Это было не обидно. А просто странно. Будто она знала о чем-то, что скрыто от меня. Кажется, скоро я стану параноиком.
— Они опять устроили снежное побоище, — закончила женщина.
Слова будто повисли в воздухе. Словно Кила еще что-то хотела сказать, но не стала, предпочла дать мне додумать все самой.
— Вы давно приехали?
— Рано утром. Мальчишки — жаворонки и всегда встают рано. Им совершенно все равно, что сегодня выходной и мама хочет выспаться, — убирая с лица огненный локон, улыбнулась женщина.
Было видно, что своих мальчишек она любит и ворчит скорее по привычке.
— Дети, такие дети. Но без них нельзя представить жизнь. Мы подумываем о третьем, — неожиданно призналась мне хищница. — Мама все мечтает о внучке. У Сойры ведь опять мальчишка. Может, у нас получится.
— Да, я слышала. — Бутерброды были уже готовы, и я поместила тарелку с ними в микроволновку, установила время и нажала «старт».
— Чайник горячий. Чай, кофе?
— Чай.
— А вы, значит, с Ником встречаетесь, — подавая мне заварочный чайник, произнесла Кила.
— Да, полгода уже, — не поднимая взгляда от кружки, ответила ей.
Чай был дорогим и очень ароматным, с нотками лета и солнца.
— Серьезный срок. Берт, конечно, до сих пор пытается всех убедить, что это из-за наследства, но ему никто не верит.
— Берт? — Это имя я помнила. — Он здесь?
— Нет. Он не любитель таких праздников и семейных посиделок. Он вообще нашу семью своей не считает. Придурок. — Ее зеленые глаза опасно блеснули золотом и тут же вернули себе привычный оттенок. — Ты не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
Слышать это было неожиданно.
Запищала микроволновка. Я едва не обожглась, доставая тарелку с бутербродами.
— А кто-то хочет меня обидеть? — как бы невзначай уточнила у молодой женщины.
— Мээрин со вчерашнего дня мечтает выдрать тебе все космы и расцарапать лицо, — хохотнув, ответила Кила. — Но она отлично знает, что Ник ей горло перегрызет за тебя.
— Как-то очень кровожадно, — присаживаясь на стул, заметила я и принялась размешивать сахар в кружке.
— Ты человек и не знаешь этого, но мужчина-хищник никогда и никому не позволит обидеть или оскорбить свою пару, — неожиданно серьезно произнесла Кила. — Умрет, но отстоит честь.
«Только ведь все это игра!» — хотелось крикнуть в ответ, но вслух произнесла другое:
— Мне не нужна такая жертва, — и улыбнулась, прожевав кусочек.
— Она и не понадобится. У тебя есть Ник, у Ника есть мы. Перекусывай, и пойдем спасать наших мужчин. Дети кого угодно могут свести с ума.
Кила не врала, когда говорила о снежном побоище.
Выйдя на улицу, после того как глаза привыкли к яркому свету, я увидела троих взрослых мужчин и двух мальчишек, которые с громкими криками носились по огромному двору, бросались снежками, спотыкались, падали и заливисто хохотали.
— Детский сад, — фыркнула Мээрин, откидывая назад волосы.
Она в отличие от меня шапку не надела и вообще была не сильно утеплена, красовалась, демонстрируя длинные ноги в тонких колготках. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы я спрятала нос в воротник пуховика.
— Привет, — улыбнулась мне Сойра.
Женская половина общества стояла на большой террасе и наблюдала за развернувшейся баталией.
— Доброго утра, — ответила ей и подошла поближе к перилам.
Ника я узнала сразу. Вот только не могла поверить, что этот смеющийся мужчина, которого младший брат уложил в сугроб и навалился сверху, давая возможность двум мальчишкам закидать поверженного врага снегом, и есть мой босс. Я никогда не видела его таким беззаботным, домашним и счастливым.
— Из него получился бы замечательный отец, — неожиданно произнесла Кила, становясь рядом. — Я всегда без опаски могу оставить на него сыновей, как и Гера. Жаль, что он отказывает себе в этом.
— Угу.
— Хотя, может, с тобой он передумает, — закончила она, вызвав непонятные боль и страх в груди.
— Об этом пока рано говорить.
Ник будто услышал мой голос. Неожиданно развернулся, скинул брата в сугроб и сел, глядя прямо на террасу.
— Доброе утро, спящая красавица! — крикнул Н’Ери и взмахнул рукой.
Я помахала в ответ, наблюдая, как мужчина поднимается и идет к нам.
— Мелочь, перерыв. Мне надо поприветствовать свою девушку, — сообщил он племянникам, которые тут же кинулись ему наперерез и повисли на любимом дядюшке.
— Фу, целоваться будете, — захихикал старший из мальчишек.
— Фу-у-у, — поддержал его второй.
Они со смехом побежали добивать второго дядюшку, который все еще лежал в сугробе.
Сама не знаю, почему я вдруг пошла навстречу Н’Ери.
— Привет, — улыбнулась, замерев на ступеньках.
— Привет. — Ник быстро поднялся, притянул меня к себе и зарылся носом в волосы.
Хищник был весь в снегу: лицо, волосы, куртка. А сейчас этот снег колол мои щеки, таял на коже и вызывал сладкую дрожь.
Я так увлеклась ощущением собственного счастья, что не сразу заметила, как внезапно напрягся Ник, как руки сильнее обычного сжали плечи.
— Че-о-орт, — выдохнул он, отрываясь от меня и рассматривая ошалелым голодным взглядом. — Черт, Вика. За мной. Быстро.
После чего схватил за руку и потащил мимо удивленных хищниц в дом.
Я даже не успела снять ботинки и куртку, как мужчина, оставляя грязные разводы на полу, запихнул меня в какую-то комнату и закрыл дверь на замок.
— Н’Ери, — снимая шапку, с тихим смешком произнесла я и огляделась. Обычная комната, что-то вроде гостиной. Уютный камин, пара окон со светлыми занавесками, удобная мебель, яркий зеленый ковер, похожий на газон. — Я, конечно, понимаю, что ты хищник, но всему есть предел. Я не буду здесь заниматься этим. Только не здесь… Это безумие.
Шапка выпала из ослабевших рук, когда, подняв взгляд, я увидела лицо мужчины и его глаза. Совершенно золотые, со звериными черными вертикальными зрачками.
— Ник? — прошептала и сглотнула, медленно пятясь к стене.
Бежать-то все равно было некуда, единственный выход перекрывала его мощная фигура.
