– Ну, чё там? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил мужик, глядя в остекленевшие глаза Кирилла.
Кирилл сделал неопределенный жест рукой. Спустя несколько минут его взгляд прояснился.
– Вуаля! – сказал он, как фокусник нажав на кнопку перезагрузки.
Вскоре на экране появилось приглашение зарегистрироваться. Хаим цапнул планшет и впился глазами в экран.
– Работает, – он поднял на Кирилла полный удивления взгляд. – Вы техник, уважаемый! Какой класс, четвертый, третий?
– Второй, – соврал Кирилл.
– А остальные починить сможешь? – влез в разговор Пират.
– Смогу. Но не бесплатно.
– Да не вопрос, договоримся, ты чини… Мы с тобой еще таких дел наворотим! Как тебя там?
Мужик пристально смотрел Кириллу в глаза. Тот понял, что ему заговаривают зубы.
– Сколько?
– Да я же сказал, не вопрос, договоримся!
– Сколько?
– Ну, ты заладил… О-кей, бери… да, ну пятерку за штуку, устраивает? – Пират скорчил огорченную мину.
– Не устраивает, – ответил Кирилл.
Кирилл уже было согласился, но краем глаза заметил ироничный взгляд Хаима и передумал. Слишком легко Пират назвал сумму, значит, надо давить дальше.
– Половину!
– Кх… половину чего? – выпучил глаза Пират.
– Половину того, что он тебе заплатит за товар. – Кирилл мотнул головой в сторону торговца.
– Да ты чё, да ты знаешь, сколько трудов мне стоило добыть это все? – взревел Пират.
Кирилл молча улыбался своим мыслям. Уж очень Пират смахивал на игрового персонажа. Не зря его так назвали – ему бы на палубе парусного фрегата вот так орать, где-нибудь в Карибском бассейне. Побрызгав слюной, Пират вздохнул и, будто делая огромное одолжение, бросил:
– Десять процентов.
– Сорок.
– Пятнадцать, мамкина норка!
– Тридцать.
– Ты Хаиму случайно не родственник? Такой же хапуга!
Поняв, что запутать или запугать Кирилла не получится, Пират сразу как-то обмяк, стал меньше ростом. Услышав про родственные связи, торговец с интересом глянул на Кирилла.
– Не родственник, – Кирилл усмехнулся. – Договорились, двадцать пять процентов.
Хаим повел их в подсобку. Смахнув со стола какой-то хлам, он разложил принесенные Пиратом приборы. В подсобке было жарко, тусклые светодиодные лампочки еле-еле разгоняли полумрак. Кирилл активировал имплант и принялся за работу. Спустя два часа он откинулся на спинку стула и вытер пот со лба. Дело было сделано. Ему удалось вернуть к жизни больше половины устройств. То, что не мог сделать обычный человек, для хай-тека было легче легкого. Небольшие изменения настроек, возврат заводской конфигурации, и приборы один за другим оживали. Некоторые исправить не удалось: механические повреждения Кирилл чинить не умел. Пират остался очень доволен. Кирилл, став богаче на пятьсот с лишним евро, выкупил свою куртку.
– Послушайте, Кирилл, – доверительно, как доброму знакомому, сказал ему на прощание Хаим, – вы зайдите ко мне завтра-послезавтра. Есть серьезная работа, не эта мелочевка.
Кирилл кивнул и пошел домой. Впервые с тех пор, как он оказался в полисе, у него было хорошее настроение. Он понимал, что то, что он сделал, незаконно. Но выбора ему не оставили.
В магазинчике на углу Кирилл купил бутылку виски и нехитрую закуску. Вернулся домой и вышел на длинный балкон, выходящий на заросший сорняком пустырь. Тут стоял продавленный диван и старые кресла, окруженные пепельницами. Кирилл откупорил бутылку, сел в кресло, сделал несколько глотков прямо из горлышка. По телу пробежала теплая волна, стало хорошо.
Рядом в кресло опустился Степан, муж Любы.
– Жизнь-то налаживается, а?!
От Степана несло козлом. Кирилл глотнул виски, чтобы заглушить вонь немытого тела.
– Определенно налаживается…
– Нальешь?
С ловкостью фокусника Степан извлек откуда-то стакан. Кирилл плеснул ему виски. Степан залпом выпил, крякнул, занюхал рукавом, отказавшись от предложенного Кириллом соленого огурца.
Виски быстро кончился, Кирилл дал Степану деньги. Тот сбегал за бутылкой вонючего самогона. Выпили, закусили. Солнце медленно клонилось к закату. Со стороны увеселительного квартала доносилась ухающая музыка.
– Добрый вечер, дядя Кирилл, – поздоровался проходивший по коридору Костик, младший из двух сыновей живущей на том же этаже пары.
Костик был довольно общительным, не то что родители, неплохо говорил по-английски и по-немецки. Кирилл с удовольствием с ним разговаривал, отвечал на вопросы. Вот и сейчас, услышав что на балконе кто-то сидит, Костик заглянул, увидел Кирилла и поздоровался. Кирилл улыбнулся: единственное человеческое лицо среди перекошенных харь. С балкона Кирилл видел, как мальчик прошел по дорожке вдоль дома и повернул за угол.
– Интересно, куда это он? – вслух полюбопытствовал Кирилл.
– Так известно куда, на работу, – пробурчал Степан.
– На работу? Вечером?
– Так у них там вечером самый клев! Клиенты приходят…
– А что он там делает? Убирает, помогает? – спросил Кирилл, уже догадываясь, какой будет ответ.
– Ага, помогает, это… как его… снять напряжение. В полисе много таких, кто по мальчикам, кто по девочкам. Спрос рождает предложение, типа. – Степан рыгнул.
– А полиция?
– А полиция эти заведения крышует. – Степан посмотрел на Кирилла как на недоумка. – И вообще, я считаю, что это хорошо.
– Что хорошо? – не понял Кирилл.
– Что дети могут родителям помогать. Что могут работать. Я своего среднего хотел туда же устроить, в тот же салон, так Любка уперлась, дура! – прорычал Степан. – Я ей так и сказал: дура! С него не убудет, а родителям облегчение. Пашем, как проклятые!
По щеке Степана скатилась слеза. То, что он работает от случая к случаю, сидя на шее у жены, он упомянуть забыл. Кирилл мрачно посмотрел на собутыльника. Его точно ледяной водой окатили, хмель как рукой сняло. Он пододвинул к Степану бутылку и ушел к себе.
Только попытавшись открыть дверь, он заметил, что кулаки его сжаты так сильно, что ногти впились в кожу, а шрам на левой руке побагровел. Хорошее настроение развеялось как дым. С его глаз словно упала пелена
