– Рад приветствовать в своем замке законного наследника русского трона, великого князя Дмитрия Ивановича.
Отрепьев тоже встал.
– А я рад, князь, что у тебя не осталось сомнений в этом.
Вишневецкий позвонил в колокольчик.
Объявился Козур.
– Вина лучшего сюда, Богуслав, и фруктов.
– Слушаюсь, вельможный пан.
Вишневецкий и Отрепьев опустились в кресла.
Козур принес бутылку красного вина, бокалы, порезанные яблоки, груши прошлогоднего урожая.
Вино заискрилось в хрустале, наполнило залу непередаваемым ароматом.
Вишневецкий отпустил помощника, понял бокал.
– За твое спасение, великий князь.
Отрепьев кивнул, отпил несколько глотков.
– Прекрасное вино. Честно говоря, такого еще не пробовал.
– Это испанское вино. В год производится всего несколько десятков бутылок, расходящихся в основном по королевским дворам. Кое-что перепадает и мне.
– Немудрено, что вино такое.
Отрепьев слегка захмелел, но полностью владел собой.
Как и предугадал Холодов, князь Вишневецкий начал расспрашивать человека, которого он признал царевичем Дмитрием, о жизни в Угличе, о спасении, интересовался, кто скрывал его столь долгое время.
Отрепьев на некоторые вопросы отвечал спокойно, другие отвергал и игнорировал.
Князь Вишневецкий слушал его внимательно. Он умел это делать.
Где-то через час князь поднялся. Встал и Григорий.
– Тебе, царевич, будут предоставлены отдельные палаты. Товарищи твои и казаки будут жить у пана Гритенского. Мне требуется уехать по делам. В замке в твоем распоряжении всегда будет Богуслав. Смотреть здесь, в городе, особо нечего, а вот охота знатная. В лесах много живности, от лосей до зайца, и птицы. Козур все устроит, если захочешь. Да и просто прогуляться по окрестностям довольно приятно. Так что буду рад, если тебе в Брагине понравится.
– Вообще-то, князь, я не для развлечений к тебе прибыл.
– Знаю. Но покуда дел не будет, отдыхай, развлекайся. На сегодня все. Мне надо ехать. Обживайся.
– Да, князь.
– Богуслав покажет тебе палаты. Служанка приготовит постель.
– Я могу выезжать за пределы замка?
Этот вопрос удивил князя Вишневецкого.
– Конечно.
– Я имею в виду без твоего помощника.
– Как решишь, но с Козуром надежнее.
– У меня своих людей хватает.
– Насчет двух твоих товарищей ничего сказать не могу, а вот появление казаков в городе нежелательно. Учитывая то, как они привыкли вести себя на Сечи.
– Да, князь, я понял тебя. До свидания.
– До свидания, царевич.
Козур проводил Отрепьева в отведенные ему палаты.
В опочивальне стелила постель молодая девушка.
Она поклонилась и сказала:
– Прости, пан, я быстро застелю и уйду.
– Кто ты? – спросил Отрепьев.
– Служанка твоя, пан. Дита Снежко.
– Снежко? Хорошее прозвание. Вспоминается суровая русская зима.
Девушка была стройна и красива.
– Ты, пан, из Москвы? – спросила она.
– Да.
– У меня там родственники по материнской линии.
– А сама почему здесь?
– Так вышло.
– Ну не хочешь говорить, не надо.
– Это печальная история.
– Настаивать не буду. Ты живешь в замке?
– В доме для прислуги.
– Вечерами, наверное, скучно такой красавице?
Девушка зарделась.
– Тоскливо, конечно. Нам редко разрешают выходить. Да и город-то небольшой, пойти некуда.
– А ты приходи сюда, как стемнеет.
Девушка взглянула на Отрепьева большими карими глазами.
– Я не знаю.
– Повторюсь, настаивать не в моих правилах.
– Не знаю… хорошо, приду, только прошу, пан, чтобы об этом никто не узнал, иначе князь меня изведет. Это он с виду добродушный. Характер у него строгий.
– Ты его боишься?
– Как не бояться, пан?
– Не бойся, никто ничего не узнает.
– Хорошо.
– Как стемнеет, приходи. Ты ведь знаешь, как обойти стражу?
– Знаю, пан.
– Для тебя, Дита, просто Дмитрий.
– Да, Дмитрий.
– Смотри, буду ждать.
– Приду. – Девушка потупила глаза.
Проводив ее, Отрепьев потянулся.
Наконец-то он сможет провести время с женщиной. И никаких дел. Надоели они. Надо же, как легко согласилась эта Дита. А что за имя? Хотя какая разница, главное, что она хороша собой и ни в чем не откажет.
Григорий выехал в усадьбу пана Гритенского, чтобы собрать вещи. Там разговаривали между собой Холодов и Костыль.
Отрепьев подошел к ним, усмехнулся и спросил:
– Ну и как вы, бояре? Хорошо устроились?
– Да нам-то что? – ответил Холодов. – Расскажи, как тебя принял вельможный пан?
– Очень хорошо. Я ожидал увидеть заносчивого вельможу, ан нет, добродушный, спокойный человек.
– Будешь спокойным и добродушным, имея такой замок и целое войско. Это ж сколько у него денег? – заявил Костыль.
– Помолчи, Фадей, – прервал его Холодов. – Так о чем был разговор, Гриша, коли, конечно, не тайна?
– Какая тайна? – Отрепьев изложил товарищам суть беседы с князем Вишневецким.
Холодов выслушал его и проговорил:
– Значит, поверил тебе князь, признал?
– Вроде признал. Как крест наперсный увидел, повел себя почтительно.
Костыль усмехнулся.
– Это же надо! Гришке нашему вельможный пан! Кто мог бы представить себе такое два года назад?
Простившись с самозванцем, князь Адам Вишневецкий спустился на задний двор. Там стояла повозка, окруженная десятком верховых гайдуков.
К нему тут же подошел мужчина средних лет.
– Долгих лет, князь!
– Тебе тоже, Каспер.
Каспер Дабул являлся доверенным лицом князя, отвечал за его охрану и всегда сопровождал в поездках. – Ты готов?
– Как всегда, князь!
– Тогда в путь. Да, я не сказал куда.
Князь Вишневецкий всегда называл конечный пункт путешествия только перед самым выездом. Такова была привычка осторожного и умного вельможи, вынужденного вести борьбу со многими внутренними и внешними врагами.
– В Самбор, Каспер.
Вишневецкий собирался ехать к Юрию Мнишеку, давнему своему товарищу. У него было весьма серьезное дело к нему.
5 июля Юрий Мнишек встретил дорогого гостя и провел его в замок. Вельможи устроились в гостевой зале, сели в кресла.
– Я к тебе, Юрий, приехал не просто так и уже на рассвете уеду, – сказал Вишневецкий.
– Что так, Адам? Хоть недельку погости. Погуляем знатно.
– Не до того, Юрий. Ты знаешь, что сотворил Годунов с моими городами?
Мнишек вздохнул.
– Да, я слышал эту печальную историю. Ничего, Адам, построишь новые.
– Это так, но Годунов-то каков! У него на Москве дел невпроворот, по всей стране безобразничают шайки разбойников, а он старый спор вспомнил и решился на открытые действия. Никогда не забуду этой подлости!
– А что еще можно ожидать от него? Он и трон-то занял обманом да коварством.
– Кстати, о троне. Послушай меня внимательно, – Вишневецкий рассказал Самборскому воеводе о воскресшем царевиче Дмитрии, сыне Ивана Васильевича Грозного.
Мнишек был потрясен.
– Я, конечно, слышал о появлении в Московии Дмитрия Углицкого, но, признаюсь, не верил.
– Я тоже не верил, покуда сам не увидал его и не получил достоверных доказательств, что это и есть законный наследник русского престола. – Вишневецкий изложил собеседнику всю эту историю, выдавая ее за истину.
Он лгал убедительно, и Юрий ему поверил.
– Да, дела, – проговорил Мнишек. – Теперь Дмитрий желает вернуть трон?
– Это его право.
– Но как?
– Понятное дело не переговорами с Борисом. Царевич едва вырвался из Московии, где на него была устроена настоящая охота. Великий князь желает собрать в Речи Посполитой войско и с ним двинуться на Москву.
– Я сам склонен к авантюрам, но это серьезное дело, Адам, ой какое непростое.
– Никто и не говорит, что простое.
– Извини, Адам, а при чем тут я?
– Вот самый главный вопрос, который я и хотел поднять. Ради этого и приехал сюда. Как ты считаешь, мог царевич, скрывавшийся столько лет от Годунова, сам решиться на столь дерзкий поступок?
– Нет, это очевидно.
– Верно. За Дмитрием стоит немало русских вельмож. А главное
