Позже, когда Гаромма стал Слугой Всех, он все так же нес в себе (под неустанным присмотром Моддо) все то же чувство вины и тот всепоглощающий страх наказания, которое могло обрушиться со стороны текущего Главы безопасности. И этот страх был необходим на тот случай, если бы Гаромма вдруг забыл, что настоящим его повелителем является высокий человек, сидящий по его правую руку, весь из себя такой нервный и неуверенный…
Затем пришел черед образования… И повторного образования. С самого начала Моддо понял необходимость подпитки в Гаромме его жалкого крестьянского высокомерия и унижался перед ним как мог. Он дал Гаромме понять, что все подспудные мысли зарождались именно в голове Гароммы, даже позволил поверить, что тот приручил и одомашнил Моддо. Любопытно, как этот парень не смог избавиться от своей крестьянской сущности даже в использовании метафор.
И все потому, что Моддо строил планы на грандиозное будущее и не хотел, чтобы они однажды развалились из-за накопившегося отторжения, которое так или иначе могло возникнуть по отношению к повелителю и учителю. Наоборот, ему хотелось, чтобы эти планы только поощрялись чувством, испытываемым к ручной собачонке, чья ласковая покорность только подбадривала бы эгоизм и еще больше подпитывала бы ту жуткую обратную зависимость, о которой его хозяин едва ли подозревал.
А то шоковое состояние, в которое впал Гаромма, когда начал понимать, что быть Слугой Всех на самом деле означало быть Диктатором всей Земли! Вспоминая об этом, Моддо чуть было не улыбнулся во весь рот. В конце концов, когда много лет назад эту идею подали ему его собственные родители во время уединенной морской прогулки, на которую они отправились всей семьей после назначения его отца на незначительную должность в Службе рыболовства и морской торговли… Не был ли он тогда так расстроен, что выпустил из рук штурвал и вывернул все содержимое желудка за борт? Терять веру тяжело в любом возрасте, но чем дальше, тем тяжелее.
С другой стороны, Моддо утратил в шесть лет не только веру, но и своих родителей. Они свободно общались с большим количеством людей, наивно предполагая, что Слуга безопасности будет вечно таким небрежным.
Он потер костяшками пальцев свои виски. Такой дикой головной боли не было уже очень давно! Ему требовалось провести хотя бы пятнадцать минут с Лубом, без сомнения, он сможет выбраться хотя бы на пятнадцать минут. Целитель позволит ему нормально провести остаток этого дня, который по всем признакам обещает стать изматывающим. И ему в любом случае нужно оставить Гаромму, чтобы на свежую голову принять собственное решение о том, кто станет следующим Слугой безопасности.
Моддо, Слуга образования, Одетый в лохмотья учитель человечества, воспользовался паузой между докладами, обернулся назад и сказал Гаромме:
– Мне нужно решить пару административных вопросов, прежде чем мы поедем назад. Можно ли мне выйти? Это… это не займет более двадцати или двадцати пяти минут.
Гаромма нахмурился, властно взирая перед собой.
– Разве они не могут подождать? Это настолько же день твоего триумфа, насколько и мой. Мне хотелось бы, чтобы ты был рядом.
– Я знаю, Гаромма, я очень признателен за подобную вашу потребность. Но, – он умоляюще коснулся колена Слуги Всех, – прошу вас позволить мне решить эти вопросы. Они очень срочные. Один из них опосредованно связан со Слугой безопасности и может помочь вам определиться, следует ли избавиться от него в ближайшие сроки.
Мрачность на лице Гароммы тут же исчезла:
– В таком случае я не буду возражать. Однако вернись до конца церемонии. Нам следует уйти отсюда вместе.
Высокий человек кивнул и встал. Он повернулся лицом к своему повелителю:
– Служи нам, Гаромма, – сказал он, сделав руками церемониальный жест. – Служи нам, служи нам, служи нам.
Спиной вперед, не отворачиваясь от Слуги Всех, он вышел из зала.
В коридоре он быстро прошел мимо отдавших честь гвардейцев Центра образования и вызвал свой личный лифт. Нажал на кнопку третьего этажа. А затем, когда двери закрылись и кабина начала двигаться, позволил себе улыбнуться, но только слегка, чуть подняв уголки рта.
Окупились, наконец, все его труды, понадобившиеся, чтобы вбить толстолобому Гаромме в голову одну идею: базовой установкой в современном, зиждущемся на научных принципах правительстве было поддерживать иллюзию незаметности правительства, словно его и вовсе не существовало, создавать иллюзию свободы, словно наносить смазку, делающую кандалы практически невидимыми и неосязаемыми. И самое главное: править во имя чего угодно, но только не самой власти!
Даже сам Гаромма высказал эту мысль в своей вымученной манере. Как-то после их великого заговора они стояли вместе, все еще чувствуя себя неловко в Лохмотьях величия, и наблюдали за строительством новой Лачуги государственной службы на пепелище предыдущего здания, простоявшего практически полвека. Огромный, цветной, вращающийся знак наверху строящегося здания сообщал всему населению, что С ЭТИХ ПОР БУДУТ УДОВЛЕТВОРЕНЫ ВСЕ ВАШИ ЖЕЛАНИЯ И ПОТРЕБНОСТИ, С ЭТИХ ПОР ВАМ ВСЕМ БУДУТ ПРИСЛУЖИВАТЬболее эффективно и приятно, чем когда-либо раньше. Гаромма смотрел на знак, который транслировался на все видеоприемники мира, во всех домах, на всех заводах, офисах и школах, во всех местах обязательных общественных собраний в начале каждого часа.
– Как говорил мой отец, – наконец сказал он Моддо, тяжело усмехнувшись, как делал всегда, когда хотел обозначить исключительно оригинальную мысль, – хороший торговец, если будет говорить достаточно красноречиво и долго, может убедить человека, что даже самые острые шипы мягче лепестков роз. Все, что нужно сделать, это назвать их лепестками, правильно, Моддо?
Моддо медленно кивнул, притворяясь, что впечатлен гениальностью анализа и сложности этой мысли. Затем, как всегда, делая вид, что изучает различные скрытые возможности развития идей Гароммы, он преподал новому Слуге Всех новый урок.
Он подчеркнул необходимость избегать демонстрации роскоши и помпезности, о чем за много лет до своего падения совершенно забыли недавно умерщвленные чиновники предыдущей администрации. Он указал, что Слуги человечества должны постоянно выглядеть как справедливые и смиренные инструменты в руках народных масс. Тогда любой, кто попробует встать на пути Гароммы, будет жесткого наказан не за дерзость перед своим правителем, а за борьбу с подавляющим большинством, определяющим судьбы человечества.
И он предложил новаторский подход, который вынашивал в своей голове долгое время: периодическое создание стихийных бедствий в регионах, считавшихся беспрекословно лояльными и покорными. Это подчеркнет тот факт, что ничто человеческое не чуждо Слуге Всех, а его обязанности
