Стоп.
– С этими двумя нас только девять, – вспомнил он, обращаясь к Буреотцу. Что-то подсказывало, что должен быть еще один.
Не знаю. Возможно, последний рыцарь еще не найден. Несмотря ни на что, даже с Узами ты всего лишь человек. Сияющие не бессмертны. Как ты собираешься сражаться с целым войском?
– Сэр? – окликнул Каладин. – Далинар, приказы?
Вражеские ряды восстанавливались. Они подняли оружие, их глаза по-прежнему светились красным. Примерно в двадцати футах пошевелился Амарам. Однако больше всего Далинара беспокоил Азарт. Он знал, на что тот способен.
Великий князь взглянул на свою руку и кое-что заметил. Молния, которая ударила его ранее, уничтожив «Путь королей», сломала наручный фабриаль. Застежка испортилась, и Далинар теперь видел маленькие самосветы, которые Навани поместила внутрь устройства, чтобы они приводили его в действие.
– Сэр? – опять спросил Каладин.
– Капитан, враг пытается уничтожить город, – сказал Далинар, опуская руку. – Мы должны защитить его.
– Семеро Сияющих? – скептически поинтересовалась Ясна. – Дядя, это непростая задача, даже если один из нас шквальный Убийца в Белом собственной персоной.
– Я служу Далинару Холину, – прошептал Сзет-сын-сына-Валлано. Его лицо пересекали странные серые полосы. – Правда мне неведома, поэтому я следую за тем, кому она известна.
– Что бы мы ни задумали, – вмешалась Шаллан, – надо браться за дело побыстрее. Потому что эти солдаты…
– Ренарин! – рявкнул Далинар.
– Сэр! – отозвался младший сын, бросаясь вперед.
– Надо продержаться, пока прибудут войска из Уритиру. У Фэн недостаточно людей, чтобы обороняться в одиночку. Ступай к Клятвенным вратам, не дай громолому их уничтожить и открой портал.
– Сэр! – Ренарин отсалютовал отцу.
– Шаллан, у нас еще нет армии, – продолжил Далинар. – Сплети ее из света и отвлеки внимание солдат. Они поглощены жаждой крови, и я подозреваю, что это облегчит тебе задачу. Ясна, у города, который мы защищаем, большой шквальный пролом в стене. Можешь удержать эту дыру и остановить любого, кто попытается пробраться внутрь?
Она кивнула с задумчивым видом.
– А я? – спросил Каладин.
Далинар указал на Амарама, который тяжело поднимался на ноги в своем осколочном доспехе:
– Он попытается убить меня за то, что я сделаю дальше, и мне не помешает телохранитель. Насколько я помню, ты все еще не воздал великому лорду по заслугам.
– Можно сказать и так…
– Крадунья, тебе, кажется, я уже отдал приказ. Возьми убийцу и достаньте наконец-то этот буревой рубин! Все вместе мы будем оборонять этот город, пока Ренарин не вернется с войсками. Есть вопросы?
– Э-э… – проговорила Крадунья. – А ты не мог бы… подсказать мне, где тут есть еда?..
Далинар взглянул на нее. Еда, в такой момент?
– Где-то… возле стены должен быть склад провианта.
– Спасибо!
Далинар вздохнул и направился к воде.
– Сэр! – позвал Каладин. – Куда вы?
– Капитан, враг принес на эту битву очень большую палку. Я намерен ее отобрать.
120
Копье, которое не сломается
Если самой важной частью действительно является путешествие как таковое, а не сам пункт назначения, то я странствовал не для того, чтобы избежать долга, а для того, чтобы отыскать его.
Из послесловия к «Пути королей»Каладин поднялся в небо, переполненный буресветом.
Внизу Далинар шел навстречу красному туману. Хотя туманные щупальца ползали среди солдат Амарама, основная его часть клубилась ближе к побережью, около разрушенных причалов.
Буря свидетельница, Каладин воспрянул духом, снова очутившись в реальном мире. Несмотря на то что Буря бурь затмила солнце, здесь было намного светлее, чем в Шейдсмаре. Спрены ветра вертелись вокруг него, хотя воздух был относительно неподвижен. Наверное, это были те же спрены, которые разыскали его на другой стороне и которых он подвел.
Каладин, – одернула его Сил. – Последнее, что тебе сейчас нужно, – это еще одна причина ругать себя.
Она права. Вот буря, он и впрямь бывал слишком суров с самим собой. Может, именно этот изъян не позволил ему произнести Четвертый Идеал?
Сил почему-то вздохнула.
Ох, Каладин.
– Мы поговорим об этом позже, – пообещал он.
Пока что ему дали второй шанс, чтобы защитить Далинара Холина. Чувствуя, как ярится внутри буресвет, и ощущая приятную тяжесть Сил-копья в руке, он направил себя к земле и опустился на камни возле Амарама.
Великий лорд рухнул на колени.
«Что такое?» – изумился Каладин. Амарам кашлял. Он запрокинул голову в шлеме с поднятым забралом и застонал.
Неужели он… что-то проглотил?
Адолин ощупал живот. Под окровавленным разрезом он чувствовал только гладкую новую кожу. И ни намека на боль.
Какое-то время он был уверен, что умрет.
Однажды с ним такое уже случилось. Несколько месяцев назад Адолин испытал это чувство, когда Садеас отступил, оставив войска Холина в одиночестве в окружении на Расколотых равнинах. Теперь все было иначе. Глядя в черные небеса с их ненормальными облаками, он внезапно ощутил себя ужасно хрупким…
А потом появился свет. Его отец – великий человек, с которым Адолин никогда не сравнится, – каким-то образом стал воплощением самого Всемогущего. Адолин не мог избавиться от ощущения, что недостоин войти в тот свет.
Как бы там ни было, теперь он здесь.
Сияющие разделились, выполняя указания Далинара, хотя Шаллан присела рядом с Адолином, чтобы проверить, как он.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ты хоть представляешь, как я любил эту куртку?
– Ох, Адолин!
– Ну в самом деле. Лекарям стоит быть поосторожнее с одеждой, которую они разрезают. Если человек выживет, рубашка ему понадобится. Если умрет… что ж, пусть хоть на смертном одре выглядит прилично.
Она улыбнулась, потом бросила взгляд через плечо на войска красноглазых солдат.
– Иди, со мной все будет хорошо. Спаси город. Сияй, Шаллан!
Она поцеловала его и встала. Ее рыжие волосы из-за белой одежды, которая как будто светилась буресветом, выглядели ярким пятном. Узор появился в виде клинка с едва заметной, почти невидимой, решеткой вдоль лезвия. Она принялась плести, обратившись к своей силе, и из земли вокруг нее поднялось войско.
В Уритиру Шаллан сотворила армию из двух десятков образов, чтобы отвлечь Несотворенную. Теперь вокруг нее восстали сотни иллюзий: солдаты, лавочники, прачки, письмоводительницы – все как будто сошли с ее страниц. Каждый
