– Тогда я не совсем понимаю, в чем смысл?
– Романтизм и прагматизм, майор. Вроде бы два абсолютно взаимоисключающих друг друга понятия, однако же, если взглянуть с другой стороны… Нам уже практически удалось создать едва ли не идеальный мир, который, вполне вероятно, сумеет избежать большинства наших ошибок. А прагматизм в том, что по самым осторожным прогнозам мир «К-1» опередит наш минимум на полвека, а возможно, и на целое столетие. И мы надеемся, что это поможет нам завершить войну, раз и навсегда. Новые технологии, новая информация. Новые миры, которые мы не сумели обнаружить, в конце концов.
– Добро, я понял. Наверняка имеются и еще какие-то подробности, но вовсе не факт, что вы мне о них расскажете. Разрешите еще вопрос?
– Говори.
– К Сталину меня специально подводили?
Не пряча взгляда, генерал-лейтенант пожал плечами:
– В целом да. Мы, разумеется, надеялись, что ты поднимешься достаточно высоко, чтобы встретиться с ним лично, но никакой гарантии не было, достичь этого ты должен был сам, собственными силами. Вспомни, как отреагировал тот же Зыкин в ночь на двадцать второе июня! Ни уровень комбата, ни комбрига не давал гарантии встречи с вождем. Да и не стал бы он тебя слушать, просто не поверил бы. А вот после того, как предкам удалось вытащить информацию из твоих бывших реципиентов, подобное стало вполне реальным.
– Понятно. Иван Федорович, а в тех параллельных вселенных, где мы не достигли успеха, также отмечалось противодействие наших нынешних «конкурентов»? Про это у нас есть какая-то информация?
– Хороший вопрос, майор, – зная тебя, я бы даже насторожился, коль ты его не задал. Вот только ответить мне особенно-то и нечего. Разве что озвучить недавние предположения наших ученых. Которые считают, что, поскольку те реальности «схлопнулись» достаточно быстро, не позволив развиться полноценному альтернативному миру, они вряд ли заинтересуют противника. Собственно говоря, скорее всего они правы: неудачные операции на уровне комбата-комполка-комбрига не привели к образованию новых миров, а до уровня командарма пока добрался только ты один. Потому принимаем за рабочую версию, что имеется только два значимых мира, наш – и «К-1». К нам они не сунутся, почему, уже объяснил. Значит, остается только «твой» мир. Так что сейчас вся надежда на тебя, Сережа. Противостоять их дальнейшим попыткам придется тебе и твоим товарищам из прошлого. Как минимум, до тех пор, пока мы не подтвердим твою информацию относительного «Рэйвен-Рока» и не оставим от наших конкурентов даже мокрого места.
– Но ведь мы говорим о параллельной реальности?
– Разумеется, – жестко ухмыльнулся Роднин. – Но, полагаю, нашим коллегам из советской гос-безопасности очень не понравится подобная активность давнего врага, о которой мы их немедленно проинформируем. А их спецназ, уверяю тебя, ничуть не хуже нашего. Но пока дело за тобой. Если не справишься – этот мир повторит судьбу других, история в которых так или иначе вернулась в привычное русло. Собственно, даже если и не вернется, ничего хорошего СССР там в конечном итоге все равно не ждет. Понимаешь?
– Понимаю. Справлюсь, товарищ генерал, – твердо кивнул Кобрин. – Поскольку выхода другого нет. Как и права не выполнить задание. Слишком многие уже отдали за это свои жизни. Разрешите идти?
– Не спеши, Сережа, – начальник академии помедлил, поднимаясь на ноги. Сергей торопливо встал следом. – Короче, так, слушатель Кобрин. Официально объявляю, что с этого момента обучение завершено, после возвращения вам будет присвоено внеочередное звание полковника, в особом порядке и за особые заслуги, так сказать. Выполнение данного задания засчитывается за выпускной экзамен. Вопросы?
– Но… как? – сказать, что услышанное его поразило, значило бы ничего не сказать. – Подобного ведь никогда раньше не было?!
– Так ведь я не случайно сказал, что «в особом порядке». Поскольку и такой задницы, как сейчас, тоже раньше никогда не было, – пожал плечами генерал-лейтенант. – Садись, вижу же, что еле стоишь. Будем считать, что все происходящее – экзамен экстерном. Тем более комкора ты перепрыгнул, а командарм, согласно положениям «Тренажера», как раз и есть высшая ступень, которой может достичь его участник. Тем более ты теперь уже целый комиссар госбезопасности! Да и не важно все это, неужели сам не понимаешь? Нам сейчас не до положений и букв закона! Да и впереди тебя тоже не почетная пенсия ждет, а все та же самая война, будь она проклята.
– Когда отправляться? С невестой можно увидеться?
– У тебя пятеро суток, ученые считают, что за это время организм достаточно восстановится для очередного погружения в стазис. Затем – обратно. Насколько надолго – понятия не имею. Может, за неделю управишься, а может, и несколько месяцев там пробудешь. Никаких подробностей не существует, так что во всем придется разбираться самому и на месте. Сроков эвакуации тоже нет, хотя вербальные коды экстренной эвакуации остаются в силе. Надеюсь, на сей раз никаких накладок не случится. Все, свободен. Прапорщица твоя, поди, уже в курсе, только не хватало, чтобы сюда прорвалась, с нее станется. Иди, майор, пять дней – это совсем не так много, как кажется…
* * *– Машка, а с чего это тебя от работ отстранили? – задал Сергей давно интересовавший его вопрос.
– Роднин лично распорядился, – хмыкнула сидящая на краю кровати девушка, набрасывая на плечи легкий халатик. – Лично в лабораторию заявился и сообщил, что с этого момента я официально в месячном отпуске. Типа, по состоянию здоровья и в связи с беременностью. Мол, во время переноса пси-матрицы сотрудники находятся под воздействием мощных энергетических полей и прочих электромагнитных излучений, влияние которых на плод пока недостаточно изучено, и потому рисковать не следует. Бред, разумеется, можно подумать, он не в курсе, что весь персонал в момент активации установки находится в экранированном помещении. Да и какие там особые излучения с прочими полями?
– А неофициально?
– А неофициально, Сереженька, он произнес буквально следующее: «А ну брысь отсюда, и чтоб я тебя тут в упор не видел! Вернется твой, никуда не денется. А станешь спорить – обнулю все допуски, так что даже не узнаешь, когда связь восстановится». Вот такой он солдафон неотесанный, за что я его безумно и уважаю.
Полупрозрачная ткань практически ничего не скрывала, и Кобрин, несмотря на не шибко хорошее физическое состояние, мгновенно ощутил нарастающее желание. Ветвицкая, скользнув взглядом по его телу, усмехнулась:
– Ну уж нет! Пока с вас достаточно, товарищ майор, так что расслабьтесь! Как в ваших кругах говорится, отставить. Вот откормитесь немного, здоровьишко, ратным трудом подорванное, подправите, тогда уж и приставать к практически невинной
