– Секунду!
Я подбегаю к окну и прижимаюсь спиной к стеклу так, чтобы оказаться рядом с Джейкобом. Нас разделяет только витрина с затейливой надписью «У Беллами».
Джейкоб замечает меня, оглядывается через плечо, улыбается. Я улыбаюсь в ответ и слышу тихий щелчок – это девушка-продавщица сделала снимок.
– В это время дня хорошее освещение, – замечает она, сматывая пленку. – Должно хорошо получиться.
– Спасибо, – говорю я, возвращаясь к прилавку, – я тоже так думаю.
Девушка откидывает заднюю крышку камеры и извлекает кассету. У меня руки так и чешутся, приходится даже спрятать их за спину, чтобы не вырвать пленку у нее из рук. Но я стою смирно и провожаю глазами кассету, исчезающую в бумажном конверте.
– Приходи завтра утром, – говорит девушка. – Я все сделаю.
Вечером, заказав рыбу и чипсы, мы собираемся в Лейнс-Энд все вместе – съемочная группа, мама и папа, Финдли, Джейкоб и я – посмотреть черновой монтаж сериала «Оккультурологи». 1 серия, «Город призраков». Мне очень жаль, что с нами нет Лары, но я не видела ее с того самого злополучного вечера в Грейфрайерс. (Боюсь, миссис Уэзершир решила, что я плохо на нее влияю.)
Мы с Джейкобом сидим на диване рядом, а на экране папа рассказывает про Тупик Мэри Кинг. Мама сопровождает просмотр замечаниями о том, что можно сократить, и записывает, что стоило бы добавить в комментарии за кадром. На коленях у Финдли развалился Мрак, не обращая внимания на то, что Финдли разражается громовым хохотом каждый раз, как на экране кто-то появляется – это он так «пугается», объясняет наш гид.
Финдли уверяет, что ничего не помнит о вечере на кладбище, но на щеке у него синяк, полускрытый в зарослях бороды, а в глазах каждый раз, как наши взгляды встречаются, появляется хитрый блеск.
С экрана звучит мамин голос, отдаваясь эхом от сводов темницы в замке:
– Это было очень давно и очень далеко отсюда…
Пожалуй, думаю я, в каком-то смысле это так и есть.
Когда все встают и начинают прощаться, Финдли подходит и обнимает меня, как медведь лапами.
– Спасибо, – шепчу я, – за все.
– Ты отмечена, Кэссиди, – неожиданно говорит он совершенно серьезно. – Береги себя, девочка.
У меня на глазах выступают слезы.
Сама не знаю, почему. Но от этого не легче.
На другое утро мы полчаса гоняемся за Мраком, который, в редком для него припадке врожденного кошачьего достоинства, решил, что больше ни за что не зайдет в переноску.
– Ну, давай, котик, – пытается выманить его из-под дивана Джейкоб.
У меня другой подход: по всей комнате разложены вкусные кошачьи приманки.
Пока мы с Джейкобом ловим Мрака, мама с папой заканчивают укладывать вещи. Атмосфера напряженная, нам всем не терпится поскорее расстаться с этим городом, хотя причины у всех разные.
Наконец мы с Джейкобом без сил валимся на диван, а между нами – загнанный в переноску Мрак.
– Он тебя оцарапал? – озабоченно спрашивает мама, входя в комнату.
Я морщу лоб, не понимая.
– Нет, с чего ты взяла?
– Твоя ладонь.
Я смотрю на свою руку. Потираю большим пальцем ярко-красную полоску, то место, где тогда, на кладбище я оцарапалась об осколок линзы. Пореза там нет, но все равно больно.
– Ничего страшного, – отвечаю я. – Все в порядке.
Наступает время трогаться в путь, мы стаскиваем свои чемоданы вниз. Там нас поджидает миссис Уэзершир.
– Значит, уезжаете? – бодро интересуется она. – Я вызову такси.
Мама с папой выходят на улицу. Я иду следом, но останавливаюсь и оглядываюсь, услышав шаги на лестнице. На сей раз это не призрачный мистер Уэзершир. Это Лара. Она тяжело дышит – может, боится, что не успеет и упустит меня. Из ее безупречной косы выбилась прядь. Лара пытается заправить ее обратно.
– Привет! – здороваюсь я, радуясь, что увидела ее.
– Привет, – отвечает она, бросив оценивающий взгляд на Джейкоба, и снова поворачивается ко мне.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как будто мою жизнь разорвали пополам, – мрачно отвечаю я.
Глаза у Лары лезут на лоб.
– Правда?
Я мотаю головой и хохочу.
– Да я отлично себя чувствую. Нормально. Ну, насколько это можно назвать нормальным. Тебе сильно влетело?
Лара пожимает плечами.
– А, ничего серьезного. – Я с удивлением вижу в ее глазах искорку, что-то похожее на озорство. – Тебя это, возможно, удивит, но, случается, я время от времени тоже нарушаю некоторые правила.
Подхватив одну из моих сумок, Лара помогает мне вытащить ее на улицу.
– Нужно поговорить.
Джейкоб нерешительно топчется на месте.
Дай нам минутку, думаю я. Он хмурится, но отходит.
Лара ждет, когда он окажется подальше.
– Плохую услугу ты ему оказываешь, – говорит она, – удерживая здесь.
Ох, сколько же можно!..
– Он мой лучший друг, Лара.
– Верю, но есть разница: одно дело хотеть остаться, другое – бояться отпустить. Ты обязана отослать его.
Я смотрю ей в лицо.
– Ты же не отослала своего дядю.
Лара застывает с открытым ртом.
– Что?
– Я видела его, когда искала тебя. Это ведь он тебя всему научил, да? Рассказал про призраков и промежуточников? Про Вуаль, зеркала и про то, что мы должны делать. Ты сказала, что вычитала все в его библиотеке, но это ведь не совсем правда, так?
Лара колеблется, но потом кивает.
– Дядя не сразу стал меня учить. Только после того, как…
Она смолкает, и я не знаю что она имеет в виду – после того, как он умер или она умерла.
– Ты знала, что он здесь, на Лейнс-Энд. Ты знала, кто он и кто ты, но все же не отослала его.
– Он не такой, как другие, – протестует Лара.
– Понимаю, – отвечаю я так же резко, – вот и Джейкоб тоже.
Лара складывает руки на груди.
– Ты права. Я не упокоила дядю Реджи, но я и не протаскивала его через Вуаль в наш мир. – Она подходит ближе и понижает голос: – Джейкоб воспользовался тобой, чтобы проникнуть сюда, а ты его тут держишь, и чем дольше он здесь, тем сильнее становится. Он опасен, Кэссиди.
Мы оба оглядываемся на Джейкоба, который слоняется среди голубей, пытаясь спугнуть птиц, чтобы они взлетели.
– Ничего, я рискну, – говорю я.
Лара вздыхает.
– Ладно. Просто будь осторожна. – Она собирается уходить, но возвращается обратно. – Ой, чуть не забыла. Вот…
Она снимает с шеи зеркальный кулон.
Я уже тяну за ним руку, но тут же отдергиваю.
– Я не могу его взять. Тебе самой нужно зеркало.
– Не беспокойся. – Лара достает из кармана второй такой же кулон. – У меня всегда есть запасное.
Мне все-таки неудобно брать подарок, тогда она подходит ближе и сама надевает цепочку мне на шею.
– Спасибо, – говорю я, убирая холодный кулон под рубашку. – За все.
Лара небрежно дергает плечом, будто благодарить ее не за что. Но мы обе знаем, что это не так. Ведь нас связывают не только одинаковые кулоны.
Подъезжает наше такси. Лара сует мне клочок бумаги.
– Моя электронная почта, – говорит она. – На случай, если снова попадешь в беду.
– Ох, – отвечаю я. – Надеюсь, этого больше не случится.
Лара прямо-таки хрюкает, издает
