– Не знаю.
– Что же вы тогда знаете?
– Что люди, которые на него работают, шутить не любят.
– А он?
– Мне известно, что он банкир. Крупный. По-моему, один из двух или трех магнатов, финансирующих армию генерала Франко. Он человек тщеславный и весьма озабочен тем, какая память о нем останется в истории. Жена, повторю, преданная читательница и поклонница вашего таланта, убедила супруга, что ему необходимо составить биографию, прославляющую его достижения, величие и выдающийся вклад в процветание Испании и планеты в целом.
– Каждый сукин сын требует биографию, которая является самым лживым жанром из всего списка, – усмехнулся Маташ.
– Не стану с вами спорить. Хотите услышать теперь приятную новость?
– Подразумевается право остаться в живых?
– Сто тысяч песет будут переведены на ваш счет, открытый в Национальном банке Швейцарии, как только согласитесь взяться за работу, и еще сто тысяч – после публикации книги.
Маташ ошеломленно уставился на адвоката.
– Пока вы перевариваете цифры, позвольте я объясню процедуру. Дав согласие и подписав контракт, вы начинаете получать жалованье каждые две недели через мою контору, и выплаты будут продолжаться, пока вы работаете, причем сумма основного гонорара не уменьшится. Позднее вам передадут, также через меня, видимо уже существующий материал, который содержит первую версию биографии моего клиента.
– Следовательно, я не первый, к кому обратились?
Брианс пожал плечами.
– Что случилось с моим предшественником? – спросил Маташ. – Его тоже отправили бандеролью по частям?
– Не знаю. Насколько я понял, жена клиента не оценила слог, литературный уровень, иными словами, savoir faire[51] автора.
– Не вижу повода для шуток.
– Что вы, какие шутки, мне впору броситься под поезд! В любом случае текст послужит вам источником и документальной основой, хотя представляет собой лишь черновик, судя по тому, что мне рассказали. Ваша задача – написать образцовую биографию, опираясь на факты из предоставленных материалов. На работу отводится год. После того как клиент отредактирует текст, в вашем распоряжении будет еще полгода, чтобы внести необходимые изменения, отшлифовать рукопись и подготовить ее к изданию. И еще одно примечание, если позволите. Вам не рекомендуется указывать свое авторство, и предпочтительно, чтобы никто не знал, что книгу написали вы. Строго говоря, ваше молчание, как и мое, является непременным условием сделки.
– То есть?
– Наверное, мне следовало уточнить с самого начала, что книга задумана как автобиография. Вы напишете ее от первого лица, а на обложке будет стоять фамилия моего клиента.
– Полагаю, что для нее уже придумали название?
– Рабочее. «Я, XXXXXX. Мемуары испанского финансиста». Думаю, варианты допустимы.
И тогда Маташ совершенно неожиданно для себя, не говоря уж о Бриансе, расхохотался. Он смеялся, пока слезы не брызнули из глаз, а посетители ресторана не начали поглядывать в его сторону, удивляясь, что кто-то еще находит основания для безудержного веселья. Немного успокоившись, Маташ сделал глубокий вдох и посмотрел в лицо Бриансу.
– Я так понимаю, вы согласны? – с надеждой спросил адвокат.
– А есть выбор?
– Получить нам с вами пулю в голову на улице завтра или послезавтра. Такая же участь постигнет вашу семью и мою.
– Где подписать?
Через несколько суток, после череды бессонных ночей, тяжелых раздумий и логических построений Маташ не вытерпел и отправился в «Эдисьонес орбе» повидаться со своим издателем. Ревельс не обманул: помещения редакции наполнял свежий терпкий аромат огородов Ампурдана. Полные ящики с драгоценными плодами Баденса рядами стояли в коридорах между кипами книг и пачками накладных, подготовленных к оплате. Ревельс слушал рассказ Маташа внимательно, одновременно обнюхивая роскошный спелый помидор, который вертел в руках.
– Ну и что вы об этом думаете? – спросил Маташ, закончив свой рассказ.
– Божественно. От одного запаха у меня текут слюнки, – отозвался Ревельс.
– Я имею в виду свою дилемму, – проявил настойчивость Маташ.
Издатель положил помидор на стол:
– Думаю, выбора нет, придется принять предложение.
– Вы знаете, что я именно это хочу услышать, и потому так говорите.
– Я так говорю, поскольку мне приятно видеть вас живым, и к тому же вы должны нам кучу денег, которые мы надеемся вернуть. Вы уже получили черновик?
– Частично.
– И что?
– Тошнотворно.
– Вы ожидали увидеть сонеты Шекспира?
– Не знаю, чего я ждал.
– По крайней мере, вы начали строить предположения и уже поняли, с кем имеете дело.
– У меня есть догадки, – признался Маташ.
Глаза Ревельса блеснули в предвкушении:
– Поделитесь!
– На основании того, что я прочитал, у меня возникло подозрение, будто речь идет об Убаче.
– Мигель Анхель Убач? Святые угодники! Пороховой банкир?
– Кажется, ему совсем не нравится это прозвище.
– И черт с ним. Если оно его так задевает, пусть дает деньги на благотворительность, а не на войну.
– Что вы о нем слышали? Вы ведь знаете все обо всех.
– Только о тех, кто имеет вес, – уточнил Ревельс.
– Я не сомневаюсь, что голодранцы и пропащие не пробуждают у вас интереса.
Ревельс пропустил его слова мимо ушей, увлекшись сюжетом разворачивавшейся в высших кругах интриги. Выглянув за дверь кабинета, он позвал Лауру Франкони, одну из своих доверенных помощниц.
– Лаура, зайдите на минутку, если не трудно!
В ожидании Ревельс взволнованно расхаживал по кабинету. Вскоре, преодолев извилистый путь между ящиками с репчатым луком и пореем, на пороге появилась Лаура Франкони. Заметив Маташа, она улыбнулась и подошла к нему, поцеловав его в щеку. Миниатюрная и энергичная, Лаура обладала быстрым умом, заставлявшим работать издательскую машину без сучка, без задоринки.
– Как вам выставка овощей и фруктов? – спросила она. – Я дам вам с собой кабачков?
– Недавно наш друг Маташ заключил договор с богами войны, – обронил издатель.
Маташ только вздохнул:
– Почему бы вам не высунуться в окно и не прокричать то же самое в мегафон?
Лаура Франкони закрыла дверь кабинета и поглядела на писателя с тревогой.
– Расскажите ей, – велел Ревельс.
Маташ коротко изложил основные события, но Лауре было достаточно услышанного, чтобы сделать выводы. Когда он замолчал, она лишь с огорчением положила руку ему на плечо.
– Интересно, сукин сын Убач уже нашел издателя, который опубликует эту муру? – произнес Ревельс.
Лаура язвительно посмотрела на него.
– Я только отмечаю, что существует некая деловая перспектива, – продолжил Ревельс. – В наше время не знаешь, чего ждать и чем закончится грандиозная феерия.
– Я был бы признателен за совет и помощь, – напомнил Маташ.
Лаура взяла его за руку и заглянула ему в лицо:
– Возьмите деньги. Напишите для этого чучела, что он хочет, и бегите из Испании навсегда. Я бы порекомендовала Аргентину. Страна, ради которой и умереть не жаль.
Маташ вопросительно посмотрел на Ревельса.
– Аминь, – сказал издатель. – Я не мог бы выразиться лучше.
– Никаких идей, не подразумевающих необходимость ехать с семьей на другой конец света в изгнание?
– Послушайте, Маташ, как бы дело ни повернулось, расклад для вас один. Если выиграет партия Убача, а шансы у них велики, то чует мое сердце, что, как только вы выполните поручение, ваше существование станет неудобным и кое-кто предпочтет, чтобы вы исчезли. Если же выиграет республика и вдруг выплывет факт вашего сотрудничества с одним из
