Ширам с вызовом поглядел на вождя рода Зериг.
— Мне нужно десять человек, — приказал он. — Еще три воза, запряженные быками, и как можно больше саконского оружия и доспехов.
* * *Солнце уже поднялось высоко и даже начало слегка припекать, когда Ширам натянул поводья, останавливая коня. На стенах Двары завывали боевые трубы. В воздухе висела пыль. Тяжелые ворота башни на холме быстро закрывались. В бойницах то и дело вспыхивали на солнце бронзовые доспехи многочисленных воинов.
— Они уже наготове. — Саарсан повернул коня, останавливая соратников.
— Чего ж ты ожидал? — хмыкнул саар рода Пама. — Надо было нападать до рассвета, как я сразу и сказал.
— И погибнуть — арьи уже давно нас ждут, — возразил Аршаг. — Сразу после битвы у излучины сюда примчались гонцы. Как могло быть иначе?
— По-разному могло быть, — пожал плечами Ширам. — Но речь не о том.
Он ударил коня пятками, посылая его вперед и делая Аршагу знак следовать за ним.
— Сейчас мы с тобой будем браниться, — сказал он, когда они отъехали от войска.
— Вот еще, — хмыкнул Аршаг. — Ты саарсан…
— Молчи и слушай! — с нажимом произнес Ширам. — Сейчас мы начнем ругаться. Громко, яростно, размахивая руками. Можешь проклинать меня как пожелаешь.
Аршаг весело поглядел на предводителя:
— Ну, раз ты сам приказываешь… Что ты задумал?
— Узнаешь. Потом мы уедем в разные стороны. А после полудня здесь появятся…
Он наклонился к саару рода Зериг и начал что-то шептать ему на ухо. Саар отшатнулся и негромко произнес:
— Там вот зачем надо было расплетать косы! Ширам, ты спятил?
— А теперь то же самое, только громче!
— Ты спятил?! — заорал Аршаг.
— Да как ты смеешь?! — закричал в ответ Ширам. — Я велю содрать с тебя кожу и сшить из нее штаны!
Аршаг привстал в седле и, замахав руками, начал костерить саарсана на чем свет стоит.
— Стой! — оборвал его Ширам. — А теперь разворачивайся и уводи отряд в Накхаран. Остальные пусть едут с тобой. Не прячьтесь, пусть вас будет хорошо видно с городских стен…
— А ты?
— А я тут еще немного задержусь…
Длинноусый саар с чувством сплюнул под ноги его коню, развернул отряд и что есть мочи поскакал в обратную сторону. С саарсаном осталось всего с полдюжины бойцов его рода и настороженно глядящий по сторонам Хаста.
— Отлично, — глядя вслед уезжающим, пробормотал Ширам.
Когда они исчезли в поднятой копытами их коней туче пыли, саарсан обернулся к своему советнику:
— Тебе прежде доводилось бывать в Дваре?
— Доводилось, — кивнул жрец.
— Тогда слушай. Мы сейчас уйдем в степь, а ты далеко не уезжай. Когда ворота вновь откроют — а их точно не будут долго держать закрытыми, — отправляйся в город. Тебе найдется о чем поговорить с настоятелем местного храма.
— А как же ты?
— Не беспокойся. Скоро ты о нас услышишь.
Хаста поглядел на него с тревогой:
— Только заклинаю тебя, саарсан, — не надо крови! За этими стенами подданные Аюра, не враги…
— Хорошо сделай свое дело, — посоветовал ему Ширам. — А я сделаю свое.
— Этого-то я и боюсь, — спешиваясь, пробормотал Хаста.
— И вот еще что. Купи крепкую веревку. Если все пойдет так, как задумано, она нам весьма пригодится.
«А если не пойдет, тоже пригодится, — глядя вслед удаляющимся воинам, подумал жрец. — Впрочем, у городской стражи Двары наверняка и своих веревок хватает…»
* * *Как и предсказывал Ширам, ждать пришлось недолго. По достоинству оценив разброд среди накхов, стражники на стенах радостно улюлюкали им вслед, кричали и хохотали. А потом, когда всадники превратились в черные точки, удаляющиеся в сторону белевших на горизонте гор, принялись открывать ворота.
Хаста неплохо знал Двару. Здесь испокон веку находилось большое торжище. Длинный, похожий на огромную каменную рыбину остров располагался между старицей и новым руслом великой Ратхи. В голове «рыбы», на утесе из крепчайшего дикого камня, возвышалась треугольная крепость. Стены ее были составлены из огромных плетеных корзин, набитых острыми обломками скал и заваленных землей. Поверх этих рукотворных валов высились деревянные палисады с дозорными башнями. Издали они напоминали зубчатый венец на сером каменном челе.
Ниже по течению, ближе к хвосту каменной рыбы, располагалось городище. Стены тут были куда пониже, а за ними плотно жались друг к другу домишки, — по сути, каждое жилище здесь было либо мастерской, либо лавкой, либо постоялым двором. В самом хвосте, на скале, высился расписанный синим и белым, с золочеными узорами на воротах, храм Исвархи — конечно, не такой огромный и роскошный, как столичный, но все же внушительный. Всякий купец кланялся здесь Исвархе щедрым даром, надеясь, что Господь Солнце благословит его и позволит расторговаться с прибылью.
Прежде чем войти в город, Хаста сошел подальше с дороги и спрятал под камнем черный накхский плащ. Оставшись в жреческом одеянии, он снова забрался на спину своей лошадки и направился в Двару. Золотой перстень святейшего Тулума, показанный в воротах, немедленно сделал свое дело — стражи дружно опустились на колено, прося у жреца благословения. Тот воздел над ними руку, постаравшись, чтобы перстень сверкнул на солнце:
— Да озарит ваши дни господь Исварха, да согреет его свет ваши души!
— Хорошо, достопочтенный, что ты приехал сейчас, а не чуть раньше, — вставая с колена, произнес один из стражей. — Тут как раз накхи с наскока город захватить пытались. Да мы им показали, чего они стоят! Больше не сунутся.
— Вот как! Но разве накхи не первейшие из воинов?
— Э, да ты, видать, издалека едешь, раз ничего не знаешь!
— Издалека, — согласился Хаста, внимательно глядя на довольного собой стража ворот.
— В столице творятся страшные дела! Государя нашего Ардвана накхи убили, — начал тот. — Сына его, царевича Аюра, похитили и где-то спрятали. Киран, государев зять, нынче хранит престол. Он накхам давеча здорово всыпал — те еле вырвались. На нашу беду, все же ушли. Торговые люди говорят, что Ширам, сын Гауранга, воцарился в Накхаране. Да видать, после недавнего поражения его и там не больно жалуют. Я только-только своими глазами видел, как привел саарсан под стены отряд. Вперед, говорит! А те возьми да и поверни назад. Еще изругали его всяко — аж на стенах слыхать было…
Хаста кивнул и похлопал лошадку по шее, продолжая путь. Дорога к храму шла по главной улице, разделявшей остров на левую и правую сторону. Вдоль дороги тянулось шумное торжище. Купцы гомонили, предлагая кто свежую рыбу, кто привезенные издалека ткани… Хаста остановился лишь раз — купить длинную веревку.
«Ширам не хочет быть мне обязанным, и это правильно, — раздумывал он. — Ему надо утвердиться как вождю… Но зачем пренебрегать средствами, если они есть? — Хаста посмотрел на свой перстень. — С ним я могу просто приказать настоятелю открыто поддержать накхов! А если он не послушает? Нет, отдавать приказ можно, только если уверен, что он будет выполнен…»
Уже почти миновав торжище, Хаста вдруг услышал смутно знакомые
