Князь же предложил:
– А не пройти ли нам, пока танцы, ко мне в малую гостевую залу, панове? По-моему, нам есть о чем поговорить.
Мнишек улыбнулся.
– Да, конечно, пусть молодежь тешится.
– Царевич?.. – Вишневецкий глянул на Отрепьева.
– Согласен. Дело превыше всего.
– Очень верные слова.
В зале мужчины уселись в кресла, и Вишневецкий тут же сказал:
– К делу, панове. Для похода за короной, великий князь, тебе потребуется сильное войско. Пан Мнишек готов при нашей с братом помощи заняться его сбором, обеспечением всем необходимым.
– Дозволь узнать, пан Мнишек, в чем тут твой интерес? Ведь это дело серьезное и рискованное.
– Я готов сделать это на определенных, естественно, условиях.
– Каких именно?
– Думаю, пока рано это обсуждать.
– А готов ли ты, пан Мнишек, выдать за меня свою дочь Марину?
– Да, если она не будет против.
– Марина может не согласиться с волей отца?
– Нет. Но какой брак без любви?
– Хитришь, пан. Любовь любовью, но жен для царских особ выбирают по расчету.
– Да, ты прав, так оно и бывает. Без согласия Марины настаивать на браке не стану, но считаю, что она не откажется. Марина довольно часто бывает в обществе молодых знатных шляхтичей, но я еще ни разу не видел, чтобы она смотрела на кого-то из них так, как сегодня на тебя. Ты ей понравился. Как и она тебе.
– А ты еще хитрее, чем я думал.
– Жизнь долгую прожил, царевич. А она учит многому.
– Это решится само собой. Давайте вернемся к вопросу о войске, – сказал Вишневецкий, посмотрел на Отрепьева и спросил: – Ты принимаешь нашу помощь?
– Да. Но возможно ли это без согласия короля?
– Невозможно. Но согласие будет.
– Ты так уверен в этом, князь?
– Я, царевич, никогда не бросаю слов на ветер. Посему тебе предстоит аудиенция у короля Сигизмунда.
– Когда?
– Как только король соизволит принять тебя.
– Так можно годами ждать.
– Нам помогут в этом. От тебя потребуется немногое.
– Что именно?
– Написать письмо Клаудио Рангони, папскому нунцию при польском дворе, с просьбой оказать помощь в организации частной аудиенции.
– Сделаю. Однако говорю сразу, о принятии католической веры речи быть не может.
– Этого от тебя не потребуется, по крайней мере официально.
– Когда нужно написать письмо?
– Странный вопрос, царевич. Тянуть с походом не в твоих интересах.
– Я понял. Письмо будет завтра. Но мне нужен человек, который помог бы правильно написать его. К представителям Папы Римского мне еще обращаться не приходилось.
– Тебе поможет священник, который приехал вместе с паном Мнишеком.
– Вы все просчитали.
– Иначе нельзя, царевич.
– Когда я узнаю, пан Мнишек, согласна ли твоя дочь стать моей женой?
– Скоро, царевич.
– Хорошо. У нас все?
– Торопишься на бал? – Вишневецкий улыбнулся.
– Мне не по нраву, когда от меня уводят девушку, с которой я только что познакомился.
– Не горячись, царевич, – посоветовал Вишневецкий. – Думаю, тебе не надо на бал.
– Почему?
– Ты же великий князь, законный претендент на русский престол, поэтому должен быть выше этой показной суеты. Будет правильнее, если ты пойдешь в свои палаты. Но это всего лишь совет.
Отрепьев ненадолго задумался, потом сказал:
– Ты прав, князь. Я пойду в свои палаты.
Утром 16 сентября Отрепьев и Бучинский прогуливались по саду. День обещал быть теплым, безветренным. Со стороны замка доносился шум.
– Гости разъезжаются. Натешились, – сказал Ян.
– Завидки берут? – Отрепьев с усмешкой посмотрел на десятника.
– Э-э, царевич, чему завидовать? Нарядились парни и девки в шелка да бархат, взялись за руки, ходят туда-сюда, приседают. Не знают поляки, что такое настоящая гулянка.
Отрепьев усмехнулся.
– Да уж, с гульбой на Сечи не сравнить.
К ним подошел управляющий поместьем, поздоровался с царевичем, десятника же будто не заметил.
– Великий князь, пан Вишневецкий просит тебя к нему. Туда, где вы вчера были.
– Хорошо. А Юрий Мнишек с Мариной уехали?
– Пока нет. Видел их во дворце.
Отрепьев повернулся к Бучинскому:
– Ты погуляй пока.
– Царевич, с твоего позволения пойду в свои хоромы, но коли нужен буду, только кликни. – Казак с угрозой взглянул на управляющего.
Григорий прошел в малую гостевую залу и встретил там не князя, а Юрия Мнишека.
– Я говорил с Мариной насчет брака, – сказал тот.
– Да? – оживился Отрепьев. – И что она?
– Ответила согласием.
– Это же прекрасно, пан Мнишек. Я желаю, чтобы быстрей состоялась помолвка.
– Давай это обсудим попозже, царевич.
– Чего ждать?
– Ты все сам прекрасно понимаешь. Поначалу необходимо решить все вопросы с походом, встретиться с королем. Ну а потом и помолвка. За этим дело не станет.
– Где твой священник, который должен помочь мне написать письмо Клаудио Рангони?
– За дверью. Ожидает.
– Зови!
– Составите письмо, мы уедем. После аудиенции у короля Сигизмунда милости прошу в Самбор, где обговорим все вопросы, связанные с браком.
– Опять затягивается время.
– А ты хочешь все и сразу? Нет, царевич, так только в мечтах и снах бывает, в жизни все по-другому.
– Сам-то доволен, что дочь станет русской царицей?
– Конечно, доволен, только ты поначалу займи трон. – Магнат ушел.
В зале появился священник, достал письменные принадлежности и продиктовал Григорию письмо нунцию.
Тот написал его. Ничего особенного в нем не было. Только просьба организовать встречу с королем Речи Посполитой. Без каких-либо обещаний и обязательств.
Священник забрал письменные принадлежности и тихо вышел.
Отрепьев встал, подошел к окну. Во дворе стояли несколько карет. В одну из них сели Юрий Мнишек и прекрасная Марина, от вида которой у Григория сильно забилось сердце. Он влюбился. На то и был расчет братьев Вишневецких.
Карета в окружении гайдуков выехала за пределы поместья.
– Доброе утро, великий князь, – услышал Отрепьев и обернулся.
– Доброе, Константин Константинович.
– Я видел, как к тебе сюда Юрий заходил.
– Да. Он сказал, что Марина согласилась стать моей женой.
– Ты рад?
– Рад, князь!
– Хочу предупредить, что пан Мнишек очень умный и хитрый человек. Готовься к тому, что за дочь он запросит большую цену.
– В разумных пределах. Как я хочу стать мужем Марины, так и пан Мнишек желает отдать ее за меня. Его дочь может стать русской царицей!
– Письмо к нунцию готово?
– Да, вот оно. – Отрепьев передал князю послание.
Тот прочитал его.
– Хорошо. Оно сегодня же уйдет в Краков.
– Мы будем ждать ответа?
– Да.
– Могу ли я наведаться в Самбор?
– А смысл? Юрий не допустит тебя до Марины, пока не узнает решение короля.
– Да, ты прав. Ну что ж, подождем.
– Недолго осталось, царевич.
В середине декабря поместье навестили Адам Вишневецкий и князь Губанов. От него Отрепьев узнал, что Годунову удалось подавить восстание Хлопка. Царь Борис послал против него отряд стрельцов под командованием окольничего Ивана Федоровича Басманова. Тот погиб в бою, и все же стрельцам удалось одержать победу. Раненого Хлопка Косолапа доставили на Москву, где и казнили.
А в январе из Кракова пришло письмо Рангони. Тот сообщил, что король готов дать частную аудиенцию царевичу Дмитрию, и указал дату – 15 марта 1604 года.
Глава 14
Подготовка к поездке в Краков началась с первых дней марта. Для Отрепьева, которому следовало предстать перед самим королем польским, шились богатые платья и костюмы. Это сильно утомляло и раздражало Григория. Одних примерок за день выходило
