Блю хотела помочь колонистам и прекратить последующие случаи. Но будь она проклята, если поделится этими воспоминаниями с Садлером.
– Я была достаточно смышленой, чтобы стать врачом, – отвечает она, – а работы по секвенированию ДНК оплачивалось лучше, чем когда-либо раньше.[17]
Дориан кивает, принимая ее ответ.
– Значит, когда вы учились в колледже, вы… не знали о своем состоянии?
Она ненавидит, когда люди спрашивают ее о таком. Медицинская пресса нашла эту историю необыкновенно занимательной.
– Нет.
– Это так удивительно. Вам повезло, что вы выбрали именно медицину.
– Это почти так же хорошо, как и рождение с известной вам продолжительностью жизни.
– Извините, – говорит Садлер с натянутой улыбкой. – Я не хотел действовать вам на нервы.
– Все в порядке, – лжет она. – Пожалуйста, скажите Дэниелу, что я его искала.
Не дождавшись ответа, она поворачивается и уходит.
Когда Блю доходит до своей комнаты, она оглядывается на дверь комнаты Дориана. Он только приступил к обеду, поэтому не вернется еще какое-то время. Если он собирается закрыть ее проект, она может выяснить, кого еще ждет такая же судьба. Блю нажимает кнопку, и дверь скользит в сторону, открывая путь на смотровую палубу.
– Думаю, тебе следовало бы пересмотреть свою политику «открытых дверей», ублюдок, – бормочет она, заходя внутрь.
Блю всегда представляла себе, что Садлер – дотошный чистоплюй, учитывая его безупречный внешний вид и отглаженные костюмы. Вместо этого она находит два складных мольберта, разбросанные краски, грязные бумаги, старые кисти и палитры. На фоне света Кауфманна помещение напоминает цыганское жилище. Подойдя к одному из полотен, Блю хмурится. Перед ней открывается приятная совокупность углов и геометрических фигур – достойная имитация Жоржа Брака. Неужели он таскает весь этот хлам с собой по галактике? Садлер разрушает чужие жизни и расслабляется с помощью рисования?[18]
Очевидно, что да.
В соединении фигур Блю видит изгиб тела Энн, четко очерченный жженой умброй, затеняющей оранжевый звездный свет. У ученой появляется позыв к рвоте, но если ее сейчас стошнит, то настоящее тело Блю может погибнуть. Вместо этого она отворачивается и ищет личный терминал Дориана. Она быстро находит его среди беспорядка художественных принадлежностей. Блю открывает экран, и перед ней появляется окно входа в систему «Вейланд-Ютани».
Садлер, вероятно, думает, что, будучи генетиком, Блю не умеет зашифровывать данные или взламывать компьютерные системы безопасности. Он ошибается – она написала тысячи программ и создала огромные группы серверов. Марсалис написала программу для открытия и закрытия теплозащитных экранов на питомниках. Это привело к катастрофе, но при этом дало ей уникальное представление о политике информационных технологий «Холодной кузницы» и политике DevOps.[19]
Блю знает все о том, как пользоваться этой системой, поэтому без особых проблем обходит стандартный вход и попадает в каталог зашифрованных файлов. В случае смерти или ухода сотрудников Компания должна иметь возможность расшифровать содержимое их дисков. Марсалис обладает общим доступом, так как после написания кода программы поведенческой модификации для питомников она тайно экспортировала ключи из ПСиОСИ.
Блю копирует последнюю сотню файлов. Все они маленькие – скорее всего, это документы или электронные таблицы. Она переносит их на портативный накопитель, прячет его в карман Маркуса и отключает систему. Ее действия заняли всего пять минут, и когда она уходит, коридоры все еще пусты. Благодаря тому, что этот ублюдок решил стать ее соседом, Блю быстро доходит до своей комнаты. Иногда она думает, что Дориан намеренно поселился рядом, чтобы раздражать ее. Только псих на это способен.
Через несколько секунд Марсалис возвращается к своему терминалу с подключенным устройством дешифрования, и взламывает файлы Садлера. Некоторые названия файлов зашифрованы несложным шифром, и она выбирает верхний документ – таблицу.
Это отчет о ротации персонала, и в нем перечислены все сотрудники станции, которых собираются уволить, с рекомендациями по новым жертвам. Блю улыбается.
Вот он, ее туз в рукаве.
Маркус нежно прижимает свою крепкую руку к плечу Блю. Она вдыхает и отгоняет сон от своих глаз. В прошлом месяце ее левое веко стало слабым и плохо контролируемым.
– К тебе посетители.
Блю причмокивает; ее рот стал липким от вязкой слюны. Она проверяет время: середина ночного цикла.
– Прогони их, – хрипит она. – Я не одета.
– Боюсь, они очень настойчивы. Это коммандер.
Это меняет дело.
– Хорошо. Подключи меня.
Маркус берет с тумбочки у кровати нейрокомпьютерный интерфейс и аккуратно надевает его на обритую голову Блю. Она всегда знает, когда соединение установилось, потому что уши Маркуса улавливают шипение кислородных баллонов, в то время как ее собственный слух на это не способен.
Когда Блю впервые попала на станцию, она принимала посетителей в своем моторизированном инвалидном кресле. Теперь оно без дела стоит в углу комнаты. Блю проводит больше времени в теле Маркуса, и каждый раз, когда она возвращается, ее собственный мир становится еще немного хуже.
Блю подходит к двери спальни и открывает ее. По другую сторону с серьезным видом стоит Дэниел. Она не может понять выражения его сузившихся глаз, но замечает то, что коммандер никогда не показывал ей раньше, – непривычную суровость.
– Извини, что разбудил, – говорит Кардозо, очевидно, ничуть не сожалея, – но нам нужно кое-что обсудить. Прямо сейчас.
Тусклое ночное освещение окрашивает коридоры зловещим красным светом. Блю не спрашивает, может ли дело подождать. Она знает, что не может.
– Конечно, – отвечает она. – Входите.
Она отходит в сторону, но Дэниел остается за дверью.
Когда Блю училась в старшей школе в Нью-Джерси, она проходила стажировку в фирме по разработке робототехники. Она заинтересовалась созданием некоторых проектов, но так как не могла позволить себе личные серверы, то решила взять пять из своего офиса. Однажды охранник подошел и встал перед ней точно так же, как сейчас стоит Дэниел.
– Черт, – произносит Блю.
– Пройдем, пожалуйста, в ПСиОСИ.
По тону коммандера становится ясно, что выбора у нее нет.
Блю выходит в коридор и видит Энн. Она стоит рядом, и у нее довольно мрачный вид. Все они идут друг за другом, пробираясь по центральной стойке. Проходя мимо лазарета, ученая мельком видит через окно спящего Кембили. Индикатор жизненных показателей, словно ночник в темноте, освещает комнату.
Когда они добираются до зоны стыковки, Блю замечает экипаж «Афинянина». Они сидят в темноте, тихо беседуют и курят. Интересно, что произошло? Возможно, они готовятся к запуску. Должно быть Дориан получил всю необходимую информацию, чтобы подчистить персонал «Холодной кузницы».
Вдоль стен выстроены спасательные челноки, способные за десятилетие криосна вернуть ее на Землю. Каждый челнок рассчитан на двух человек. В худшие дни Марсалис подумывала подняться на один из них и улететь, надеясь, что к тому времени, когда она прибудет на Землю, для нее найдется необходимое лекарство. Однако в мире слишком мало людей с подобным заболеванием, поэтому, скорее всего, этого не произойдет. Цивилизация уже списала ее. Ей нужно самой искать спасение.
Ее постигла неудача – вот почему они идут к ПСиОСИ посреди ночи.
Может, Садлер выдворит ее со станции и заберет с собой на «Афинянина»? Или ей придется оставаться запертой в своей комнате до следующей ротации экипажа? Может быть, он выставит ее перед Советом, словно откормленную свинью, которую собираются зарезать. А еще существует вариант, что до этого она подавится слюной и умрет от пневмонии.
Когда группа людей доходит до входа в ПСиОСИ, Садлер уже
