– Это что? Сюрприз? – спросила Инка, моргая на Игоря припухшими глазами.
– Что?
– Да это! – Инка подкинула венок – трава и цветы мотнулись вверх и вновь опали. Несколько былинок выскочили из венка и рассыпались по земле.
– Да ты чего, мать? Я веночки плести не умею! – усмехнулся Игорь.
– Да уж, – буркнула Инка. – Ты и цветы-то мне когда последний раз дарил? Уже и не помню…
– Может, этот венок тут на взгорочке валялся? А ты его цапнула спросонья. Или во сне…
– Ладно. Черт. Поможешь ты мне, наконец, подняться?!
Игорь протянул жене руку. Инка отшвырнула венок в придорожную пыль и встала. Отряхнула юбку, кое-как пригладила волосы.
– Черт, помыться бы. Вся в песке. Вот же вы, мужики, животные! – с раздражением бросила она.
– Чего?! – Игорь онемел от такой наглости. – Да ты же сама…
– Перестань! – отмахнулась Инка. – Я у тебя по жизни во всем виновата. Как это нас тут еще не засек никто! Выбрал тоже местечко…
– Да ничего я не выбирал! – возмутился Игорь, но Инка не слушала.
Потягиваясь, она прошлась по дороге к лесу, чтобы немного размяться.
Ее удивила тишина, царившая вокруг. Ни листочек не шелохнется, ни птица не вспорхнет. Все словно застыло, погруженное в красное закатное марево.
Игорь пошел к машине, а Инка вернулась к тому месту, где они провалялись последние два часа. Маленький продолговатый холмик на опушке под тремя соснами. И в головах – увядший веночек.
– Слушай, а знаешь, чего… По-моему, это могила, – сказала вдруг Инка.
Игорь оглянулся.
– Слушай, правда! Смотри, как похоже!
Инка хихикнула.
– Мы с тобой два извращенца. На чьей-то могиле трахались!
Игорь содрогнулся.
– Ну, знаешь… Не смешно. Дурацкие у тебя выдумки!
– Ага. А ты – ангел с крыльями… Иди сюда, сам погляди. Давай-давай!
Инка поманила Игоря рукой и указала на какую-то черную палку, косо воткнутую в землю в двух шагах от знакомого ему холмика. Игорь подошел взглянуть.
Черная палка оказалась не палка, а небрежно сваренный железный крест. Табличка с именем и датой выгорела на солнце и казалась пустой.
– Видишь? Это точно кладбище. И туда еще посмотри!
Инка повернулась и махнула рукой вправо. Игорь глянул – и похолодел: поодаль, чуть в стороне от дороги виднелся ряд надгробий из черного камня. В густой тени деревьев при свете солнца их было трудно заметить.
Но с наступлением сумерек… Что-то изменилось. И оградки, и пластиковые венки, и ошлифованные плиты памятников – все накрыло каким-то белесым мерцанием. Крохотные светлые пятна дрожали на всем, подмигивая, словно подслеповатые глаза чудовищ, обитающих во мраке.
– Черт, что это? – Игорь сам не понял, почему перешел вдруг на шепот.
Инка не отвечала. Сцепив руки за спиной и вытянув шею, она привстала на мысочки и с интересом рассматривала странную картину.
– Знаешь чего…
– Чего?! – испугался Игорь. – Инка, пошли отсюда, а? Ехать надо! Выбираться…
– То есть ты так и не понял?
– Чего не понял?!
Инка усмехнулась и бросилась вперед. Игорь по инерции рванулся за ней. Возле ближайшей могилы жена остановилась и обмахнула рукой надгробие.
– Ну вот же, смотри! Видишь?
От ее ладони на черном камне остался белый мучной след. А в воздух взвились и затрепетали несколько мелких крылатых созданий, похожих на крупную моль.
С минуту подергав крылышками, они, обессилев, упали на землю и там продолжали подергиваться, сталкиваясь и наползая друг на друга.
– Мотыльки!
– Господи, – сказал Игорь. – Хрен ли они тут делают?
– Трахаются, – хихикнула Инка. – Как мы. Смотри, их тут, наверное, миллион. Здоровенный такой траходром…
– Пойдем-ка отсюда, а? Ей-богу, давно пора ехать. Сама говорила…
– А ты говорил: «Успеется». Подожди. Я хочу посмотреть.
– Что?! Никогда я такого не говорил!
– Говорил-говорил. Я слышала!
Игорь схватил жену за руку, но упрямая Инка вырвалась и, пританцовывая, побрела вдоль могил, разбирая и читая вслух надписи на памятниках.
– Шевцовы Надежда и Михаил, Григорьева Оксана, Шелепов Валентин, 1 мая 1979 года. Хм. А тут? Лобова Елизавета Геннадьевна, 1985–2001; Лобов Алексей Евгеньевич, 1983–2001; Аркадий Леонидович Веселов, 1982–2001, 5 мая 2001; покойтесь с миром! Зайцева Марина Игоревна, Зайцев Вадим Константинович, Зайцев Олег Вадимович, Зайцева Лариса Вадимовна. Целая семья, брр… И тоже в 2001. Почему они все в 2001 умерли? Это странно.
– Странно, – согласился Игорь. – Может, погибли? В аварии разбились?
– Может. Смотри, по-моему, у этих насекомых оргазм.
Инка засмеялась. Игорь отвернулся, не желая видеть белесый трепет, агонизирующее подрагивание мотыльков над могилами. А этот ужасный звук. Вшшш… Вшшуррр… Вшшш… Вшуррр… Вшшш…
Он вспомнил собственные недавние конвульсии на потном теле жены и содрогнулся: как Инка может здесь шутить? Что за кривляния?
У него закружилась голова.
– Послушай, пойдем отсюда, – повторил он. – Добром прошу!
Инка уставилась на мужа, в ее глазах заплясали черти.
– Инна. Если не пойдешь – брошу тебя тут одну. Оставайся! А я слышать не могу, как они тут шелестят…
– Ты что, охренел?!
Игорь развернулся и широким размашистым шагом двинулся к машине.
– Что ты можешь слышать? Их же не слышно вообще! – крикнула сзади Инка.
Игорь не обернулся. Шорох крыльев сводил его с ума.
Добежав до машины, он сел за руль, повернул ключ зажигания и выжал газ. Двигатель взревел.
Спустя секунду Инка присоединилась к мужу. Плюхнулась на свое место, пристегнулась ремнем. На лице ее, словно высеченное в камне, читалось характерное выражение: «Королева оскорблена. Все человечество в опале до конца времен».
Не глядя на жену, Игорь развернул машину, вдавил педаль газа в пол и помчал назад, к оставленной позади трассе.
Когда они вернулись к отворотку, приведшему их к странному придорожному кладбищу, солнце уже опустилось ниже верхушек деревьев. На трассе царил полумрак.
Дорога и все детали пейзажа сделались в сумерках одинаково плоскими и тусклыми, как старый измятый картон.
Хорошо бы остановиться, думал Игорь, гоня машину вперед.
Но ведь нельзя же остаться где-то здесь, между пунктом А и пунктом Б. Слабым, усталым и немощным застыть, застрять тут, как персонажи нерешенной задачки.
В этой задачке время сжимается, а пространство растет. Ничего, ничего… Как-нибудь прорвемся. Все рассосется.
Тараща сухие глаза во тьму, Игорь сдерживался. Мечтал о горячем кофе.
Ночь надвигалась грозовой тучей, пожирая последние отблески света, а до места назначения пролегала еще пропасть пустых километров – ни отелей, ни оживленных деревушек, ни магазинчиков. Даже заправки все куда-то исчезли.
Словно мы попали в другое измерение, подумал Игорь. И впервые за несколько часов взглянул на жену.
Она сидела рядом холодная и молчаливая. Синие вечерние тени и что-то еще трансформировали ее. Темнота заполнила впадины глаз и худых скул. Нос вытянулся и заострился. Губы, плотно пригнанные одна к другой, казались вырезанными из камня. Чуждое, злое, непонятное существо.
Игорь вздрогнул. Надо разрушить наваждение. Он потянулся, нащупал рукой маленькую жесткую ладонь с узкими пальцами…
– Эй. Малыш, эй! – позвал он. Но вместо собственного голоса услышал сухой шелест: «Э. Ишш… эй!»
Немая страшная фигура рядом колыхнулась. И зашептала:
– Знаешь… Они же умерли. Как думаешь, много было кровищи?
Игорь облизнул губы.
– Кто умер? Где?
– Ты что, забыл? Те придурочные на
