Ого! А я и не знала.
– А с Вайрисом что?
– Пришла я к нему, села за накрытый стол, а он… молчит! И не разговорить его, понимаете, госпожа ведьма? Видимо, не понравилась я ему, желал поскорее сбежать с этого… свидания.
М-да… ну дела!
– Вот я и перенеслась на следующее утро домой. Мне на морском дне больше ловить нечего.
– Уверена? – осторожно спросила я. – Ведь тебе морской владыка понравился.
Девушка покраснела, опустила глаза.
– Он очень… добрый, – тихо сказала Светана.
Чего?!
– Смелый и сильный. Ему приходится решать столько вопросов и проблем, что о том, какой он, Вайрис и сам забывает. А напомнить – некому.
Диагноз ясен: влюблена. После слов о доброте правителя русалов у меня не осталось никаких сомнений.
– Если позовет замуж, согласишься?
– Да не ровня я ему!
Я хмыкнула и заметила:
– Думаешь, захоти морской правитель взять в жены девушку из аристократического семейства, он не сделал бы этого?
Светана задумалась, смутилась и тихо ответила:
– Так я же тут, а он… там.
Это уже по существу вопрос!
– Но я-то ведьма, – подмигнула ей. – Загляну к тебе завтра ближе к обеду.
Ей не обязательно знать о нашей с Вайрисом встрече.
На этом я распрощалась с окрыленной и светящейся от радости девушкой. До дома мы с Лиравиром шли, обсуждая магические потоки при создании стихийных заклинаний. Настроение было радужным, предвкушающим. Быстро поев и собрав корзины, прикрепила их на метлу и привычно подождала, пока рассядутся остальные. Потом полетела в лавку.
День шел по накатанной колее, время бежало быстро. Лис и Лиравир вошли во вкус, торговались только так, мы с Ринарой едва успевали рассыпать по мешочкам травы да разливать по флаконам зелья.
После ужина друзья разбрелись по своим делам, Лис проверял список покупок для путешествия, а я подхватила корзины с зельями и своими записями и перенеслась к Ингару.
Дракон ждал. Стоял возле окна и любовался заходящим солнцем. Я осторожно поставила корзину на пол, подошла сзади и обняла дракона.
– Я скучал, – заметил он, поглаживая мои ладони.
– И я по тебе тоже.
– Как насчет того, чтобы сделать перерыв и просто побыть вместе?
– Замечательная идея, только…
– Что?
Ингар обернулся, позволяя мне раствориться в его чарующем взгляде.
– Я сегодня пробовала сделать поисковое зелье.
– Так…
– В итоге Лис летал по комнате, а вместе с ним и куча вещей. И светился. А на полу выросли стеклянные цветы. Но они уже потом появились, когда в зелье случайно попало битое стекло. Это Адария бросала в фамильяра сервиз за то, что он назвал ее холодной лягушкой. И… вот.
Я показала головой на корзину, шаркнула ножкой и покосилась на Ингара, на лице которого отражались самые разные чувства: от желания меня придушить до желания расхохотаться. Победило второе. А потом этот несносный мужчина стал доставать флаконы и комментировать, что я делала не так.
– В это снадобье нельзя добавлять пыльцу цветов сразу после лебединого пера, отсюда и эффект невесомости. И чем больше сыплешь, тем дольше будет действие зелья, – заметил он, качая головой. – А сюда ты случайно добавила порошка, который используется для создания магических огней. Его сложно отличить от задающего направление пути. Цвет, консистенция, запах одинаковы. Только первый вспыхивает, если бросить в огонь, а второй – нет.
Я поморщилась, вспоминая, было что-то такое или нет, и промолчала.
– А вот это… Гильдия стекольщиков друг друга поубивает за одну каплю. Они уже седьмой год пытаются создать нечто подобное, используя магию, но не получается. Лар и Торн, кстати, заключили кучу договоров на продажу твоих зелий. Теперь без работы не останешься.
Хмыкнула, радуясь, что Ингар не пытается меня отговорить от такой затеи и не предлагает просто дать денег.
Я записала его объяснения, и мы поднялись в башню с алхимическим кабинетом. Приготовив поисковое зелье, я опробовала его на собственном башмаке, оставленном в соседней комнате, и довольно улыбнулась.
– А теперь давай…
Договорить Ингар не успел. В дверях появилась макушка Торна.
– Доброй ночи, ведьмочка! Новые зелья имеются?
И предвкушающе уставился на колбы и пробирки.
– Флакон с цифрой три не брать! – рявкнул Ингар, едва младший принц заметил корзину возле двери и улыбнулся, отчего на щеках привычно заиграли озорные ямочки.
– Как скажешь, братец. А остальные… опробую. Кстати, держи, ведьмочка, твоя доля!
И ко мне перекочевал увесистый мешочек с монетками. Я прикрепила его к метле, чтобы не потерять. Торн исчез за дверью, напоследок крикнув, что к нам скоро поднимется правитель Раганрата. Мы с Ингаром переглянулись.
– Он хочет что-то рассказать о воздушном замке?
– Боюсь, поговорить о последствиях применения твоих зелий во дворце.
– Ой!
– Сбежим? – провокационно предложил Ингар, показывая кивком на мою метлу.
– Кажется, я плохо на тебя влияю.
Дракон усмехнулся.
– Ты улыбаешься, а раньше был таким… грозным. Рычал постоянно, – заметила я.
Ингар пожал плечами, но ничего не ответил, лишь помог поудобнее усесться на метлу и распахнул окно в непроглядную ночь.
ИнгарЯ вернулся на крышу башни глубоко за полночь, когда Яна исчезла в портале. Но все еще ощущал ее запах. Горели губы, огонь тек по венам. Где-то вдали едва слышимым эхом звучал ее голос. Многое я бы сейчас отдал, чтобы просто пойти за ней!
Стиснул зубы, тяжело дыша, прислонился к камню. Пламя, темное и необузданное, билось внутри, запертое, словно в клетке. И не выпустить его, не остановить. Пробралось к сердцу, не слушаясь, запылало на руках. Я стянул тунику, рассматривая аринату. После каждой встречи с Яной она начинала жечь все сильнее и сильнее, не оставляя надежды. Я смотрел на ожог чуть выше локтя, когда тьма вырывалась на свободу. Боролся изо всех сил, сжимая руками каменную кладку стены, рыча сквозь стиснутые зубы, но все-таки упал на холодный пол.
– Поднимайся!
Голос отца, такой холодный и спокойный, почему-то мгновенно привел в чувство. С усилием, опираясь на стену и пошатываясь, я выполнил его приказ. Меня трясло, боль накатывала не волнами, а врезалась сотнями ножей в узоры, подтверждающие связь с ийрией.
– Как вообще рядом с девчонкой держишься, не понимаю! Смотрю, и правда любишь.
– Отец! – прорычал я.
– Спиной ко мне! – приказал он, и я, подчиняясь его воле и магии, развернулся.
– Тебе придется отказаться от использования магии.
– Что?
– Иначе боль лишит тебя разума. Я знаю, о чем говорю. Или не веришь? Хочешь умирать в бреду, не помня самого себя?
– Разве дело…
– Тьма откликается на эмоции и силу. Чтобы ее ослабить, нужно отказаться либо от первого, либо от второго. Раньше ты выбирал первое. Выдержка и воля решали все, но теперь ситуация изменилась. Рядом с ийрией ты не в состоянии себя контролировать.
– Отец…
Зачем он… так? Я сразу чувствую себя ничтожеством, слабаком, ни на что не способным… Но ведь отец прав.
– Ты не откажешься целовать и ласкать
