– С кем мы работаем? – спросила Ситра, пока они искали парковку, – одна из неизбежных обязанностей, связанных с использованием старых машин, не подключенных к навигационным сетям.
– Увидишь.
Они припарковались на главной улице, а затем неторопливо пошли по улице – оживленной, но не чересчур. Прогулочный шаг, которым меряла тротуар жнец Кюри, раздражал Ситру, и она не знала, почему. Потом поняла: когда она отправлялась на «жатву» с Фарадеем, тот весь был устремлен к цели, и целью было не место, а человек. Объект. Душа, которой предстояло расстаться с телом. Как ни ужасно это звучало, но в той ситуации Ситра чувствовала себя в большей безопасности. У их похода со жнецом Фарадеем всегда был ощутимый, осязаемый финал. Но в том, как вела себя жнец Кюри, не чувствовалось никакого плана, никакого заранее сформулированного намерения. И тому были причины.
– Учись наблюдать, – сказала Кюри.
– Если вам нужен был любитель наблюдать за людьми, вам следовало выбрать Роуэна, – ответила Ситра.
Жнец Кюри проигнорировала это замечание и продолжила:
– Смотри на лица, в глаза людей. Изучай то, как они двигаются.
– Что я должна искать?
– Ощущение, что они подзадержались в этой жизни и готовы… готовы завершить свое существование. И неважно, знают они про это или нет.
– Я думала, мы не имеем права подвергать людей дискриминации по возрастному принципу.
– Дело не в возрасте, а в наступившем состоянии застоя. Некоторые люди становятся такими еще до того, когда будут готовы впервые сделать полный разворот и омолодиться. А другим на это требуются сотни лет.
Ситра посмотрела на людей, которые, проходя мимо них, прятали глаза и старались как можно быстрее убраться подальше от жнеца и ее ученицы, хотя и тщательно скрывали свое намерение. Из кафе вышла парочка; бизнесмен стоял на углу и говорил по телефону; молодая женщина принялась переходить улицу на красный свет, а затем вернулась – испугалась, вероятно, что жнец покончит с ней за то, что она нарушила правила дорожного движения.
– Я ничего ни в ком не вижу, – сказала Ситра, злясь и на задание, и на саму себя, неспособную это задание выполнить.
Из самого высокого в городе, десятиэтажного офисного здания вышла группа людей. Жнец Кюри тронула Ситру за плечо и показала на одного из вышедших – за ним они и пошли, отпустив преследуемого на некоторое расстояние.
– Видишь, как он держит плечи, словно на них непосильная ноша? – спросила жнец.
– Нет.
– А видишь, как он идет – не так быстро и целеустремленно, как остальные?
– Нет.
– Заметила, какие у него потертые башмаки, словно ему все равно, как он выглядит в глазах людей?
– Может быть, у него был неудачный день! – предположила Ситра.
– Может быть, – произнесла жнец Кюри. – Но мне кажется, что дело совсем в другом.
Они приблизились к этому человеку, который и не подозревал, что его преследуют.
– А теперь нам нужно заглянуть в его глаза, – сказала Кюри. – Чтобы во всем удостовериться.
Жнец Кюри тронула идущего за плечо, тот повернулся, и их глаза встретились, но лишь на мгновение, потому что в следующий миг человек неожиданно охнул – это жнец вонзила ему лезвие меж ребер, прямо в сердце. Так быстро, что Ситра едва заметила удар. Как жнец Кюри выхватила оружие, она даже не видела.
Жнец никак не отреагировала на удивленный взгляд этого человека, ничего не сказала ему. Она просто вытащила лезвие из раны, и человек упал. Он был мертв еще до того, как рухнул на тротуар. Люди вокруг заохали и поспешили убраться подальше, но не так быстро, чтобы не понаблюдать минутку за финалом произошедшего. Большинству из них видение смерти было в новинку, но они признавали ее существование – правда, только за пределами собственного маленького мирка, откуда они могли не без удовольствия поглазеть на ее работу.
Жнец отерла лезвие о замшевую салфетку того же цвета, что и ее мантия, и здесь Ситра потеряла над собой контроль.
– Вы даже не предупредили его! – выпалила она. – Как вы могли так поступить? Вы не позволили ему даже приготовиться!
Поток гнева, вырвавшийся из сердца Ситры, разлился столь мощной волной, что, наверное, был ощутим физически, и Ситра поняла, что совершила ужасную ошибку.
– НА ЗЕМЛЮ! – крикнула жнец с такой силой, что голос ее эхом отразился от домов по обе стороны улицы.
Ситра немедленно опустилась на колени.
– ЛИЦОМ НА ТРОТУАР! НЕМЕДЛЕННО!
Ситра подчинилась, чувствуя, как ее гнев сменяется страхом. Она распростерлась на тротуаре, прижавшись щекой к его плитам, разогретым полуденным солнцем. В футе от нее, повернувшись к ней лицом, лежал убитый – открытые глаза его были пусты, но они проникновенно вглядывались в лицо Ситры. Как такое может быть – мертвый, а вглядывается?
– ТЫ ИМЕЕШЬ СМЕЛОСТЬ УКАЗЫВАТЬ МНЕ НА ТО, КАК МНЕ ВЫПОЛНЯТЬ СВОЮ РАБОТУ?
Казалось, мир вокруг них застыл в ужасе.
– ТЫ ДОЛЖНА ИЗВИНИТЬСЯ ЗА СВОЮ НАГЛОСТЬ, И БУДЕШЬ ПОДВЕРГНУТА НАКАЗАНИЮ!
– Прошу простить меня, жнец Кюри!
Услышав имя Кюри, прохожие стали перешептываться. Это имя было легендарным.
– НЕУБЕДИТЕЛЬНО!
– Мне действительно очень жаль, жнец Кюри, – почти прокричала Ситра в лицо лежащему рядом с ней мертвецу. – Я никогда впредь не стану выказывать вам своего неуважения.
– Встань.
Громоподобный гнев уже оставил жнеца. Ситра встала, злясь на свои дрожащие ноги, на несдержанность собственных глаз, источавших слезы, – как бы ей хотелось, чтобы они немедленно испарились, и ни прохожие, ни жнец Кюри их не увидели.
Всемирно известная Госпожа Смерть повернулась и пошла прочь, а Ситра поплелась за ней, пристыженная и неловкая. Но как бы ни была она унижена, она страстно желала выхватить лезвие и вонзить в спину идущей впереди женщины, хотя одновременно и злилась на себя за это желание.
Они сели в машину и тронулись. Только тогда, когда «Порш» отъехал от места убийства на квартал, жнец Кюри заговорила:
– Теперь твоя задача состоит в том, чтобы идентифицировать этого человека, найти его семью и пригласить их в «Водопад», чтобы я могла наделить их иммунитетом.
Жнец говорила без малейшего намека на ярость, бушевавшую несколько минут назад.
– Но… но, простите? – пробормотала Ситра.
Она ничего не понимала. Как будто той сцены на улице не было вовсе. Ситра была совершенно сбита с толку, и у нее кружилась голова, словно невидимый гигантский насос выкачал из машины весь воздух.
– Чтобы наделить их иммунитетом, у меня есть сорок восемь часов. Мне хотелось бы, чтобы сегодня вечером они приехали в мой дом.
– Но там… вы же… я лежала на земле…
– И что?
– Вы были так сердиты!
Жнец Кюри вздохнула.
– Это вопрос имиджа, моя дорогая, – сказала она. – Ты публично бросила мне вызов, и у меня не было выбора. Я должна была немедленно поставить тебя на место. В будущем придерживай свое мнение до того момента, когда мы останемся одни.
– Так вы не сердитесь?
Жнец обдумала вопрос.
– Скорее, я раздосадована, – ответила она. – Но в конечном
