– Понятно, – Дориан мальчишески улыбается, притворяясь очарованным, потому что он сомневается, что Энн в своей жизни хоть кого-то очаровала.
– Как вы видите по надстройке, с одной стороны находится пункт сбора и обработки секретной информации, а с другой – экипажный отсек, – говорит Энн. – ПСиОСИ виброизолирован и имеет полную физическую изоляцию. Данные не поступают и не отправляются, пока их не проверят наши официальные каналы. Это означает, что во время поставки снабжения мы можем полностью перекрыть поступление и передачу информации.[8]
Они проходят через стеклянную дверь. Дориан смотрит внутрь и видит мигающие огни серверных стоек. В центре круглого помещения в ожидании стоит консоль с потухшим экраном.
– Это «Титус», – говорит Кардозо. – Он поможет провести аудит ваших секретных непроектных данных. Вы читали руководство по определению грифа секретности для RB-232?
– Да, коммандер, – отвечает Дориан.
Мужчина даже выпрямляется – уже давно никто не обращался к нему по званию.
– Но мне нужно будет сделать подсчеты по всем трем проектам, и понадобятся кое-какие сведения.
– Я сомневаюсь, что вы сможете увидеть мой проект полностью, – протестует Марсалис, и его (ее?) глаза рассеянно смотрят на потолок, словно подсчитывая перекладины. – Уверена, вы поймете. Есть некоторые аспекты, которые недоступны для действующих руководителей подразделений, поэтому обычный директор…
Дориан останавливается и прищуривается:
– Я думаю, вы увидите, что я не «обычный» директор, доктор Марсалис. Я облечен полным доверием старшего вице-президента, и пока я на станции, у меня есть доступ ко всем уровням секретности, со всеми паролями, – высокомерно отвечает он. – И раз мы затронули эту тему… Как… именно… вы заходите в ПСиОСИ, чтобы работать над своим проектом?
– Я не совсем вас понимаю, – говорит Марсалис.
Садлер направляется к доктору, и его длинные птичьи ноги всего за два шага сокращают между ними расстояние. Он машет рукой над головой андроида, и Блю отступает.
– На этой марионетке нет веревочки, – говорит Дориан. – Вы – ходячий беспроводной передатчик.
Он поворачивается к Энн и усмехается, будто они разделяют шутку. Однако в глубине души Дориан не считает это забавным. Он уже видит одно из самых больших злоупотреблений бюджетом на RB-232.
– Так зачем тогда мы построили многомиллиардный ПСиОСИ, если внутри него функционирует радиосвязь?
– Мои средства связи защищены, – убеждает Марсалис, – к тому же я получила специальное разрешение от Элиз Кото.
– Кото – вице-президент «Генетик Интерестс», и она настояла, чтобы Блю работала здесь, несмотря на свои… трудности, – добавляет Энн в защиту ученой. – Доктор Марсалис – ведущий научный сотрудник в своей области.
Дориан настораживается. За прекрасным синтетическим мужским лицом скрывается женщина. Его сердце трепещет. Он никогда не встречал человека, подобного Блю. Кардозо – морпех. Энн – начинающий морпех. Люси – шутка природы. Янош – ботаник. Но Блю Марсалис – это что-то неизведанное. Как ощущает себя человек, который живет в теле андроида? Когда она представляет зеркало, она видит в нем Маркуса или собственное лицо? Это болезнь так ее сломала? Он хочет ткнуть в нее иголкой, чтобы увидеть, какого цвета ее кровь.
– Тогда, я думаю, мы увидим нечто потрясающее, раз уж Компания сделала для вас особое исключение? – предполагает Дориан.
– Да, так и есть, – говорит Кардозо. – Вашей команде придется насладиться нашим жилым отсеком. Я не получал насчет них никаких указаний, поэтому ваши люди должны остаться здесь.
Кардозо серьезно смотрит на трио с «Афинянина»:
– Это все, что вам нужно знать.
Дориан кивает Кену, который радостно отступает. Остальные следуют за ним. В любом случае, Кена не заботит это бизнес-дерьмо, и он даже не потрудился это скрыть. Дориан никогда не думал о том, что они делают со своим свободным временем, которого у них более чем достаточно. Они могут хоть на стену любоваться, ему все равно. Они нужны только для перевозки или в качестве подкрепления.
Экипаж «Афинянина» исчезает в недрах станции, и тогда Кардозо отдает своим людям распоряжение следовать за гостем и показать тому станцию.
Дойдя до конца центральной стойки, они попадают в выгородку из сетки-рабицы. Коридор начинает уходить все ниже и ниже и заканчивается переборкой; чтобы пройти дальше, нужны код и ключ, а кроме того, дверь оборудована системой считывания биометрических параметров. Дверной проем окружают желтые предупреждающие полосы, а многочисленные камеры записывают все происходящее со всех возможных сторон. Когда Дориан оглядывается на огороженный коридор, то замечает блестящие черные автоматические орудия.
– Для чего они? – интересуется Садлер, кивая на пушки. – На станции злоумышленники?
– Мы называем эту зону «смертельным боксом», – говорит Энн. – Двухсотфутовый суженный коридор с радиопрозрачными огороженными стенами. За нами находится аварийный клапан. Если кто-то или что-то попытается отсюда выбраться, мы откроем огонь безгильзовыми патронами калибра десять на двадцать четыре.
– Выбраться отсюда? – повторяет Дориан. – Так что, у нас будет система распознавания «свой-чужой»?
– Нет, – объясняет Блю. – Этим пушкам все равно, друг вы или враг. Если вы оказались в «смертельном боксе», и они вас замечают, то всё, вы – труп. Мы не можем рисковать тем, чтобы из лабораторий что-нибудь вынесли.
Кардозо оборачивается, сложив руки за спиной:
– Директор Садлер, все, что вы увидите – секретная информация. Вы не имеете права экспортировать данные с этой станции без разрешения экспортного контроля – меня и Энн. Вам запрещено разглашать информацию третьим лицам, включая тех, кто обладает разрешением «Вейланд-Ютани». За несоблюдение правил, указанных в пункте шесть раздела «В» вашего трудового договора, предусматривается наложение гражданской и уголовной ответственности. Я ясно выразился?
– Это те же условия, с которыми я сталкиваюсь на каждой станции, коммандер, – отвечает Дориан. – Думаю, я справлюсь.
Дэниел ухмыляется:
– Интересно, что вы скажете, когда увидите, что находится внутри. Открывай, Векслер.
Энн и Дэниел вводят коды, сканируют руки и лица и, вставив в замки по ключу, одновременно их поворачивают. Дверь ПСиОСИ с шипением задвигается в гнездо. Дэниел приглашает всех внутрь, и когда они перешагивают через порог, Дориан замечает, что толщина переборки составляет почти пол-ярда. Протаранить ее невозможно.
Перед ними простирается общая зона ПСиОСИ – открытая структура высотой в три этажа, наверху которой находится закрытый стеклянный центр управления. Энн проводит Дориана внутрь, и остальные члены команды «Холодной кузницы» также следуют за ними.
– ПСиОСИ – это сто тридцать тысяч квадратных футов специализированных лабораторий, серверов и рабочих станций. Он предназначен для того, чтобы ученые могли работать сообща, и чтобы весь персонал имел возможность перемещаться между проектами. Не обращайте внимания на компактные размеры – на самом деле здесь полмили коридоров, соединяющих сотни крошечных комнат.
– Впечатляет, – говорит Дориан. – Похоже, вашей службе безопасности есть чем заняться. А это что? – он указывает на застекленный центр управления.
– Это «Джуно», интерфейс сервера искусственного интеллекта, – объясняет Дэниел. – Она будет помогать вам изнутри ПСиОСИ. Любой запрос в пункт сбора информации проходит через нее. «Титус» – это полный контроль над станцией. «Джуно» создана для секретных материалов.
Дориан ухмыляется:
– Вы же не серьезно?
Кардозо пожимает плечами:
– Вы же не настолько глупы, чтобы не запомнить разницу?
Сначала его знакомят с проектом под названием «Розовой орел», который возглавляет Джозеп Янош. «Розовый орел» – это своего рода реактор и фокусирующаяся антенная решетка. Они объясняют, что с помощью этого оборудования можно перехватывать шифрованную радиосвязь и вводить информацию. При этих словах Дориан «отключается». Джозеп обладает особой манерой разговаривать, что делает его технические объяснения просто невыносимыми: он заканчивает каждое предложение с восходящей интонацией, будто это вопрос. Каждый раз, когда он это делает, Дориан начинает злиться.
Но он уже знает, что
