Осознав, что у моего народа появился шанс снова обрести крылья, а вместе с этим – перемещаться и покидать королевство, глубоко вдохнул. На душе стало легко и радостно, словно снова попал в детство. Странное чувство, давно забытое… И такое желанное!
Я приходил в себя, пока Яна и Лис жадно листали фолиант, восторженно охали и спорили, какой рецепт нового зелья опробуют первым: тот, что превращает кого угодно в лягушек, или тот, который позволяет сновидение превратить в иллюзию, гуляющую по замку. Остановились почему-то на рецепте торта со взбитыми сливками и клубникой, который так сильно любит мой отец. Но задуматься об этом странном решении я не успел. Увидел, как книга снова сыплет искрами.
Фолиант превратился в Эарина, который радовался простору и пробуждению от долгой спячки. Сдается, с ним в Раганрате станет безумно весело! Представляю, какой переполох золотой дракончик там устроит! Отцу точно станет не до проказ моей ведьмы и братьев.
Я предвкушающе улыбнулся, представив официальную церемонию в храме со своей ийрией. И возможность (наконец-то!) считать ее своей. По всем законам моего народа, а не только магическим.
Только сначала… надо помочь Лису разобраться с той частью пророчества, где говорится о его народе. Просто драконы… не умеют оставаться в долгу.
Глава восемнадцатая
ЯнаОказалось, мой дракон бегает очень даже быстро. Лиса, снова обернувшегося человеком, он догнал легко, и поэтому на втором этаже мы оказались одновременно с оборотнем. Ингар опустил меня на пол, оглядел огромный зал, полный народа, и замер. Лис сделал решительный шаг, потом словно наткнулся на невидимую преграду и растерянно почесал макушку. Ингар и я тоже попробовали подойти к оборотням поближе, но потерпели неудачу.
– Защита! – заметил Ингар, проводя по воздуху рукой и о чем-то задумываясь. – Сильная. Такую даже мне не поставить.
Эарин подлетел, повертелся, разочарованно вернулся к Ингару и уселся у него на плече, недовольно вертя хвостом.
– Эй! – крикнула я тем, кто находился за куполом, но никто не откликнулся, даже не заметил нас. Похоже, действует более серьезная магия, чем я думала.
Преграда не пропускала голоса и звуки, хотя люди о чем-то разговаривали, шутили и смеялись.
Мой фамильяр жадно рассматривал сородичей. В шагах десяти от нас стояли мягкие пуфики. На низеньком столике устроились корзинки с разноцветными клубками. Там же лежали ворохи разных тканей. Вокруг сидели шесть женщин. Две из них – светловолосые, одетые в простые темно-коричневые платья с белыми передниками, – склонились над вышивкой и что-то увлеченно обсуждали. Еще одна, постарше, с туго заплетенной косой, перебирала клубки и недовольно морщилась. Остальные вышивали и переговаривались.
– Это…
– Оборотни! – выпалил Лис, переводя взгляд с занятых рукоделием женщин на фехтующих в дальнем углу мужчин.
По огромному залу, уставленному низенькими столиками и заваленному многочисленными разноцветными пуфиками, носилась довольная малышня, гуляли парочки. А из многочисленных дверей то и дело появлялся новый народ.
– Явились! Не прошло и сотни лет! – раздался недовольный мужской голос за нашими спинами.
Мы мгновенно обернулись, при этом Ингар успел призвать клинки, задвинул меня за спину и принял боевую стойку, напоминая хищника. Оборотень напрягся, готовясь к прыжку. Глаза сверкали, мышцы окаменели. Эарин выпустил струю огня, но с плеча Ингара так и не слез, явно выжидая момент для нападения. Я же из своего укрытия рассматривала незнакомца.
Невысокий мужчина с длинными черными волосами – такими ровными и так аккуратно разделенными на пряди, что они казались искусственными, – стоял спокойно и напасть не пытался.
– О да, мне делать нечего, как вас убивать! И так торчу здесь уже почти век! – ворчливо заметил он, сверкая синими глазами, неуловимо мне кого-то напоминая.
Хм…
Ингар и Лис напряглись еще больше и снова попытались загородить меня своими могучими спинами. А я вздохнула, приподнялась на цыпочки и осторожно выглянула, рассматривая, как незнакомец по-маньячному скрупулезно стряхивает невидимые пылинки с белоснежной, отглаженной до хруста рубашки. Потом он недовольно фыркнул и протянул ко мне ладонь.
– Ну? Долго будем сопротивляться?
– Чему? – пискнула я, прижимаясь к Ингару сильнее, очень уж странно себя мужчина вел.
Эарин выпустил в сторону незнакомца сгусток пламени, облизнулся и приготовился к прыжку. Но Ингар неожиданно его удержал, погладил по макушке и что-то шепнул на ухо. Дракончик спокойно уселся у него на плече, но глаз с незнакомого мужчины не сводил.
– Своего братца хочу призвать. Никогда не думал, что именно из этой его затеи получится что-нибудь хорошее! И надо же… ошибся! Как-то он случайно, – едко выделил последнее слово незнакомец, – опрокинул горшок с удачей на одну оборотницу. Последствия разгребаем до сих пор.
– Вы Греравир? – поразилась я. – Брат Лиравира и бог вероятностей?
– Вероятностей? – Греравир поморщился. – Вижу, вы уже знакомы с моим братцем. Только ему может прийти в голову светлая мысль поставить знак равенства между равновесием и вероятностью. Хотя иногда первое невозможно без четкого расчета второго.
– То есть вы все же бог равновесия?
Признаться, я пропустила длинную тираду Греравира мимо ушей.
– А не похож? – возмутилось божество и скептически на меня уставилось.
Эарин неожиданно фыркнул и рыкнул.
– Убрали бы зверушку. Не любит от меня.
Ингар поправил лямку чехла, в котором лежала метла, погладил Эарина и напрочь проигнорировал просьбу бога равновесия. Дракончик поднялся, закружил над нашими головами.
Греравир что-то проворчал себе под нос.
М-да… Кажется, проказливому богу удачи я рада больше. А этот… зануда.
– Не станешь тут занудой, когда младший братец то и дело что-то выкидывает.
Греравир даже не пытался скрывать, что читает мысли. Интересно, а Лиравир тоже мог? Или нет?
– Так это вы свели Лайсу и Лисандра? – в голосе Ингара послышались жесткие нотки.
– И развязали войну? – лед проскользнул и у Лиса.
– Мы? – удивился Греравир, ленивым движением откидывая прядь волос за спину и напоминая хищного кота. – Так ли сильны были чувства Лайсы, если горшка удачи хватило, чтобы столкнуться с правителем драконов и забыть о любви к оборотню?
– Ты лжешь! Фенр был ее истинной парой!
У Лиса почтения к богам не было абсолютно никакого, но Греравира это, похоже, мало волновало. На данный момент.
– И поэтому она не умерла, когда он погиб на поле боя? – спокойно поинтересовался бог равновесия. – Оборотни не выдерживают тоски, уходят следом за парой. Драконы сильнее, особенно если их что-то держит. Тебе ли это не знать, Александрис из рода Янтарных Лис?
Мой фамильяр резко выдохнул и опустил оружие. Глаза гневно сверкали серебром, руки сжали рукоять кинжала так, что побелели пальцы.
– Хочешь сказать, Лайса была парой Лисандра? Истинной парой? – зло уточнил Лис.
– Ты сам это произнес, оборотень.
Потом посмотрел на нас, вздохнул и пояснил:
– Эта история с войной между оборотнями и драконами началась раньше, чем вы думаете. Фенр был любимчиком Лиравира. Да-да, мой братец ему покровительствовал. И когда оборотень влюбился в Лайсу, стал помогать еще больше. Лайса никогда
