница вела в помещение, служившее также и приемной. Дорогу ей преградил персонаж, наружность которого внушала подозрение, что он заступил на пост на заре прошлого века. С недоверием оглядев Алисию с ног до головы, он осведомился, не она ли сеньорита Грис.
– Она самая.
– Так я и подумал. Сеньор Вилахуана сейчас в библиотеке. – Он указал в глубину здания. – Мы просим посетителей соблюдать тишину.
– Не беспокойтесь, утром я потеряла голос, – заверила Алисия.
Цербер не сделал попытки улыбнуться в ответ на шутку, и Алисия предпочла больше не искушать судьбу. Выразив ему признательность за помощь, она уверенно направилась в библиотеку, будто имела представление, где она находилась. Это был самый надежный способ проникнуть туда, куда доступ запрещен: держаться с апломбом, притворяясь, что знаешь, куда идешь, не дожидаясь позволения и не спрашивая дорогу. Правила проникновения в запретные места сродни искусству обольщения – тот, кто просит разрешения, проигрывает бой до начала кампании.
Алисия путешествовала по академии, полагаясь на свой здравый смысл, с любопытством осматривая залы, заполненные скульптурами, и дворцовые переходы, пока не повстречалась с добродушным созданием из породы библиофилов, которое представилось как Полонио и предложило проводить ее в библиотеку.
– Я никогда вас тут прежде не видел, – заметил Полонио, который, судя по его повадкам, не располагал опытом общения с женским полом, выходившим за рамки поэзии Петрарки.
– Вам повезло.
Серхио Вилахуану она обнаружила в объятиях муз и в окружении примерно пятидесяти тысяч книг, составлявших основной фонд библиотеки академии. Журналист устроился за одним из столов, обложившись со всех сторон бумагами, испещренными пометками и вымаранными строчками. Он покусывал колпачок ручки и бормотал себе под нос, обкатывая ритмическое звучание фразы, которая не желала ложиться на бумагу, как ему хотелось. Вилахуану отличала элегантная задумчивая сдержанность британского ученого, перебравшегося в благодатное Средиземноморье. Серый шерстяной костюм гармонировал с галстуком, украшенным рисунком из золотых перышек. На плечи журналист набросил кашне шафранного цвета. Алисия вошла в зал, постукивая шпильками и рассчитывая, что эхо шагов возвестит о ее появлении. Вилахуана пробудился от грез и поднял голову, посмотрев на нее с прохладной любезностью, не лишенной колкости.
– Сеньорита Грис, полагаю, – произнес он, закрыв перо колпачком и галантно вставая.
– Называйте меня Алисией, пожалуйста.
Она протянула ему руку, которую Вилахуана пожал с вежливой прохладной улыбкой. Затем он предложил ей сесть. Небольшие проницательные глаза смотрели на Алисию с недоверием и любопытством. Она указала на рукопись, разбросанную на столе: на страницах еще не высохли чернила.
– Я вам помешала?
– Скорее спасли, – отозвался Вилахуана.
– Проводите библиографическое исследование?
– Я стал членом академии, и это моя вступительная речь.
– Поздравляю.
– Спасибо. Не хочу показаться невежливым, сеньорита Грис, но я ждал вашего визита несколько дней и думаю, что мы можем пропустить протокольную часть, включающую разговор на общие темы и обмен любезностями.
– То есть дон Густаво Барсело рассказал вам обо мне?
– Достаточно подробно, осмелюсь заметить. Скажем так, вы произвели на него неизгладимое впечатление.
– В этом я специалист.
– Охотно готов подтвердить. Кстати, кое-кто из ваших давних друзей в комиссариате также сохранил о вас воспоминания. Не удивляйтесь. Мы, журналисты, такие. Всегда задаем вопросы. С годами это становится дурной привычкой.
Вилахуана перестал улыбаться и смотрел теперь на Алисию.
– Кто вы? – спросил он.
Алисия обдумала линию поведения: она могла лишь немного отступить от истины или лгать напропалую, но выражение его глаз намекало, что это будет серьезной тактической ошибкой.
– Человек,
